Книга на третье - читать онлайн книгу. Автор: Петр Бормор cтр.№ 18

Через тысячу лет была изобретена клинопись. Но ничего не изменилось.

* * *

В 1567 г. от Рождества Вицлипуцли великий мореплаватель Чингачгук Большая Гадюка открыл Евразию.

Оттуда он, помимо белых рабов, пеньки и дегтя, привез огурцы, репу и чай — три овоща, занявшие видное место в нашей жизни.

Огурцы (несмотря на то, что ничего особенного в них нет, одна вода), распространились по обеим Америкам и прочно лидируют на овощном рынке. Но вреда от них никакого, пускай.

О вреде дубильных веществ и кофеина, содержащихся в чае, уже написано так много, что мне тут нечего и добавить.

А репа, как раз, весьма вкусный и полезный овощ, и с этим все согласны. Но именно она принесла больше всего вреда народному хозяйству.

Вкусная, сытная и неприхотливая репа почти полностью вытеснила из рациона такой продукт, как картофель. Это и неудивительно. Репу легко разводить и легко убирать, в то время как за картофелем требуется постоянный уход: его едят колорадские жуки, почва под картофель должна быть хорошо вскопана, иначе клубни не смогут расти. А собирать урожай — трудоемкий и утомительный процесс, довольно грязный к тому же. Чтобы добыть картофелину, приходится копаться в земле, в то время как репу можно просто выдернуть из грядки.

Как результат — картофель почти исчез не только из обихода, но даже из народного сознания. Кто помнит хоть один стишок или песенку, посвященную картошке? Кроме старой детской сказки «посадил шаман картошку, выросла картошка глубоко-глубоко», ничего не приходит на ум. В то время как репа — «наша вторая кукуруза» и «Великий Инка полей». Невозможно представить себе стол без репы. Репа пареная, репа вареная, репа соленая, пюре из репы… да разве все перечислишь!

А между тем, картофель — исключительно ценный корнеплод! Содержание крахмала в нем не менее 70 %! А в некоторых селениях старики до сих пор помнят вкус и запах чудесного картофельного самогона.

Конечно, выращивать картофель непросто, и хранить тоже. Картофель зеленеет на свету, становится водянистым и невкусным, у него проклевываются непригодные в пищу ростки; кроме того, достаточно одной гнилой картофелины, чтобы в считанные дни испортить целый мешок.

Но всё это искупается главным плюсом картофеля! От него толстеют!

Какая индейская девушка не мечтает набрать лишних пять-шесть килограмм? А что может быть проще! Достаточно перейти на картофельную диету, и вскоре её уже никто не узнает! Съедая по полной тарелке хрустящего, обжаренного в масле картофеля три раза в день, любая девушка очень быстро наберет нужный вес и станет неотразима!

Посмотрите на победительниц конкурсов красоты «Скво Дакота» или «Скво Гурон». Вы можете выглядеть не хуже, и даже толще!

Для этого вам надо всего лишь перейти с чужеземных огурцов и репы на нашу отечественную картошку.

И вместо того, чтобы губить организм чаем, пожуйте лучше листьев коки. Очень освежает.

* * *

— Выше голову! — приказал скульптор рабыне. — Вот так, чуть левее. Правый локоть слегка подвинь вперед. Ногу согни в колене… да не эту ногу, Другую!

— Мне так неудобно, — пожаловалась рабыня.

— Терпи. Хм… левую руку подними вверх, как будто собираешься поправить прическу… Нет, не то!

По коже рабыни скатывались капельки пота, очень хотелось почесаться, но она терпела. Если бы не эта проклятая греческая жара!..

— Я не вижу богиню! — раздраженно закричал скульптор. — Я вижу смазливую мордашку, аппетитную фигурку, но ничего божественного! Это тело рабыни, и лицо рабыни, и даже ноги — рабыни! Ты можешь хоть секунду постоять, не скукоживаясь?

— Почему бы вам не взять свободную женщину? — прошептала рабыня.

— Дура! — рявкнул скульптор. — Смотри на меня, вот как надо было это сказать!

Он гордо вскинул голову, выпятил подбородок и, презрительно скривив губы, бросил: «Так почему бы вам не взять свободную женщину?!»

— Поняла, как надо?

— Поняла… — потупилась рабыня. Скульптор зарычал.

— Ни хрена ты не поняла! Мне что, вернуть тебя обратно в общий барак?

— Нет… не надо! — рабыня замотала головой. — Я… все сделаю, как вы хотите. Лучше умереть, чем…

— Ладно, попробуем еще раз.

Скульптор подошел к рабыне, ухватил за подбородок и повернул голову так, как ему хотелось. Отошел на два шага и посмотрел сквозь прищуренные веки на результат.

— Вот вроде бы все как надо… а души нет. Да меня коллеги заплюют, если я такую статую выставлю!

По щеке рабыни скатилась слеза и повисла на подбородке.

— Перестань думать о себе как о рабыне. Ты не рабыня. Ты даже не человек. Ты богиня, понимаешь? Этого тела не будет — а статуя останется на века. Умрет твоя хозяйка, все, кого ты знаешь, даже я, возможно, умру! А ты останешься. Запечатленная в мраморе, непостижимо прекрасная, недосягаемая, высшее существо, прекраснейшая из богинь. Понимаешь ты это?

В глазах рабыни зажегся слабый интерес, плечи слегка расправились.

— Умрет моя хозяйка, а я…

— …будешь существовать вечно! — подтвердил скульптор.

— И люди будут смотреть на меня…

—.. и видеть богиню. Все правильно. Твоя улыбка станет ее улыбкой, твой наклон головы — ее наклоном головы, твоя прическа — ее прической…

Рабыня мечтательно улыбнулась и тряхнула волосами.

— Значит, вот оно как…

— Ну что ты сделала?! — всплеснул руками скульптор. — Голову, голову поверни! К левому плечу!

Рабыня обратила на него равнодушный взгляд.

— Что? — холодно переспросила она, даже не приподняв бровь. — Tы что-то сказал, смертный?

— Вот! Вот оно! — радостно воскликнул скульптор и, сунув руку в сумку, на ощупь выхватил голову Медузы. Затем так же, на ощупь, засунул ее обратно. И лишь после этого осмелился приоткрыть глаза.

— Неплохо, неплохо… — он обошел вокруг статуи. Взгляд Горгоны все еще работал исправно, человеческая плоть схватилась камнем в одно мгновение. Даже выражение холодного превосходства не успело сойти с лица рабыни, оставшись навеки впечатанным в белоснежный мрамор — такой же светлый, как ее кожа.

— Умею все-таки! — довольно хмыкнул скульптор. — Эта статуя удачно дополнит коллекцию моей тетки в Милоссе. А бедная девочка, кажется, и правда верила в вечное искусство!

Он фамильярно потрепал статую по плечу и расхохотался над человеческой глупостью.