Портрет кудесника в юности - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Лукин cтр.№ 37

* * *

Когда Портнягин, напялив на хорошо развитую физическую оболочку тренировочные брюки и тенниску, появился в комнатёнке учителя, тот уже варил кофе на лабораторной спиртовке, употреблявшейся обычно для приготовления небольших доз выворотного зелья.

— А чего пустой? — спросил он. — Бутылку неси.

— Ты ж в завязке, — напомнил Глеб.

— Я-то в завязке, — равнодушно откликнулся наставник, колдуя над джезвой. Измождённое морщинистое лицо его выглядело сумрачней обычного. Подобно многим достигшим преклонных лет Ефрем Нехорошев являл собою разительный контраст с собственным астральным телом. — А вот тебе сейчас надо бы стакашку принять…

— За слабонервного держишь?

— Нервы тут ни при чём, — назидательно изрёк старый колдун, снимая с огня готовый убежать кофе и бросая в него пару крохотных заговорённых кристалликов, отчего возбухшая шапкой коричневая пена съёжилась и спешно уползла обратно, в горловину джезвы. — А мозги оглушить не вредно…

Хода его мысли Портнягин не уловил.

Подсели к столу. Глеб ждал, что старый колдун примется выспрашивать о ночной драке, но тот молчал и лишь как-то странно поглядывал на питомца. За окном под единственным во дворе исправным фонарём подобно рождественскому снегу кружились мохнатые мотыльки да пара неприкаянных душ с соседнего кладбища.

— Ну и чего он на меня прыгнул? — не выдержал наконец ученик чародея. — Со скальпелем, главное…

— А ты побольше умничай, — невпопад, как показалось Глебу, ответил учитель, поднося выщербленный край чашки к сероватым сухим губам и по-прежнему не сводя заинтригованно прищуренных глаз с воспитанника. Как и все колдуны, Ефрем Нехорошев в разговоре любил заезжать околицей, ответ из него приходилось вытаскивать клещами, поэтому Портнягин счёл за лучшее промолчать.

Решение оказалось правильным. Произведя пару осторожных глотков, кудесник отставил чашку.

— А не помнишь, — промолвил он без видимой связи с чем бы то ни было, — на сколько процентов человек свои мозги грузит?

— Н-ну… одни говорят, на полпроцента, другие — на пятнадцать… По-разному говорят.

— А дети — на сколько?

Про детей Глеб не знал ничего.

— А дети все гениальны, — объявил колдун. — До пяти, до шести лет гениальны, а в школу пойдут — тупеют… Почему так?

— Ты ещё спроси, почему в армии тупеют! — буркнул Глеб.

Кудесник воззрился вновь.

— Ишь ты! — сказал он. — Верно подметил… Так вот послушай, Глебушка: годам к пяти прилетает к человеку мелкая потусторонняя погань — и чик его скальпелем по мозгам! В астрале, конечно, не здесь… И всю гениальность — как корова языком слизнула!

— Скальпелем? — встрепенулся Глеб. — Так это я…

— С ней, с ней, — покивал Ефрем. — С этой самой поганью…

— А не поздновато она спохватилась? — съязвил Портнягин.

— Может, и поздновато… «Розу мира» читал?

— Читал.

— Демона великодержавной государственности помнишь?

— М-м… Да. Помню.

— Ну так вот это мелкая его разновидность…

— Мелкая… — Глеб поиграл желваками. — Опустить бы его, мелкого… чисто духовно…

Колдун крякнул, насупился.

— Ты горячку-то не пори, — сурово одёрнул он. — Привык там у себя на зоне! Он же не совсем нас идиотами делает. Так, слегка, чтобы жить было можно…

— Лохами, что ли?

— Слышь! — осерчал колдун. — Да коли на то пошло, одни только лохи и задумываются. Остальные — прикидывают.

Портнягин прикинул. В чём-то наставник был прав. Взять хотя бы роденовского «Мыслителя». Если отбросить восторги искусствоведов и взглянуть на это изваяние спроста, то первым чувством неизбежно будет сожаление: эк тебя скрючило, болезного! Собственно, оно и понятно: от хорошей жизни человек в подобное состояние не впадёт.

— Но разум-то нам зачем-то дан…

— Разум, — ядовито повторил Ефрем. — Вот именно что раз-ум! Скажем, распоп — кто такой? Поп, которого из церкви попёрли. А разгильдяй? Купец, которого из гильдии выгнали. А разум?.. — Глеб молчал, и пришлось кудеснику завершить мысль самому: — А разум, Глебушка, это ум, который из ума выжил. Философия всякая…

— Всё равно, — упрямо сказал Портнягин. — Раз мозги повреждены — значит, хрен чего в жизни добьёшься!

— Наоборот, — с загадочным видом изронил колдун. Поднялся, кряхтя, и двинулся к стеллажу, где выстроились напоказ всевозможные «Рафли», «Аристотелевы врата», «Астроумие», «Острология», Блаватская, Парацельс и прочая эзотерика. Вытащил какой-то стержень и с натугой сдвинул в сторону весь внешний ряд полок, за которым, к удивлению Глеба, обнаружилась тайная — и неплохая! — библиотечка русской и зарубежной классики. — Вот, — глуховато произнёс кудесник, разнимая на нужной закладке томик Салтыкова-Щедрина. — «Как ни загадочным кажется успех ограниченных людей, — зачитал он, — тем не менее, это факт, против реальности которого не поспоришь». — Томик отправился на место, а взамен в сухой руке чернокнижника возник тёмно-красный кирпич, на обложке которого блеснуло золотом: «Монтень». И тоже весь в закладках. — Та-ак… — молвил Ефрем, находя нужную страницу. — «Посмотрите, кто в наших городах наиболее могуществен и лучше всего делает свое дело, — и вы найдёте, что обычно это бывают наименее способные люди». — Ничего не прибавив, вернул всё в исходное положение и снова подсел к столу.

— Ладно, — процедил Портнягин. — Твоя правда. Одни придурки наверх выбираются… А демону-то это зачем?

— Эх, ничего себе! — сказал колдун. — Если все гениями вырастут, на ком государство держаться будет? А?.. Навернись оно — демону тоже несладко придётся. Он же патриотическими чувствами питается!

Портнягин пришибленно молчал.

— Нет, бывают, понятно, и у него промашки, — поспешил добавить колдун. — Скажем, летит эта погань и видит, что дитё — того… умственно отсталое. Чего попусту скальпелем махать? Ну и летит себе дальше… А ребёныш-то целеньким остался! Глядишь, под старость Эйнштейном станет. Или Державиным. Сколько их таких, что в детстве тупыми считались! — Ефрем снова поднёс остывший кофе к губам — и снова отставил. — Или того хлеще! Возьмёт и полноценного зевнёт. Ну тут, конечно, скандал: парню уже за двадцать, а он всё ещё гений! Хотя с этими разговор короткий: долго им жить не дают… Или под дуэль подведут, или так из астрала жахнут, что психом навеки сделают…

— Погоди-погоди… — ошеломлённо прервал Портнягин. — Ты к чему это клонишь?

Колдун понимающе взглянул на ученика и ухмыльнулся.

— Не-ет, Глебушка, нет… Об этом даже и не думай. Будь уверен, скальпелем тебя чикнули вовремя… — Согнал ухмылку, помрачнел. — Но, оказывается, не до конца, — сказал он, как узлом завязал.

— А тебя? — ревниво спросил Глеб.