Семейная книга - читать онлайн книгу. Автор: Эфраим Кишон cтр.№ 45

22 октября

Я забыл, что брат Затопека — старший сержант артиллерии. Грохот начался утром, как раз когда мы занимались предвидениями Герцля. Все спустились в подвал, который построили в прошлом году, после того как сын военного летчика остался на второй год. Мы насчитали около двадцати снарядов, взорвавшихся у здания.

После обеда директор вышел с белым флагом и принял условия атакующих — оценка «хорошо» и извинение учителей.

Повреждена только правая часть здания школы. Учащиеся не удовлетворились принесенным им извинением, которое, по их мнению, было вынужденным, и взяли в плен директора. Я позвонил министру просвещения и пожаловался на некоторые внутренние противоречия, имеющие место в стенах школы, например, когда ученики дают пощечины учителям. Спрашивается — как учителя могут служить примером для учащихся, если они вынуждены ходить парами, дабы предупредить атаку сзади? Это вопрос еврейского самосознания. Кроме того, влияние преподавателя значительно снижается, если он каждый день получает по зубам от учеников. Министр обещал провести расследование, но предупредил нас о возможных случаях шантажа.

15 ноября

Случилось то, чего я все время опасался. Затопек простудился. Утром в школу явилась группа полицейских и арестовала меня по обвинению в халатности. Напрасно я доказывал, что не я оставил окно открытым, — семья Затопека единогласно свидетельствовала против меня. Представитель Красного Креста навестил меня в камере и спросил: есть ли у меня до суда какие-нибудь просьбы?

Я лежал на нарах потрясенный и онемевший.

— Решение проблемы еврейского образования, — пробормотал я, — в том, чтобы сделать его преподаванием без рукоприкладства, без прямого контакта… учитель должен находиться как можно дальше от учеников… подальше… далеко-далеко… где-то наверху… как высший авторитет… как античный бог.

16 ноября

Открываю я газету и вижу — чудо.

Создается учебное телевидение.

Мы избежали опасности. Мы спаслись буквально в последнюю минуту.

Однажды жена заявила мне, что у нее есть потребность в новой стиральной машине, ибо старая уже не выдерживает экзамена погодой. Женушка имеет в виду то, что в зимнее время мы требуем от машины максимальных усилий по простирыванию каждой пары трусов как минимум трижды из-за проливных дождей, вследствие которых промокает все белье, вывешенное для просушки, и приходится простирывать его заново. Если учесть эту особо дождливую зиму, то не возникало никаких сомнений в том, что у нас есть потребность в новой, более сильной и молодой машине…

— Ладно, — согласился я с женой, — приобретай машину, но только одну и надолго, и по возможности отечественного производства.

В покупках она — великий человек, моя женушка. На следующий день у нас уже стояла на внутреннем хорошо вымощенном дворике израильская стиральная машина с цветными блестящими кнопками и длинным шнуром, инструкцией и приятным шумом. Мы полюбили ее с первого взгляда. Она выполняла все работы по стирке, от намыливания до отжима, причем совершенно автоматически, как будто у нее был человеческий разум…

…В том-то и дело.

В тот вторник после обеда жена зашла ко мне в кабинет несколько смущенная:

— Эфраим, наша машина ходит…

Я побежал на внутренний дворик и вижу нашу новую машину, выполняющую отжим и прыгающую большими скачками по направлению к кухне. Мы остановили ее буквально у порога, нажав красную кнопку «стоп».

Мы проверили положение. Стало очевидно, что она ходит лишь при выполнении отжима, когда барабан вращается с головокружительной быстротой. В это время корпус машины начинает жутко содрогаться, и хоп-хоп — она продвигается вперед под напором внутреннего непреодолимого импульса…

— Я впервые вижу столь продвинутую машину, — сказал я жене.

Мы не придали этому явлению слишком большого значения. В конце концов, наш дом — не тюрьма, и если машине хочется немного погулять, так чтоб ей было на здоровье.

Однако действительность быстро заставила нас изменить мнение.

Однажды вечером в ужасную бурю до нас вдруг доносится со двора лязг искореженного металла, и мы видим там, у стены, трехколесный велосипед Амира, прижатый и раздавленный машиной, производящей отжим. Ребенок рыдал как ребенок и бил своей ручонкой по стенам жестокой машины:

— Бяка, плохая машина, бяка!..

Мы зря старались объяснить ему, что машина сделала это не нарочно, она просто хотела немного порезвиться, случайно наткнулась на велосипед и прыгнула на него…

И что больше всего сбивает с толку — иногда капризная машина скачет, как молодой олень, а иногда не движется вообще. У нее никогда нельзя знать заранее — когда ей взбредет прыгать и в каком направлении.

— На всякий случай, — сказала жена, — я привяжу Йонатана…

Она взяла веревку с кухни и привязала машину к крану горячей воды. Я чувствовал себя неудобно, но не вмешивался. В конце концов, это ее машина, у нее есть право ее привязать. Однако я не могу и не хочу отрицать того, что в моем сердце была радость солидарности, когда на следующий день мы нашли Йонатана на другом конце двора. Он порвал веревки всеми своими лошадиными силами. У жены на зубах осталась оскомина, и она снова привязала Йонатана, на этот раз — к газовому баллону.

Оглушающий скрежет, раздавшийся в результате этого, я не забуду никогда.

— Эфраим — просипела жена, — он тащит за собой баллоны…

Медная трубка газопровода была искривлена, и запах газа распространялся по квартире. Мы поняли, что Йонатана лучше не привязывать, ибо он начинает буйствовать. После этого случая мы дали ему возможность стирать, как он хочет. Мы как-то уже привыкли к идее, что наша стиральная машина — благородное израильское животное, не терпящее пут. Лишь однажды получилось не совсем удобно, когда на исходе субботы он зашел в салон и присоединился к гостям…

— Иди, — закричала жена, — иди на место! Место!

Как будто стиральная машина могла понять, что ей говорят, ну просто смешно! Я спокойно нажал на красную кнопку и остановил его на месте. А когда гости разошлись, я снова включил Йонатана, чтобы отвести на место, но он уже закончил отжим, а, как вы помните, он ходит только в этом режиме. Нам пришлось вернуться к этой операции, отжим, надо сказать, отличный, без всякого сомнения…

А тем временем Амир очень к нему привязался. Он катается на Йонатане каждый день, покрикивая:

— Но! Но!

Замечательно. Йонатан к тому же прекрасно стирает, разумно используя порошок. Ну в самом деле, помимо его склонности к путешествиям, у нас к нему нет никаких претензий. Правда, в тот туманный день мы немного испугались. Я возвращаюсь домой через гараж, а Йонатан отжимает напротив меня огромными скачками. Если бы я немного задержался, он бы ушел на проезжую часть через открытый гараж…