Неукротимый огонь - читать онлайн книгу. Автор: Льюис Сьюзен cтр.№ 56

Рианон бросила шляпу на кровать. Оливер поцеловал ее в затылок и предложил:

– Пойдем в гостиную.

– М-м-м… – согласно промычала Рианон и прижалась к Оливеру спиной. – Только раздень меня здесь.

– С радостью.

Улыбаясь, он расстегнул крючки на ее платье и осторожно опустил молнию. Платье упало к ногам Рианон. Тогда Оливер скинул пиджак и расстегнул жилет.

– Господи, вы только посмотрите на нее! – простонал он, не в силах налюбоваться ее точеным телом. На ногах Рианон были золотые туфли на шпильках.

– Я люблю тебя, – прошептала она, шагнула в его объятия и принялась развязывать галстук, в то время как он покрывал ее лицо поцелуями.

– Я тоже тебя люблю, – удалось ему выговорить, пока он сбрасывал жилет. За ним последовали накрахмаленная рубашка, брюки в тонкую полоску, и вот он, как и жена, был уже полностью раздет. Он обнимал ее, ласкал, целовал ее тело.

Они поспешили в гостиную, не отпуская друг друга, он уложил ее на диван и приступил к делу. Они настолько были поглощены друг другом, что никто не заметил стеклянной вазы на кофейном столике у дивана и огромного букета в ней. Поэтому молодожены так и не узнали, что в их отсутствие кто-то побывал в квартире и оставил традиционный свадебный подарок. И даже когда все было кончено, и они лежали рядом на полу, стараясь унять дыхание, а розы и гвоздики склонились над их головами, они видели только друг друга.

Еще через час Оливер перенес весь багаж в поджидавший их “мерседес”, и влюбленные уехали, а цветы так и остались незамеченными, как и визитная карточка, прикрепленная к букету.

Здание отеля “Мамуния”, расположенное в самом центре экзотического городка Марракеша, могло бы принадлежать далеким историческим эпохам, несмотря на то что отель был оснащен всеми современными удобствами и новейшими достижениями техники. Прислуга отеля в расшитых красных жилетах, пышных белых шароварах и непременных фесках, казалось, явилась сюда из гаремов и пиршественных залов сказочного дворца султана Сулеймана. А огромные мраморные колонны, покрытые причудливым орнаментом полы, изумительная мозаика из цветной древесины, изукрашенные фонтаны, бьющие в просторных холлах, – все это напоминало о колдовском искусстве Андалусии.

Номер, в котором Рианон и Оливер провели последние двадцать четыре часа, можно было бы назвать le dernier cri* среди апартаментов для влюбленных пар. Легкий ветерок доносил снизу, со стороны бассейна, мелодии, исполняемые струнным оркестром. Широкую стеклянную дверь балкона прикрывали кисейные, занавески. Благоухающие белые цветы стояли, казалось, повсюду. Стены ванной комнаты, отделанные каррарским мрамором, ласкали глаз нежно-бежевым блеском.

* Последний крик моды (фр).

Скользнув на балкон, Рианон зажмурилась, поспешно надела темные очки и глянула вниз. Посреди бассейна имелся остров с настоящими пальмами, окруженными множеством лимонно-желтых с белыми полосами тентов. На голубом небе не было ни облачка.

Она услышала, как Оливер перевернулся на другой бок. Рианон оглянулась и поняла, что он еще спит. Захватив рукой длинные волосы, она устроила их на макушке в пучок, облокотилась на перила и отдалась созерцанию темно-зеленых фруктовых садов, за которыми вдалеке сквозь знойное марево виднелись силуэты Атласских гор.

С самого утра Оливер мучился расстройством желудка. Признаков улучшения до сих пор не было, и Рианон никак не могла решить, обратиться к доктору или не стоит. Если к вечеру жар не спадет и спазмы не прекратятся, то без врача не обойтись, хотя сам Оливер яростно протестовал против этого.

Рианон стянула с себя верхнюю часть бикини, втерла порцию крема в начавшую темнеть кожу и присела в шезлонг, чтобы немного почитать. То и дело она бросала взгляд на безымянный палец правой руки, и при виде тонкой золотой полоски сердце ее всякий раз подпрыгивало. Как ни странно это прозвучало бы, но этот золотой ободок так сблизил ее с Оливером, что это казалось чудом, ибо раньше она и вообразить не могла, что двое могут значить друг для друга еще больше, быть еще ближе, чем они.

В болезнях и в здравии, с мрачной иронией подумала она, прислушиваясь, как стонет и мечется на кровати Оливер. Ее сердце всегда будет с ним, в любой беде. А ведь беда уже пришла. Еще бы – столкнуться с марокканским вариантом мести Монтесумы* именно в медовый месяц. Что может быть хуже?

В четыре часа Оливер еще не проснулся. На противоположной стороне бассейна струнный квартет наигрывал попурри из мелодий двадцатых годов. Рианон решила спуститься поплавать. Когда она шла к бассейну мимо расставленных там и сям шезлонгов, в которых денежные мешки поджаривали свои и без того вяленые на солнце тела, с городских минаретов доносились заунывные возгласы муэдзинов. Рианон усмехнулась про себя, подумав, что в этом заботливо охраняемом маленьком раю легко позабыть о том, что за темно-розовыми стенами отеля существует еще огромный мир. Мир, совершенно чуждый обитателям этого блаженного оазиса, – тот, где люди носят тюрбаны и бурнусы, толкаются на базарах, мир, состоящий из бесконечного многоцветья и многоголосья.

Рианон остановилась, чтобы дать дорогу работнику отеля со свернутым тентом в руках. Вдруг ей стало не по себе, она пожалела, что вышла в одном бикини и с полотенцем на плече. Надо было взять халат или саронг**. Она редко испытывала смущение, а сейчас неожиданно захотелось укрыться от взглядов купавшихся. У нее возникло смутное ощущение, что все вокруг, как и она сама, – участники какого-то стриптиз-шоу. Ока подняла голову, и словно невидимый магнит моментально притянул к ней взоры сотни глаз.

* Монтесума – правитель ацтеков. Боролся против испанских конкистадоров, многие из которых погибли из-за жадности, так как награбили в фантастически богатой столице ацтеков больше, чем могли унести при отступлении.

** Саронг – индонезийская национальная одежда.

Удивляясь сама себе, она уже готова была вернуться в номер, когда заметила мужчину, который смотрел на нее с особым любопытством. На лице незнакомца было написано восхищение, и, когда Рианон обратила на него внимание, он продолжал все так же глазеть. Сидел он за пять или шесть шезлонгов от нее. Темные волосы на груди и на руках еще не высохли. На шее у этого человека была золотая цепочка, а на ней – крупный кулон.

Рианон отвернулась, подумав про себя: наверняка итальянец или француз, только южане способны так откровенно и нагло пялиться на женщин, да еще чуть ли не награды за это ждать. Впрочем, нет, у этого во взгляде нет откровенной похоти, скорее простое дружелюбие с примесью досады: ну почему она так резко отвернулась? Вот что значит англичанка! Но посмотреть в ту сторону теперь означало бы приглашение его к дальнейшим шагам, а этого ей точно не хотелось. Поэтому Рианон смело вышла на палящее солнце, встав на бортик бассейна, присела перед прыжком и уверенно нырнула в прохладную воду.

Конечно, такой прыжок был безумием. Как она не сообразила сразу? Разумеется, ее бикини не выдержало напора воды. Рианон догадалась, что произошло, лишь почувствовав, что трусики сползли к коленям. Погружаясь в воду, она принялась лихорадочно их подтягивать, подвергаясь опасности либо захлебнуться, либо всплыть на поверхность нагишом. Что касается верхней части купальника, то ее Рианон могла только проводить безнадежным взглядом.