Любовь и голуби - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Гуркин cтр.№ 88

Иван-царевич. Значит, опять переменилась судьба. А довод мой тебя в шалаше дожидается.

Игнашка. Сча-ас, поглядим! Может, это он у меня его украл!

Залез Игнашка в шалашик да как заорет, запрыгает там от страха, от ужаса. Шалашик ходуном заходил, зарушился и совсем развалился. Очень картина забавная получилась. Игнашка задом в небо уперся, думалкой в землю зарылся, а рядом голова кабанья. Визжит Игнашка, как сам порося, защиты-помощи призывает.

Помогите! Зверь пришел! Сожрет меня! Помогите!

Остальные поначалу тоже заосторожничали. Но разглядели, что одна голова трофейная лежит, что опасности никакой, на смех Игнашку подняли. Пока хохотали, Игнашка в себя пришел: понял, конечно, что обгадился. К тому же оборванный весь, в лохмотьях – в шалаше поразодрал себя со страху – стоит, на Ивана-царевича с упреком-обидой поглядывает.

Иван-царевич. Кого испугался, Игнашка? Ты же зверя зарезал и в болоте утопил?

Игнашка. Еще царевич… Сам слово давал, а сам…

Иван-царевич. Не я, ты первым меня сейчас царевичем назвал. Крепко слово мое.

Игнашка. А плат зачем скинул? Другой уговор был!

Иван-царевич. И в этом нет моей вины.

Игнашка. Кто ж тогда?

Иван-царевич. Судьба, Игнашка.

Кока. Гляньте, протрезвел жених в момент. Еще и допрос снимает. А вот я ему сейчас уши-то надеру за обман! Самого в каторгу отправлю!

Упал на коленки Игнашка, слезами уливается.

Игнашка. Не отдавай меня, Иван-царевич! Лучше прежнего тебе служить буду!

Иван-царевич. Как Катерина-царевна решит, так и будет.

Игнашка. Катерина-царевна, пожалей!.. Я парень молодой, ошибающийся, мне еще жить да жить!.. Смилуйся, царевна!..

Катерина. Повяжи плат на голову. Повязал?

Игнашка. Повязал, царевна.

Катерина. На задний двор иди, где свиньи живут. Там и служба, видать, твоя, и судьба.

Кока. Будешь на кабаньи рыла любоваться, ошибки свои считать. Отведите его с глаз долой!

Подхватили слуги Игнашку и вынесли вон. А Иван-царевич взял Катерину за руки и спрашивает.

Иван-царевич. Плешивому сердце отдала, отдашь ли его царевичу?

Катерина. Все отдам.

Кока. И царство наше в придачу. Слава богу, как загадано, как наказано вышло, а могло и по-иному обернуться. Приоденем тебя, Иван-царевич, свадебку сыграем. Я на кухне вам буду стряпать, Катюшка с детишками пусть возится. Не бабье это дело – государством управлять. В Игнашке холопа не разглядели… Это куда такое годится? Срам! Погуляйте по саду, поворкуйте. Побегу приглашения расписывать, гостей созывать.

Одни остались Катерина-царевна и Иван-царевич.

Катерина. Расскажешь мне о товарище своем тайном, Иван-царевич?

Иван-царевич. Мы на свадьбу его позовем, друга моего золотого. Не знаю, придет ли…

Тут гром как грянет, молния как полыхнет: раз, другой, третий. Разметало одежды на Иване-царевиче и Катерине, и оказались они во всем новом, красы небывалой. Ни в одной сказке таких нарядов никто не видел.

Катерина. Что это, Ваня?!

Иван-царевич. Не бойся. Услышал нас Золотой человек! Сам пришел!

Катерина. Где же он?

Иван-царевич. Золотой человек! Где ты?!

Но Золотой человек не показывается, голос его громовой с неба летит, молодых поздравляет.

Золотой человек. Счастья вам, Иван-царевич, Катерина-царевна! Наряды эти – подарок мой свадебный. Любите друг друга, живите на радость людскую, а мне пора.

Голос его с хитрецой стал.

За морями синими, за горами снежными пальма растет, на ней три ореха золотых. Рядом во дворце королевич с сердцем золотым молодой печалью томится. К золотому золотое! Так, царевич?

Иван-царевич. Спасибо тебе, Золотой человек!

Золотой человек. Совет да любовь! Прощайте!

Иван-царевич. Прощай!

Золотой человек. Прощайте! Совет да любовь!

Долго еще эхом летели слова его последние. Обнялись Ваня с Катюшей – никто же их не видит, – пошли по дорожке счастливые. Тут можно и сказку кончить, а можно и свадьбу устроить. Пусть столы от яств, питья богатого ломятся, гостей много соберется. И родители Ивана-царевича за столом пусть сидят. Как-то они их там пригласили. Без родителей нельзя: по-людски должно быть. Чтоб сидели, за сына с невесткой радовались. И чтоб песни русские одна другой краше, пляски удалые – ног не жалеть. Год пройдет, они все гудят: гуляние помнят. А что? Свадьба дело веселое. Вот так! Подавай занавес!

Москва, 1991

Мое знанье сказке уподоблено

И непредсказуемо, как миф…

Даниил Андреев

Каждая новая пьеса – очередная авторская попытка заинтересовать, вчувствовать в предлагаемый мир миры иных людей: читателей, зрителей. И если эти иные миры через жизнь, заложенную в пьесе, начинают находить родственные мотивы своим печалям и радостям, если вдруг возникает взаимоотраженность и единство чувствований, сразу легче дышится и не так одиноко становится жить; появляется вновь надежда, что человек, как самое трагическое существо на планете, все-таки обязательно обретет свое начало – ЛЮБОВЬ. Вот такого рода круг мыслей, желаний стал причиной появления «Плача в пригоршню», да и вообще заставляет писать.

Владимир Гуркин

В горнице перед иконой на коленях стоит Дарья. Молится. Входит Николай.

Николай. Все молишься? Здоров. Чего-нибудь намолила?

Дарья (вставая с колен). Не гуди. (Кивает на кровать.)

Николай. Чего там?

Дарья. «Чего…» Помрет, поди, моя девка, председатель. (Поправляет одеяло на лежащей в беспамятстве шестилетней девочке.) Ох, помрет. Садись куда-нить.

Николай. Справку тебе сварганил. Так теперь как? Может, не поедешь?

Дарья. Какую справку?

Николай. На паспорт. «Какую?..» Просила – сделал. Покосы отмахаешь да езжай. А то… Девка помрет – чего ехать?

Дарья. Бог даст, не помрет.

Николай. Фельдшер, помрет, говорит.

Дарья. Дак говорит. А все молюсь-молюсь. Не будет Светланки, и мне не жить.

Николай (подавая справку). На.

Дарья. Ага. Бутылку-то я тебе храню. (Прячет справку, достает бутылку водки.) Договорился уж в городе Семен. Надо ехать.