Россия в откате - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Поляков cтр.№ 66

Поначалу все шло штатно. Собранные в студии зрители нажатием кнопок определили свое отношение в теме. И как почти всегда бывает в передаче «Ничего личного», экран продемонстрировал явное преобладание традиционного подхода к вопросу: на нашей стороне оказалось более 60 процентов человечков. Тем, кто запамятовал, напомню: в этой передаче общественное мнение изображается с помощью крошечных фигурок, перебегающих из одной половины экрана в другой. Татьяна Малкина уверенно вела дискуссию. В свое время «Литературная газета» на заре этого проекта ТВЦ довольно строго покритиковала Малкину за неумелость. С тех пор она, должен признаться, сильно набрала в профессиональном смысле, правда, сохранив и даже развив свою манеру решительно поддерживать одну из спорящих сторон. И почему-то всегда это те, кто стоит на нетрадиционных (в хорошем смысле) позициях. Правда, надо признать, после монтажа, в эфире, эта односторонняя активность ведущей не так заметна, как во время записи. В нашем случае Татьяна Малкина сразу встала в строй тех, которые хотят безбрежно самовыражаться, получая при этом гарантированную материальную поддержку государства, ничего не желают знать об ответственности художника перед обществом, но почему-то на всякий случай сохраняют за собой право бороться, например, против религии. Я таких называю «самовыраженцами». Ничего личного — просто диагноз. Впрочем, стоит ли корить Татьяну Малкину за это ее «влеченье, род недуга», если тон задает сам президент телеакадемии Владимир Познер, овевающий ласковым эфиром либеральных единомышленников и буквально темнеющий челом, заслышав нечто государственно-патриотическое.

Судя по реакции зала, аплодисментам, наша «охранительная» точка зрения, которую в целом поддержала и эксперт Наталья Александрова, пользовалась симпатией аудитории, хотя должен сознаться, и у «самовыраженцев» сторонников тоже хватало. Ведь аудитория в таких «трёп-шоу» формируется по принципу «кто кого приведет» и, конечно, не является корректной выборкой. Я, например, никого не привел, Варламов и Легойда тоже. Кстати, в передачах, где подведение итогов осуществляется по интерактивному принципу, ситуация иная, в большей мере отражающая реальные умонастроения людей. К примеру, у Владимира Соловьева в проекте «К барьеру», идущем в прямом эфире только на Дальний Восток, а далее транслирующемся по часовым поясам в записи, иногда в разных регионах побеждают разные дуэлянты. Например, недавно в Москве победил Виктор Ерофеев, а в Сибири Никита Михалков. Есть о чем задуматься государственным мужам, пекущимся о целостности «единой и неделимой».

Первые сомнения в корректности происходящего у меня появились, когда провели промежуточное голосование. Мы со своей озабоченностью нравственной миссией искусства все еще лидировали, но значительная часть наших человечков перебежала к «самовыраженцам». Возникло даже некоторое ощущение дежавю. Год назад я был уже в передаче «Ничего личного». Спорили о том, можно ли перелицовывать классику, например, в театральных постановках, и менять, допустим, в опере сексуальную ориентацию Онегина и Ленского. Как догадался читатель, я был против этого категорически. Тогда все шло так же: мы с Анастасией Волочковой и замечательным переводчиком Григорием Кружковым настаивали на том, что классику интерпретировать надо очень деликатно. И зал нас тоже поддерживал. А в результате мы проиграли. Правда, в тот раз против нас сильно выступил художник Павел Каплевич, да и ведущая… Но об этом я уже говорил. В общем, в тот раз я самокритично решил, что наша сторона просто оказалась недостаточно убедительной. Потом, время от времени, натыкаясь на передачу «Ничего личного» в эфире, я стал замечать: почти всегда она протекает по одному сценарию: традиционная точка зрения торжествует в начале, а потом, несмотря на усилия «заботников», в конце концов оказывается посрамлена «неформалами». Зрителю, как правило, придерживающемуся традиционных взглядов, остается чесать затылок и подозревать, что у него там, между лобной и затылочной костями, не все в порядке…

Надо ли объяснять, что и на этот раз последнее, решающее, электронное голосование показало дальнейшее бегство человечков с нашей половины экрана — и мы проиграли со счетом 47:53. Татьяна Малкина, как и год назад, начала (явно не экспромтом) произносить заключительный свой монолог о чуде посрамления «традиционалистов», произошедшем под ударами неопровержимых аргументов «самовыраженцев» прямо на глазах изумленных телезрителей. Варламов и Легойда, видимо, впервые попавшие в такой переплет, смотрели на меня глазами обманутых вкладчиков. Некоторое недоуменное смятение наблюдалось и в рядах зрителей. Тогда я решился.

«А ну-ка поднимите руки те, кто голосовал за нас!» — призвал я. Таковых оказалось много. Тут уж я вспомнил свой незабываемый опыт комсорга московских писателей и потребовал, отметая растерянные протесты нашей милой ведущей, провести открытое голосование. Считать поручили эксперту Наталье Александровой. И что вы думаете? Да, да, при открытом голосовании победили мы: 23:21. Кто-то из зала сообщил, что у него не работает кнопка на пульте. Николай Молок возмутился, мол, горлом берут поборники нравственности в искусстве! А чем же еще, если хулители нравственности берут электроникой? В уголочке возле компьютера засуетились члены телебригады — и человечки, как ненормальные, забегали на экране туда-сюда. Наконец, высветился новый результат: за нас — 49 процентов, против — 51. Наверное, просто не успели перепрограммировать систему… А может, и вправду виртуальная реальность совсем оторвалась от реальной действительности и живет уже по своим законам? Не знаю.

Итак, победив в открытом голосовании, мы снова проиграли при электронном подведении итогов. Татьяна Малкина, позабыв о чудесном посрамлении «традиционалистов», великодушно предложила боевую ничью. Мы переглянулись и, нехотя, согласились. Ну, во-первых, не отказывать же даме! А во-вторых, это когда президента выбирают, должен быть один-единственный победитель, а в нашем случае возможен и этот… как его… консенсус. Ситуация в самом деле патовая: поднятые руки — за нас, а компьютер — за них.

Но знаете, о чем я подумал в этот момент? Я подумал: жаль, президентов нельзя выбирать открытым голосованием. А то бы и народу спокойней, и главе государства, так сказать, подпористей…

P.S. Эту передачу телезритель увидит месяца через полтора. Интересно, что там останется после монтажа?

«ЛГ», 2008

Новое — это понятое старое. Год от года мы всё внимательнее вглядываемся в великий и противоречивый опыт Советской цивилизации. Теперь, после цхинвалской бойни, конфронтации, навязанной нам Западом, в условиях мирового экономического кризиса, стало ясно: мобилизационные навыки той строгой эпохи еще будут востребованы, понадобятся не меньше, чем общечеловеческие ценности. И не только нашей стране. Кстати, государственная идеология СССР, представлявшая собой, говоря словами Анатолия Ланщикова, «великодержавный интернационализм», тоже еще пригодится огромной, многоплеменной и не такой уж единой России.

Думаю, не случайно 90-летие Комсомола праздновали в Кремлевском дворце как общенациональную дату. В 90-е годы, в пору разгула государственного антисоветизма, дни рождения ВЛКСМ отмечали, помню, полуподпольно. Мне в эфирных спорах с оппонентами, страдавшими острой формой либерального психоза, приходилось всерьез доказывать, что Комсомол и гитлерюгенд не имеют между собой ничего общего. Оппоненты очень удивлялись, недоумевая, почему автор повести «ЧП районного масштаба» упорно защищает то, что некоторое время назад сам же обличал? Но тот, кто критикует, чтобы улучшить, и тот, кто критикует, чтобы уничтожить, никогда не поймут друг друга.