"Штрафники, в огонь!" Штурмовая рота - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Першанин cтр.№ 58

– Шагайте… молитесь напоследок.

До Венгрии мы добираемся за несколько часов. Танки и самоходки, «студебеккеры» с пехотой, гаубицы и противотанковые пушки. Тупоносые «доджи» везут на прицепе тяжелые минометы. Европа. Хоть и побитые, но асфальтированные дороги, ряды высоких деревьев по краям. Немецкие самолеты нас почти не тревожат. В воздухе истребители с красными звездами.

Ночью занимаем отведенный нам участок бывшей мадьярской траншеи, укрепленной жердями. Блиндаж, несколько землянок. Нас триста сорок человек. Отдельная армейская штрафная рота. В Карпатах в целом батальоне столько активных штыков не насчитывалось. В моем третьем взводе по списку сто восемь человек. Заместителя-офицера мне не дали, и его обязанности по-прежнему выполняет Иван Чеховских, он же командир отделения.

До немецких позиций метров шестьсот. Впрочем, против нас вместе с немцами продолжают воевать некоторые венгерские соединения, сторонники фашистского диктатора Салаши. Кто они, эти венгры, воюющие против нас через два месяца после подписания перемирия? «Фашистские недобитки, сумевшие унести ноги из Союза, где они зверствовали вместе с немцами!» – так говорят политработники. На Западной Украине и в Польше нам тоже не слишком радовались. Может, и в Венгрии боятся нашей мести и наших колхозов?

Со стороны немцев иногда летят мины. Пулеметы молчат. Фрицы не хотят обнаруживать прежде времени свои огневые точки. Нам тоже приказано без нужды огня не открывать. Малышкин обходит траншею, шепчет мне на ухо:

– Наступать будем днем. Вперед не лезь!

И шагает дальше. В телогрейке, с коротким автоматом Судаева под мышкой. Новость! Я ожидал, что нам дадут денек оглядеться, рано утром начнется артподготовка, а затем атака. Но штрафникам, как и везде, не позволяют рассиживаться. Я уже знаю порядки. Если привезли на передовую – скоро атака.

Мы на небольшом бугре, но и немцы занимают возвышенность. Чтобы добраться до них, надо преодолеть поле с редкими островками кустарника и одинокими деревьями. Зато хватает довольно глубоких воронок. Братья-славяне снарядов не жалели, когда гнали фрицев и мадьяр. Нейтралка усеяна трупами. И вражескими, и нашими. Видно, пытались взять и следующую траншею, но фрицы не дали. Мой взвод на левом фланге. Справа – взвод Михаила Злотникова, слева – обычная пехотная часть. Капитан Попов, новый заместитель командира роты, показывает мой участок атаки, шириной метров сто двадцать. Тесно побежим. А участок атаки всей роте дали, пожалуй, самый трудный. Открытое поле, плюс гребень высоты. Если возьмем его, со склонов немцы сами покатятся. Если… А куда мы денемся? Все знают, что назад пути не будет. Заградотряда за спиной нет, но есть приказ. Тоскливо сжимается сердце. Полтора года, как я на фронте. Из них половина – госпитали, курсы младших лейтенантов. Но и за те оставшиеся месяцы сколько раз я мог умереть! И это поле, которое простреливается насквозь. Правда, нас будет поддерживать батарея трехдюймовых «полковушек», возможно, подкинут минометы.

Малышкин решает с начальством вопрос о постановке дымовой завесы. На открытом поле дымовой заслон нам бы очень помог. Но минометов не хватает, а дымовые мины – вообще роскошь. Сколько я помню, их применяли лишь для обозначения целей. Три-четыре выстрела! А чтобы прикрыть роту, требуется минимум полсотни мин. Да и не подвезли пока минометы. Спасибо хоть за батарею полковых пушек! А дальше обходитесь своими силами. Малышкин оставляет для прикрытия все пять «максимов». Во время атаки они будут вести огонь из траншеи по вражеским огневым точкам. Ну а нам бежать без остановки. Вернее, с редкими, на несколько секунд, передышками. Остановимся – конец!

Раздают водку. Завтрак-обед был на рассвете, а сейчас уже полдень. Как быстро бежит время. Я вдыхаю теплый весенний воздух. У нас в Ульяновской области в лесу снег по пояс, а здесь весна. Можно бежать и в гимнастерке, но земля еще холодная. Под сапогами в траншее звенят льдинки. Свою порцию водки я приказываю Андрюхе Усову перелить во фляжку.

– Сам тоже не пей. Успеем.

Мальчонка послушно кивает. Эх, Андрюха, Андрюха! В его семье старший брат и отец уже погибли. Ты хоть доживи эти последние месяцы.

Остальные выпивают свои порции, граммов сто пятьдесят разбавленного спирта. Закусывают кто сухарем, кто глотком воды. Народ бывалый, знают, что с пустыми кишками в атаку бежать легче. Оставляю шинель, вещмешок в траншее. Туго, как Малышкин, перепоясываюсь ремнем. Кобура с дареным «парабеллумом», запасной диск для автомата, четыре гранаты РГД, похожие на пузатые банки со сгущенкой. Еще три рожковых магазина к ППШ в голенищах кирзовых сапог. В вещмешке, кроме полотенца, бритвы, кое-каких мелочей, остается пачка патронов и пара «лимонок». Они, конечно, мощнее, но в заварухе наступательного боя их применять опасно. Разлет осколков – двести метров, а у нас коридор всего сто двадцать. Поколебавшись, беру и «лимонки».

Андрюха во всем подражает мне. Тоже оставляет шинель и остается в драной фуфайке с торчащими клочками ваты. Стягивает ремень на тонкой, как у девчонки, талии. Саперная лопатка, подсумок с патронами, три гранаты в чехле, нож в самодельных ножнах. Нож имеется у каждого штрафника. Что-то вроде отличительного знака. У ног Андрюхи кучка гранат. Пытается затолкать их за пазуху.

– Не надо, Андрей. Ползти тяжело будет. И если пуля угодит – разорвет к чертям.

– А куда же их? Я восемь штук набрал.

Помогаю ему распихивать РГД по карманам, в голенища сапог, где тонкие ноги Андрея болтаются, как спички. Гранаты в ближнем бою – вещь незаменимая.

Две короткие стычки между бойцами. Чеховских матерится и наводит порядок. Никто не хочет брать с собой бутылки с горючей жидкостью КС. Штука очень эффективная. В отличие от прежней горючей смеси, она загорается без всяких терок и спичек. Достаточно разбить бутылку, и темная густоватая жидкость мгновенно вспыхивает, липко обволакивая все тысячеградусным пламенем. Но таскать с собой бутылки опасно. Расколется от случайного удара, человек сгорает, как головешка, ничем не потушить. Но бутылки необходимы, это единственное эффективное оружие против танков. Бутылки приказываю раздать командирам отделений, а те рассовывают их подчиненным.

Ко мне бежит бывший сержант-тыловик из последнего пополнения. Несмотря на теплый день, он в полушубке, да еще белом. Он назначен третьим номером к пулеметчику Никифору Байде. Но третьим номерам приказано участвовать в атаке. У «максимов» остаются по два человека.

– Как же… они его не дотащат, товарищ лейтенант!

На лице отчаяние и страх.

– Готовьтесь к атаке. Снимите свой полушубок и возьмите гранаты, кроме «лимонок».

– Сопрут полушубок-то. А мне отвечать.

– Обязательно сопрем, – ехидно смеется кто-то из подвыпивших бойцов.

– Но я ведь к пулемету приставлен.

– Какой из тебя толк? – обрезаю его. – Ты сумеешь заменить выбывшие номера? Примкни штык.

Последний приказ приводит тыловика в ужас. Штык… у немцев тоже штыки, хотя в сорок пятом ими практически никто не пользуется. Разве что в таких отчаянных атаках. Молодой упитанный мужик лет двадцати восьми, наверное, уже похоронил себя и пережил удар штыка в собственный живот.