Позавтракав хлебом с маслом и крутыми яйцами, мы бросили жребий. Честь первого дежурства по лагерю выпала Николаю. Дав ему подробные инструкции, мы надели спортивные костюмы и пошли в поход. В авангарде шел Вася, которому охотничье ружье и длинный нож для защиты от медведей придавали вид пирата. За ним шли Таня и Нина с лукошками, а замыкал колонну я. Меня такой порядок вполне устраивал, поскольку можно было без помехи курить.
Пройдя километра четыре по извилистой лесной дорожке, мы устроили привал.
– Я не нуждаюсь в отдыхе, поскольку мое тело привыкло к физическим нагрузкам, – солидно сообщил нам Вася. – Поэтому пока вы будете отдыхать, я изучу окрестности и заодно поохочусь на дичь, чтобы поразнообразить наш стол.
Отдохнув, мы потихоньку побрели вдоль дороги. Нина оказалась отличным грибником. Ее лукошко быстро заполнялось, а неповоротливой Тане доставались жалкие остатки. На десяток Нининых боровиков и подосиновиков она ответила тремя сыроежками и одним мухомором. Таня ревниво смотрела на Нину и без устали хныкала про свое невезение.
Неожиданно в лесу хрустнули ветки: кто-то шел.
– Это ты, Вася? – окликнула Таня.
– Я, – донесся в ответ жалобный голос.
– С Васей что-то случилось, – встревожилась Таня. – Миша, иди туда… или нет, не оставляй нас… Ах!
Из лесу царственной поступью шествовал огромный лось, на рогах которого красовалось охотничье ружье. В пяти шагах, тщательно соблюдая дистанцию, брел сам Вася, опасливо глядя на вооруженное животное. Подойдя к нам, лось игриво брыкнул ногами, потанцевал и, не обращая внимания на Танин визг, улегся у самых ее ног.
– Отдай ружье! – крикнул Вася животному. Лось повернул голову и, фыркнув, отогнал Васю еще на полдесятка метров. Убедившись, что лось ничего враждебного к нам не питает, мы успокоились и подошли к Васе. Негодующе протирая пенсне, он обрисовал обстановку.
Дело было так. Он мирно шел по лесу, подыскивая дичь для жаркого, как вдруг на него бросился этот свирепый зверь. К счастью, рядом оказалась береза, на которую Вася и вскарабкался, оставив внизу ружье. Лось встал на дыбы и ударил Васю рогами, из-за чего ему некоторое время придется спать на животе. Затем животное удалилось, захватив с собой ружье в качестве трофея. Наверное, для того, чтобы похвастаться перед знакомыми.
– Как же у него забрать ружье?– волновался Вася. – Нельзя же допустить, чтобы такая ценная вещь пропала!
С этими словами Вася сделал два шага вперед.
– Эй, скотина, отдай ружье! – крикнул он, топая ногой.
Лось не ответил. Он уткнулся во что-то мордой, и мы только видели его шевелящиеся уши. Мне до сих пор не приходилось беседовать с лосями, и я был рад этой подвернувшейся возможности.
– Послушай, дружище, – вежливо сказал я, подходя поближе, – ну на кой черт тебе это ружье? Ведь, в силу отсутствия навыков и опыта, ты все равно не сумеешь им воспользоваться.
Лось повернул ко мне голову и взглянул на меня хитрющими черными глазами. Ободренный, я приблизился и хотел было взять ружье, но лось издал горловой угрожающий звук, который отбросил меня на исходные позиции. Вася чуть не плакал от обиды.
– Какая скотина! – стонал он. – За это ружье я отдал месячную зарплату!
И вдруг Нина, которая до сих пор молчала, решительно подошла к лосю, присела около него и начала гладить разбойника за ушами. Лось умиленно завертел головой и от удовольствия даже закрыл глаза. Мы ахнули от восторга и зависти. Продолжая одной рукой гладить лося, Нина другой рукой осторожно отцепила ружье и передала его нам. Мы не отрывали глаз от этого величественного зрелища. Нина казалась мне кем-то вроде лесной нимфы, волшебницы, которая одним прикосновением укрощает диких зверей. Я восторгался ею и давал себе клятву отныне каждый день ходить в магазин за хлебом, когда приедем домой.
Глядя на Нину, Таня тоже не выдержала и подошла к лосю. Но то ли он наслышался сплетен и был предубежден против нее, то ли ему не нравились шатенки, но лось вскочил, низко поклонился Нине и, подцепив зубами наш рюкзак, в мгновение ока исчез в лесу.
Усталые и голодные, мы возвращались в родной лагерь. Из авангарда Вася перешел в арьергард, чтобы не демонстрировать порванные брюки, и время от времени обращался к лосю с пожеланиями, которые никак нельзя было назвать добрыми. Нина делилась с Таней своими познаниями в ботанике, а я просто шел, думая о том, как прелестно бы выглядел на этом романтичном лесном фоне мой шезлонг.
Наконец вдали показалась наша полянка, машина, шалаш. Кверху шел дымок, навевавший мысли о всяких вкусных вещах, подготовленных для нас бдительным дежурным Николаем.
– Коленька, – закричала Таня, – сервируй стол! Мы голодные как волки!
Ни звука. Подгоняемые недобрым предчувствием, мы ускорили шаг и чуть ли не выбежали на полянку. Первое, что нам бросилось в глаза, – это был полупотухший костер, в котором валялся на боку котелок, черневший намертво сгоревшей рисовой кашей с консервами. Рядом лежал Николай и крепко спал, улыбаясь. Заверяю вас, что будили мы его совсем не так, как фрейлины принцессу к утреннему чаю.
ОБЖИВАЕМСЯ ПОНЕМНОЖКУ!
Знаете ли вы, что это такое – встречать рассвет над рекой?
Должен сказать, что я был подготовлен к восприятию рассвета Николаем, который перед сном имел со мной разговор на эту тему.
– Меня всерьез волнует то, – сказал он, – что наши жены настроились любоваться утренним рассветом. Если они встанут, чтобы наслаждаться лирикой вдвоем, я смирюсь с этим суровым фактом. Но я боюсь, мой друг, что они выдернут из постелей и нас. Когда я подумаю о том, что Таня поднимет меня черт знает в какую рань только для того, чтобы я разделил ее телячий восторг по поводу этого рассвета, я чувствую пробуждение каких-то древних инстинктов. Я готов смотреть на эту штуку сколько угодно, но с одним условием: чтобы он начинался что-нибудь часов в десять утра.
С этими словами Николай задумчиво взял будильник, перевел часовую стрелку на три часа назад и беспечно рассмеялся. Его булькающий смех постепенно стихал, как стихает шум воды, когда закрывают кран: из дверной дыры шалаша на нас в упор смотрела Таня. Николай блудливо отвел глаза. Таня молча взяла будильник и перевела стрелку на законное место.
– Я надеюсь, что ты больше не прикоснешься к будильнику, да, милый? – ласково спросила она.
Вероятно, Николай уловил в этой фразе интонацию, которая составляла семейную тайну, поскольку ответил он быстро и очень предупредительно:
– Безусловно, дорогая, безусловно, можешь быть спокойна.
Впрочем, диверсия с будильником все равно бы не прошла. Ранним утром нас разбудили отчаянные крики: «Спасите! Спасите!» Мы на четвереньках выползли из шалаша и увидели неповторимое, незабываемое зрелище.
Нагнув рогатую голову, за Васей гнался наш старый знакомый лось. Они бегали вокруг машины, и со стороны казалось, что Вася с лосем играют в пятнашки. Однако, судя по всему, удовольствие от этой игры испытывали не все ее участники.