Я и Софи Лорен - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Верховский cтр.№ 33

Иногда за клуб мы с пола собираем до пяти старух и даже больше…

– Вот урожайный клуб! – мной восхищаются.

И с гордостью я отвечаю:

– Мы такие!..

Быль

Еврейские дачники: посадили горох, но забыли где. Пока искали, потоптали помидоры. Соседи предъявили счет: евреи забрели на их участок. Орошали землю слезами, удобряли мыслями. Собрали урожай, для этих мест небывалый. Говорят, чтоб сорняк так уродил, нужно было очень постараться…

Кризис

В Козельске я был приглашен к раввину в гости. Ну, когда я там работал, у него. Говорим о том о сем. И вдруг он:

– Славик! Я забыл тебя спросить: а мировой финансовый кризис по тебе ударил больно?

Я, конечно, тут же намекнул:

– У меня нету таких денег, извиняюсь, чтобы так уж мне страдать!

– Везет тебе! – ответил мне раввин.

Уточнение

Однажды я повстречал на кладбище Сундукера. И, печальный, у него спросил:

– А вы что здесь?

И, отметая всякие подозрения, он воскликнул:

– Нет-нет, я еще живой!..

Голова!

Раввин козельской синагоги разослал потенциальным спонсорам новое обращение, очень деловое и конструктивное. Цитирую дословно: «Дорогой друг! Я не люблю быть должником. Поэтому я предлагаю Вам равноправное и взаимовыгодное сотрудничество. Дайте нам денег – и дай Вам Бог здоровья!»

Друг

Который день мой друг Исаак Шрифтгиссер меня доводит – он думает о жизни после смерти. Я:

– Ты думаешь о жизни после смерти?! Ну, Исаак! У тебя же мания величия! Неужели ты не понимаешь: ну зачем ты Богу еще раз?!

Помощник

– Помощник раввина, – представился я.

Осведомились:

– По каким вопросам?

И я вздохнул им:

– По вопросам без ответов…

Начало восьмого

В синагогу звонок:

– А Верховский есть?

– Нет.

– А он мне назначил на девять.

– А сейчас, женщина, начало восьмого.

– Это что, так принципиально?!

Антиреклама

Евреям в путешествие

совсем не обязательно:

куда б они ни прибыли —

они уже там есть!

* * *

В музей еврейского наследия Донбасса явился дядечка: «Позвольте безвозмездно вам вручить!» И вручает простыню под метра три. Всем оставалось только восхититься. Обстоятельный, свое генеалогическое древо он выписал вплоть до архангела Гавриила. «Вот, – говорит, – у меня здесь, если приглядеться, архангел Гавриил и жена его Маргарита Львовна Закошанская…»

* * *

Мой знакомый, прочитав поучение еврейских мудрецов: «Еврей должен быть радостным!» – сочувственно вздохнул:

– Тяжелая у вас религия!

Бабушка Бетя

Однажды в Никольском соборе я заметил еврейскую душу бабушку Бетю. Бабушка Бетя стояла у алтаря и истово крестилась.

Я изумился:

– Вы?!

Старушка растерялась:

– Я, а что?

– Вы креститесь?!

К ней вернулось самообладание:

– Я крещусь?! Ты что?! Шестиконечусь!..

* * *

Моисей ударил посохом по скале – и… Бедная скала! Чего не бывает с испугу!

* * *

Еврейское погребальное братство Козельска носит имя шести бакинских комиссаров. Нет, это не описка: из двадцати шести только шесть оказались евреями…

* * *

Рабинович слыл мудрецом.

– Рабинович, который час?

– Что вы спрашиваете, в это время у нас всегда полдевятого!

* * *

– Послушайте, Рубинчик, за все ваши дела я бы вас так обматерил, но – не могу подобрать верной интонации. А я ж вас знаю: скажу не так, так вы же и обидитесь!..

* * *

Раввин Соловейчик принимает соплеменников ежедневно с трех до шести. Об этом гласит объявление на его дверях. Где так и написано: «Морочить голову с трех до шести. Раввин Соловейчик».

* * *

Умер чудесный старик Зеликман. Я узнал – и загоревал.

Заглядывает служка синагоги:

– Ты пойдешь на похороны, Слава?

И я ему ответил:

– С удовольствием!

* * *

Человек, который гордится своей национальностью, не уважает Бога, который, кажется, придумал и другие…

* * *

– У меня появился новый друг, – сказала мне соседка, – по фамилии Рабинович.

– Молодой или старый? – спросил я.

И соседка ответила:

– Молодых Рабиновичей уже не бывает…

Когда я издал свою первую книжку «Архипелаг гуляк», я посвятил ее «всем тем, кто меня любит: маме и папе».

Я себя сглазил: теперь меня любит и Лиля.

Каждое утро под своей дверью я нахожу букетик. Раньше я думал: Лиля тягает их с кладбища. Теперь я спокоен: она приносит их из мусорного бака.

Если это не любовь, то извините…

Ее любви я по наивности бежал. Я трижды топился и дважды тонул, не говоря уже про вешался. Не помогло. Я снова с вами.

Я работаю в еврейской общине Донецка. В моей трудовой так и записано: «Помощник раввина Вышецкого по внешним сношениям…»

Каждое утро она приходит в синагогу. Ко мне.

– О, сегодня в синагоге рыбный день, – говорит главный раввин Донбасса Пинхас Вышецкий.

И как всегда он прав: Лилина фамилия – Карасик.

Ее письма нельзя читать без слез. А где слезы – там, наверное, и смех…

Славонька, так и передайте себе, когда будете трезвый: вы хороший!

В нашей синагоге очень много верующих хорошо покушать.

Славонька, вы правы, что вернули мне мой желтенький букетик. Теперь я понимаю и сама: почему желтый – цвет разлуки? Потому что зеленый цвет успокаивает, а желтый – успокаивает навеки…

Водитель ехал так быстро, что деревья в испуге шарахались.

Славонька, нужно чай пить тихо, чтоб не побеспокоить чаинки, спящие на дне. Вот так нужно и жить, тихо и не рыпаясь, а не так, как вы, Славонька Верховский.