Лезгинка на Лобном месте - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Поляков cтр.№ 24

Совет двенадцатый. Произнося такие слова, как «Россия», «патриотизм», «народ», «государственность», «возрождение Отечества», кандидат не должен кривиться, словно от зубной боли, но и не должен бить себя в грудь, будто Кинг-Конг. Я бы отдал предпочтение тем политикам, из чьих лексиконов эти слова не исчезали все последние пять лет, ведь нынче каждый рвущийся в Думу в графе «профессия» норовит написать «патриот».

Совет тринадцатый. Все непосредственно причастные к показательным парламентским стрельбам осенью 93-го и к «странной чеченской войне» исключаются. Не ровен час, им снова захочется раздавить гадину, и, очень может быть, «гадиной» на сей раз окажемся мы с вами.

Совет четырнадцатый. Если кандидат призывает вас на баррикады, голосовать за него не стоит. Один раз баррикаду из парламента уже сделали, и ничем, кроме дорогостоящего ремонта и скоропортящейся конституции, это не кончилось. Обратите внимание на «классовый накал» выступлений соискателя думского мандата. Если он, накал, измеряется в «зюганах», это, по-моему, нормально, но если достигает одного «анпила», хорошенько подумайте!

Совет пятнадцатый. Если есть возможность, полюбопытствуйте, каких высот достиг будущий парламентарий в своей профессиональной деятельности. Вполне возможно, он хочет стать депутатом Думы, чтобы отомстить своему оппоненту, задробившему на ученом совете его кандидатскую диссертацию. Пусть уж набьет оппоненту морду и успокоится. Нам же с вами будет лучше.

Совет шестнадцатый. Слушая прелестные речи кандидата, обратите внимание, не предлагает ли он (и не предлагал ли в прошлом) для укрепления международного авторитета России передать иностранным государствам некоторые наши территории, спецслужбы перенацелить на охрану муниципальных рынков, а накопленное «империей зла» оружие ссыпать куда-нибудь в Марианскую впадину от греха подальше. Если – да, то голосовать за него не стоит. Пусть лучше баллотируется во французский парламент и борется там за прекращение ядерных испытаний на атолле Муруроа и возвращение острова Корсика Италии.

Совет семнадцатый. Если кандидат при коммунистах занимал приличный пост, послушайте, ругает ли он советскую власть. Помните: порядочные люди о бывших хозяевах говорят или хорошо, или ничего.

Совет восемнадцатый. Если кандидат представляет уважаемое правозащитное движение, вспомните, говорил ли он о правах человека, когда нас с вами лишали законного права на трехразовое сбалансированное питание, или же он вспоминает о правах человека, только если государство пытается навести в стране хоть маломальский порядок.

Совет девятнадцатый. Если будущий парламентарий зовет вас в социализм, присмотритесь, с человеческим ли он лицом, а если кандидат кличет вас, наоборот, в капитализм, убедитесь, не дикий ли он.

Совет двадцатый. После того как вы последуете предыдущим рекомендациям, в пресловутой «телефонной книге» останутся в лучшем случае два-три кандидата. Теперь можно прочитать их программы. Но и это необязательно. В сущности, все предлагают одно из двух: рынок с элементами распределителя или распределитель с элементами рынка. Тут уж я вам не советчик – на вкус и цвет товарища нет.

Совет двадцать первый, последний. Опуская избирательный бюллетень в урну, помните, что опускаете его в урну Истории!

Газета «Труд», октябрь 1995 г.

В последнее время я часто вспоминаю популярный анекдот времен застоя. Одного гражданина, нахально подчеркивающего свое сходство с Лениным, вызвали в КГБ и потребовали прекратить безобразие. В ответ он заявил: «Допустим, я сбрею бороду и усы, перестану картавить и щуриться, галстук в горошек заменю на какой-нибудь другой… Но мысли! Куда я дену мысли?» Мне мысли тоже девать некуда, поэтому по профессиональной привычке спешу поделиться ими с читателями.

Первая мысль, которая приходит в голову, когда смотришь сегодня телевизор или читаешь большинство газет, такова: меня считают за полного идиота, страдающего к тому же и склерозом. С раннего утра до глубокой ночи меня с чисто агитпроповской навязчивостью пугают возвратом коммунистов, а следовательно, и всего социалистического кошмара. Пугают, а мне не страшно. Я, как и большинство нынешних россиян, жил при социализме и, хотя не достиг в ту пору таких высот, как, скажем, нынешний наш президент и его ближайшие сподвижники, сохранил от той эпохи не самые худшие воспоминания. Нет, я прекрасно ориентируюсь во всех пороках того строя и даже (в отличие от многих нынешних неистовых рыночников) посвятил этим порокам некоторые свои книги: «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Апофегей» и др. Но я не понимаю, зачем же человека, пожившего в бедноватой, с достаточно строгим режимом профсоюзной здравнице, убеждать, будто он был в Бухенвальде? Кто-нибудь, отдыхающий ныне во Флориде, гневно возразит против слова «здравница». Я его понимаю, но худо-бедно в те времена население страны увеличивалось, а теперь стремительно уменьшается, количество же самоубийц в СНГ в 5 (пять?) раз превосходит общемировую норму, если слово «норма» вообще применимо к трагедии человека, лишающего себя жизни. Так что все-таки плохонькая, но здравница.

Меня изо дня в день пугают возвратом в прошлое, а в самый канун выборов, слыхал, даже покажут новый художественный фильм «Если завтра будет вчера», где продемонстрируют все прелести социализма: от совершенно пустых прилавков до массовых убийств инакомыслящих инородцев. Сначала о пустых, а точнее, пустоватых прилавках. Да, действительно, при советской власти слово «дефицит» было одним из наиболее употребимых, и дефицитами в разное время являлись и туалетная бумага, и гречка, и импортная мебель, и автомобили. Хорошо ли это? Ясное дело – плохо.

Если когда-нибудь решат поставить памятник разрушителям социализма, то слева надо будет изваять диссидента с приемником, настроенным на волну радио «Свобода», справа – партократа с газетой «Правда» в руке, а посередине – большой шар с надписью «дефицит». Ныне это слово из языка, кстати, ушло, ибо дефицит – это когда не хватает товаров, а когда при полных прилавках не хватает денег на хлеб, потому что полгода не выдают зарплату, – это уже нищета. Решайте сами, что лучше…

А теперь – о кровопролитиях. Я не понимаю тех поглупевших от избытка патриотизма людей, которые уверяют, будто страшные человеческие жертвы в советский период нашей истории – клевета русофобов. Нет, к сожалению, это правда. XX век был кровав во многих странах, а Россия вообще чуть не захлебнулась кровью, причем коренных россиян погибло во много раз больше, чем «инородцев». Впрочем, в нашем многонациональном Отечестве это словечко вообще употреблять не стоит. Но пролитая кровь – трагедия России, а не повод для презрения и ненависти.

Вы не задумывались, почему католики, прекрасно зная о кошмарах инквизиции, продолжают исправно молиться Деве Марии? А почему американцы с неизменным уважением относятся к седовласому миллиардеру-филантропу, хотя хорошо осведомлены, что в основании его фамильного состояния – сотни тысяч негров, скормленных акулам по пути из Африки к берегам Нового Света? А почему латыши обожают свою довоенную буржуазную республику, хотя именно тогда в Латвии появился первый концлагерь и количество репрессированных по отношению ко всему населению было вполне сопоставимо с размахом террора в СССР? Отвечу: потому что о любом народе надо судить по его вершинам, а не провалам, в противном случае вся мировая история и все народы без исключения будут напоминать заспиртованных монстров из Кунсткамеры. А из темных вод своей истории нужно черпать не ненависть, а этническую мудрость – и делать практические выводы.