Первый блицкриг, август 1914 - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Такман cтр.№ 9

Собрав многие другие суждения в этом же ключе о победе под Гумбиненом, автор заключил: «Надо признать справедливым промелькнувшее одно время в иностранной военной литературе выражение, что сражение на Марне, или, как его называют, «Чудо на Марне», было выиграно русскими казаками. Последнее, конечно, надо отнести на счет пристрастия иностранцев к употреблению слова «русский казак», но сущность всей фразы верна. Да. Чудо на Марне было предрешено двадцатого августа на поле встречи Семнадцатого немецкого и Третьего русского корпусов» [34] .

В советской историографии была последовательно разработана концепция об определяющем значении происходившего на русском фронте для судеб всей кампании 1914 года. «Трудно сказать, — писал Л. Коленковский, — как бы окончилась Марна, если не последовало бы ослабление 2-й и 3-й германских армий… В самые напряженные дни Марны седьмого и восьмого сентября положение германцев в Сен-Гондских болотах и промежутке между 2-й и 3-й армиями могло быть иным, чем оно было на самом деле, то есть было бы более благоприятным для германцев, если бы в составе 2-й и 3-й армий остались посланные на восток корпуса» [35] . В наше время изложенные выше соображения относительно последствий операций русских войск в Восточной Пруссии в августе 1914 года для положения на фронте во Франции стали хрестоматийной истиной. На это положение неизменно указывают авторы современных трудов по истории Первой Мировой войны, например Д. В. Бержховский и В.Ф.Ляхов [36] . В рецензии на эту книгу в «Военно-историческом журнале» особо выделено: «Они справедливо подчеркивают решающую роль русского фронта в провале германских планов войны» [37] .

В рамках всей коалиционной войны и следует рассматривать случившееся в конце августа 1914 года в Восточной Пруссии со 2-й армией генерала от кавалерии А. В. Самсонова. Брошенная в условиях полной оперативной неготовности к наступлению, армия Самсонова потерпела поражение. По ходу изложения этих событий в книге Такман к тексту сделаны нужные примечания и уточнения, к которым и отсылаем читателя. Здесь достаточно высказать несколько соображений о причинах неудачи 2-й русской армии. Вина за нее падает на Ставку и командование Северо-Западного фронта, которые, торопясь слепо выполнить настояния Франции, подталкивали Самсонова в гибельном марше навстречу превосходящим силам врага. Большую долю ответственности несет и Ренненкампф, остановивший свои войска после Гумбинена и не оказавший оперативного содействия 2-й армии. Весь комплекс вопросов, связанных с операциями армии Самсонова, тщательно исследован в советской историографии.

Во введении к сборнику документов о Восточно-Прусской операции сделан вывод (который подтверждается собранными в нем материалами): «На полях Восточной Пруссии в кровопролитных боях проверялась военная доктрина и боевая выучка двух наиболее сильных противников. Русские войска по уровню своей тактической подготовки ни в какой степени не уступали Германии в период всех боев в Восточной Пруссии, нанеся Германии ряд тяжелых поражений.

…В период августовского сражения Самсоновской армии русские разбили 6-ю и 70-ю ландверные бригады у Гросс-Бессау и Мюлена, ландверную дивизию Гольца и 3-ю резервную дивизию у Хохенштейна, 41-ю пехотную дивизию у Ваплица, 37-ю пехотную дивизию у Лана, Орлау, Франкенау; наконец, они нанесли поражение 2-й пехотной дивизии под Уздау. Но отдельные блестящие тактические успехи русских войск не были увязаны в общую победу. Германцы потерпели ряд жестоких поражений в рамках отдельных боев, но выиграли операцию в Восточной Пруссии» [38] .

Что касается действий А. В. Самсонова, то они также были предметом всестороннего рассмотрения в советской историографии. Были должным образом оценены как положительные, так и отрицательные стороны его командования 2-й армией. Еще в 1926 году Г. С. Иссерсон в труде, специально посвященном гибели армии Самсонова, указал: «Над трупом погибшего солдата принято молчать, таково требование этики воинской чести. Никто не может утверждать, что генерал Самсонов этой чести не заслужил; он был, несомненно, честным и бравым солдатом и свободен, во всяком случае, от того тяжелого позора, которым покрыл себя, например, бежавший от своих войск командир Двадцать третьего корпуса генерал Кондратович. Но для военной истории генерал Самсонов — прежде всего командующий армией. Квалификация его самоубийства как акта глубокого отчаяния и отсутствия силы воли, дабы героическими усилиями организовать прорыв остатков своей армии, не требует особого доказательства. Для человека такой поступок, конечно, не бесчестен, но со стороны командующего армией он свидетельствует о глубокой неподготовленности к своим высоким обязанностям. На войне есть достаточно возможностей погибнуть с честью, и для этого не надо прибегать к самоубийству. Если бы генерал Самсонов нашел в себе достаточно воли объединить войска для организованного прорыва, если бы он с боем вышел из окружения хотя бы с одним полком своей армии, если бы он, наконец, в последнем бою был сражен пулей противника, — история могла бы сказать: «Да, армия Самсонова потерпела грандиозное поражение, к тому было много глубоких причин, по она все же имела достойного командующего».

Но так не случилось, и так история сказать не может. Наоборот, она говорит: было бы неправильно считать генерала Самсонова и его действия единичными в русской армии: нет, и он и его действия были глубоко типичны. По своему концу они являются, пожалуй, проявлением того самого благородного, что можно было найти в русской царской армии…

Полная неподготовленность к управлению большими вооруженными массами, непонимание самой техники управления, притупленность оперативной восприимчивости и косность оперативной мысли — все эти черты, так наглядно выявившиеся в действиях Самсонова, были характерны для всей старой русской военной школы. Генерал Самсонов не мог быть в этом отношении исключением, и если он им был, как честный солдат, то разве только в лучшую для себя сторону» [39] .

Книга Г. С. Иссерсона вышла в серии работ, подготовленных Управлением по исследованию и использованию опыта войны штаба РККА [40] , и отражала взгляд советской военной науки на прискорбные обстоятельства поражения 2-й армии. В отличие от западной историографии, в которой неудача армии Самсонова выделялась и превращалась в объект отдельного рассказа, советские военные историки оценивали ее в комплексе происходившего тогда на всех фронтах Первой Мировой войны. Тогда получалась иная картина, чем, например, в немецкой историографии, на все лады превозносившей «Танненберг». Как заметил Г. С. Иссерсон, «то было только частным, поражением на частном театре войны» [41] , из которого сверхразрекламированные в Германии Людендорф и Гинденбург не сумели извлечь те преимущества, которые дало им в руки бездарное царское командование.