Неукротимый огонь - читать онлайн книгу. Автор: Льюис Сьюзен cтр.№ 72

Ей показалось, что именно о Марине он хотел заговорить, когда вновь зазвонил телефон.

– Теперь ты хотя бы знаешь, что это не я, – сказала Галина. Девушка не знала, раздражают его или нет ее бесконечные звонки при каждой разлуке. Макс, правда, не выказывал неудовольствия, но он умел мастерски скрывать любые чувства. И Галина знала, что будет продолжать звонить, пусть даже ему это не нравится, поскольку ей была невыносима сама мысль о том, чтобы слышать его голос реже, чем раз в несколько часов.

Когда он закончил разговор, автомобиль уже въехал на территорию романовских владений. Темный “мерседес” легко плыл к дому по аллее пальм и кленов; освещенные солнцем участки дороги чередовались с полосами тени.

Галина склонила голову Максу на плечо.

– Вещи из моей квартиры доставили? – спросила она.

– Вполне достаточно, чтобы ты могла тут прожить пару суток, – отозвался Макс. – Если, конечно, захочешь остаться.

Галина хихикнула:

– Скоро перееду навсегда.

Ей вдруг захотелось полюбоваться маркизой* с сапфиром, подаренной Максом в тот день, когда они назначили дату бракосочетания. Она отвела левую руку в сторону.

* Маркиза – перстень с камнями, вделанными в овальную оправу.

– Ты и теперь можешь остаться навсегда, – возразил Макс. Машина подъехала к дому.

– А ты этого хочешь? – Галина заглянула ему в глаза.

– Ты же знаешь, что да.

– Но ведь если я уже сейчас начну жить с тобой, то ничего не изменится, когда мы поженимся.

Макс пожал плечами.

– Сделаем так, как ты захочешь, – заверил он.

Галина все еще смотрела ему в глаза и думала, насколько он искренен.

– Мы будем ночью любить друг друга? – прошептали пересохшие губы.

Она каким-то образом уловила его отрицательный ответ, резко отвернулась и распахнула дверцу. Макс удержал ее за руку.

– Милая, послушай меня, – мягко произнес он, когда Галина попыталась вырваться. – Я сказал Марине, что она сегодня может лечь с нами. Девочка очень тебя ждет.

Голова Галины упала на грудь. Она старалась сдерживать досаду и помнить о том, что Марина – всего лишь ребенок.

– А ты не используешь ее как предлог? – проговорила она сквозь зубы.

– Эй, что с тобой? – Макс повысил голос. – Ты же знаешь, что она нуждается в помощи.

– А мне нужен ты! – закричала девушка. В ее взгляде сверкнул гнев.

– Знаю, – спокойно ответил он. – Но сейчас мы обязаны подумать о Марине.

– А когда поженимся, мы и тогда будем обязаны думать о Марине? – Она с силой шлепнула ладонью по крышке отделения для перчаток. – Черт, о чем это я? Конечно, мы должны будем о ней думать. Но скажи, Макс, она до нашей смерти каждую ночь будет спать с нами? Или у нас когда-нибудь будет время и для нас?

– Да, будет.

В ее глазах все еще светилась ярость.

– А когда это время придет, мы будем заниматься любовью?

Макс выдержал взгляд Галины. Он отчаянно старался не дать волю своим чувствам.

– Да, но тогда, когда я скажу.

Лицо Галины напряглось, точеные ноздри раздулись, голубые глаза стали ледяными.

– Ты ненавидишь меня, да? – выкрикнула она.

– Галина, я тебя люблю. Ты прекрасно знаешь.

– Так трахни меня!

Он снова посмотрел ей в глаза, помолчал.

– Куда ты ездила в Мемфисе? – тихо спросил он. Женщина вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

– Я уже сказала, – ответила она, – попить чаю с тортом…

– Хватит врать, – оборвал ее Макс. – Я хочу знать, где ты была.

– Пила чай у толстой старухи, – отчеканила она. – Если ты мне не веришь…

– Мне бы хотелось тебе верить, но ты так часто говоришь неправду…

– На сей раз я говорю правду. Я поехала домой к старой даме, которая пригласила меня на торт. И я не понимаю, почему ты на меня набрасываешься. В газете была твоя фотография – ты сидел в бруклинском ресторане с Луиджи Авеллино, а он, как всем известно, бандит. Как ты мне это объяснишь?

После нескольких секунд напряженного молчания Макс, к удивлению Галины, рассмеялся.

– Хорошо, если хочешь, объясню. Я надумал заняться рэкетом проституток и решил, что Авеллино может дать мне парочку советов.

Галина кипела от злости, но, когда Макс договорил, вдруг затряслась от неудержимого хохота.

– Лжец, – с трудом выговорила она.

– Только тогда, когда хочу им быть, – возразил он. – Так что же, может, войдем в дом? Или еще здесь посидим?

– Где дети? – спросила Галина.

– Дожидаются тебя в доме. Марина наклеила в альбом все газетные вырезки, где говорится о тебе, и записала на кассету всю телевизионную рекламу.

Галина оттаяла:

– Правда? Она это сделала ради меня?

– Ну конечно. Милая, она тебя любит. И мы все любим. Тебе самой не мешало бы научиться любить.

– Знаю, – ответила девушка и перевела невидящий взгляд на дом. – А как ты думаешь, я научусь? – серьезно спросила она. – Ну, после всего, что я натворила? – И добавила, не дожидаясь ответа: – У меня на совести по крайней мере нет убийства. С таким грузом на душе я, наверное, не смогла бы жить.

Макс смотрел на нее в течение нескольких секунд; лицо мужчины оставалось непроницаемым. Затем он сказал:

– Надо решить, где устраивать торжества – в доме или в саду.

– Где угодно, – хрипло ответила Галина. – Лишь бы только выйти за тебя.

Ула, личный секретарь Макса, включила принтер, выскочила из-за своего стола и схватила трубку телефона. Морис Реммик, юрист романовского концерна, сидевший за своим столом, оживленно обсуждал с нью-йоркским брокером статью Сюзан Травнер – мисс Отравы, – появившуюся в утреннем выпуске “Лос-Анджелес тайме”. В статье утверждалось, что “Праймэр”, пакет акций которого Макс Романов приобрел накануне того, как было объявлено о контракте Галины Казимир, наверняка использовал конфиденциальную информацию. Эллис Замойский, финансовый директор и любовник Улы (они жили вместе в ее квартире), занимался подготовкой предложения о поглощении, которое Романов намеревался представить совету директоров компании на следующей неделе.

Все трое собрались в просторном кабинете Макса в его доме в Малибу. Столы сотрудников были расположены квадратом, примыкая к столу Макса таким образом, что только перед Замойским открывался вид на океан. Стены кабинета были оштукатурены, пол выложен плиткой. Потолок казался низким. На стенах висели фотографии в черных лакированных рамках. В основном они иллюстрировали идеи Стивена Ричардсона о метафизической связи между несопоставимыми предметами. Все прочие предметы в кабинете говорили о причудливом вкусе хозяина: постмодернистский пирамидальный стол из выбеленного эвкалипта и покрытого слоем краски стекла, привезенные из Испании аллегорические скульптуры, приобретенные на парижском аукционе неудобные стулья, изготовленные мебельщиком-кубистом… Западные окна кабинета выходили на вымощенный мраморными плитами двор, а восточные – на обширный ухоженный сад. Островок из четырех столов примыкал к установленному в самом центре кабинета новейшему компьютерному комплексу, обеспечивавшему более качественную связь, чем телефонные линии. Именно эти четыре стола были сердцем концерна “Романов энтерпрайзес”.