Советник президента - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Мальгин cтр.№ 39

И вот в конце своего доклада Кускус решил поставить перед президентом один давно, по его мнению, назревший кадровый вопрос.

— Я хотел бы поговорить о Присядкине, — сказал Кузьма Кузьмич и остановился, ожидая реакцию шефа.

— А что Присядкин? Что с ним не так?

— С ним все не так.

— В смысле?

— Вы понимаете, как всякий пожилой человек, он стал, мягко говоря, неадекватен. Это замечают многие сотрудники администрации. Он все забывает, ничего не может запомнить, путается буквально в трех соснах…

— Сколько ему лет?

— Семьдесят четыре. И исходя из Закона о государственной службе, он уже давным-давно не имеет права занимать у нас должностей. Просто по возрасту.

— Да, я помню историю с его назначением. Что касается возраста, мы вышли из положения, как бы выведя его за штат, но сохранив содержание. Мы не могли обойтись без его назначения, когда упраздняли эту крикливую комиссию по правам человека. Его должность декоративна, он, как я понимаю, никуда не лезет, так что пусть сидит. Ты что, задался целью его отправить на пенсию? Не стоит. И так на нас интеллигенция шипит за телевидение, за укрепление вертикали власти. Пусть сидит. Зачем создавать себе проблемы на голом месте. Их и так хватает.

— В том-то и дело, что в последнее время он перестал просто сидеть и надувать щеки, как Киса Воробьянинов. (Президент усмехнулся удачной шутке: Присядкин по типажу вполне мог сыграть в кино Кису). Но он и в самом деле возомнил себя отцом русской демократии. Прямо точно по Ильфу и Петрову. Вот я вам принес выдержки из его выступления в Германии, на конференции правозащитников.

— Хочешь мне зачитать? Не надо, я тебе и так верю.

— Нет, я прочту только буквально две фразы, чтоб ваше время не отнимать.

Речь идет о чеченцах. «Я проникся невероятным уважением к этой прекрасной трудолюбивой нации». Каково? «Сталин пытался уничтожить ее поголовно, мы, к сожалению, продолжаем его дело. Мы превратили их родину в логово террористов, разрушив там всё, оставив массу безработных, не имеющих ничего, кроме автомата. Но большинство там все-таки нормальные люди…»

— Так-так-так. Интересно. Продолжай. А вдруг это неудачный обратный перевод?

— Выступление полностью было напечатано в немецких газетах, имело большой резонанс. Но я цитирую точно — в зале находился наш источник с диктофоном…

Президенту как бывшему разведчику понравилось то, что всюду сидит «наш источник». Он в последнее время нарадоваться не мог вновь обретенному проворству нашей агентуры за рубежом. Качественные итоги работы внешней разведки впечатляли. «Вот что значит зарплаты людям подняли, и сразу дело пошло». Пожалуй, это был единственный президент на свете, который вникал в подобные мелочи. Ладно бы читал прослушку разговоров, например, Березовского, не говоря о Бен-Ладене … А тут ему какого-то мелкотравчатого Присядкина цитируют. Но президент в глубине души любил такие вещи. Будем считать, это было его тщательно скрываемое хобби.

— Далее объект сказал следующее (цитирую), — продолжил Кускус. — «Эту нацию нельзя победить, а значит против нее нельзя воевать. Каждое селение — наше, пока наши солдаты стоят там. Стоит им уйти, и в этом селении каждый житель — наш враг. С ними надо не воевать, а как можно больше туда давать денег, чтобы там не было безработицы, и молодые парни не шли в наемники. С помощью огромных средств надо создать там нормальную жизнь. Это единственный способ. Оружием Россия ничего не добьется в Чечне. Это ошибка». То есть наша контртеррористическая операция называется ошибкой, и призывается вбухивать миллиарды в так называемую «мирную жизнь». Все это мы уже слышали сами знаете от кого. Нет сомнения, вбуханные по его совету средства испарятся в том же направлении, в каком до сих пор испарялись. Уверен, все это сказано им по наущению некоторых представителей крупного чеченского бизнеса, с которым, как нам известно, он продолжает поддерживать отношения. Но и это еще не все.

— Что еще?

— В газете «Франкфуртер рундшау», помимо текста этого выступления, еще напечатано довольно странное интервью Присядкина. Ну, во-первых, он сравнивает Россию и Германию, и естественно, не в пользу России: и воруют много, и природу не берегут… А во-вторых, по-моему, его просто занесло. Например, отвечая на вопрос: «Как вам работается в качестве советника президента», он сказал буквально следующее: «Меня эта работа, если честно, не кормит, я живу за счет литературного труда. И вообще я бы сказал, что это не президент меня выбрал в свои помощники, а это я выбрал его, так как взгляды наши сходятся и я ему верю».

— Кузьма, не придирайся. Старик набивает себе цену. Я лично его могу понять. Надо будет как-нибудь при встрече невзначай переспросить: «Ну так кто ж кого выбрал, Игнатий Алексеевич, вы меня или я вас». Класс. Пусть в штаны наложит.

— Не наложит. По одной простой причине. Старый маразматик забывает о том, что что-то наплел, уже через полчаса. Так что он просто не поймет, в чем ирония… Но у меня есть на него и более серьезный материал, причем совершенно свежий.

— Валяй.

Президент вошел во вкус. Беседа его увлекла.

— Ну… в общем… как бы это сказать… — Кускус рылся в своей папочке и, наконец, нашел, что искал. — Позавчера он с семьей посетил день рождения одного бывшего сотрудника нашей администрации, вернее жены этого сотрудника, и там собрались практически только отставники, причем всех прежних администраций. Каждой твари по паре. Человек двадцать обиженных. Это вряд ли случайность, что его позвали. По сути из действующих сотрудников он был там один.

— Так. Надеюсь, известно, о чем там шел разговор.

— По словам нашего источника, никакого заговора, разумеется, не планировалось. Кишка тонка. Но критика в ваш адрес звучала. Порой резкая. И именно от Присядкина.

— Да не может быть! Не верю! Что там наговорил этот старый хрыщ?

— Ну например, он противопоставлял нынешний состав администрации прежнему, и не в пользу нынешнего, естественно. Якобы не осталось интеллигентных людей…

— «Интеллигентных» — едко повторил президент, — всю страну растащили интеллигентные… Что еще?

— Ну что тут полицейские порядки у нас, в наших, так сказать, коридорах власти. Все следят за всеми. Никакого духа свободомыслия.

— Болотин был там? — быстро перебил Кускуса президент.

— Был, но в высказываниях был корректен…

Президент немного поразмышлял и заявил:

— Ну это черт с ними со всеми, мне, если честно, по барабану, что о нас говорит эта именно публика. А вот Присядкин к ним туда зря потащился. Зря. Но я бы не стал заострять на этом внимание, не стал бы драматизировать ситуацию. Видно, действительно что-то у него с головой… Хотя поговорить о немецких выступлениях с ним серьезно стоило бы…

— Уже. Уже поговорил.

— И что он?

— Ссылается на то, что сам он ничего не помнит относительно своей речи, она была спонтанной, первоначально предполагалась другая тема, и что в газетном изложении могли быть по-новому расставлены акценты.