Просто друзья - читать онлайн книгу. Автор: Робин Сисман cтр.№ 28

Через двадцать минут он вернулся на прежнее место, только сейчас ноготь большого пальца был залеплен пластырем. Он сидел с отсутствующим видом, ожидая, когда на него снизойдет вдохновение. В голове была каша. Джек завыл. Ну почему он не может писать? Что случилось? Раньше слова сами лились мощным потоком, как-то он написал за день рассказ. В неистовом стремлении опубликоваться он трудился, не зная отдыха, придирчиво оценивая свою работу, и с первой же попытки добился успеха, который принял как должное. Обыкновенное чудо. Все тогда было для него внове: увидев свой рассказ напечатанным, он пришел в восторг, а оформление книги его совершенно не интересовало. Он даже удивился, когда его попросили высказать свои пожелания в отношении обложки. Так же равнодушно он относился к издательским рекламным объявлениям, которые ему приходилось писать. И к рецензиям, падавшим к его ногам, словно персиковый цвет весной.

Джек открыл нижний ящик стола, с трепетом вытащил папку с вырезками из журналов, лежавшую на дне, положил на колени, отъехал вместе со стулом назад и принялся листать страницы. По мере того как он читал, самодовольная улыбка все шире расплывалась у него на физиономии. Вот оно: «Мэдисон раскручивает сюжеты один за другим с изящной непринужденностью истинного профессионала и в то же время не отстраняется от своих героев, не теряет к ним сочувствия» («Нью-Йорк таймс»). Еще одна, из самых любимых: «Удивительно интеллигентный, он пишет блестяще, с изяществом, о котором многим писателям даже постарше приходится только мечтать» («Вашингтон пост»). «Блестяще» — о чем это? Ладно, это всего лишь «Литл-Рок пост», но не все же в Арканзасе такие тупые. Помимо некоего Хирш-берга, который полагал, что Джек «не полностью охватил постмодернизм» (что бы он ни имел под этим в виду), и чей роман Джек мечтал получить на рецензию, все авторы статей в один голос говорили одно: он, Джек Мэдисон, хорош. Был. Тогда. Джек взглянул на дату под одной из статей и захлопнул папку. Сроки сдачи нового романа давно прошли. Он должен торопиться! Джек тупо смотрел на пустой экран. В голове мелькали обрывки мыслей, никак не желавшие оформляться в слова. Все, о чем он мечтал, — соединить в своем романе достоинства «Больших надежд», «Великого Гэтсби», «Над пропастью во ржи» и «Шума и ярости». Сюжет был спрятан где-то в тайниках подсознания.

Джек взглянул на часы. Хоть бы кто-то позвонил и пригласил его на ленч. Он вымучил еще два предложения, прочел вслух, напечатал различными шрифтами, выбирая наиболее впечатляющий вариант, и попросил компьютер сообщить, сколько он настругал слов (163). Может, вдохновение не идет потому, что он голоден?

Джек пошел на кухню и стал готовить сандвич: ветчина, сыр, укроп, горчица. Мозг был занят сложными вычислениями. Предположим, он будет писать двести слов в день, в неделю — примерно тысячу; таким образом, с учетом выходных и отпуска, остается еще два года до окончания работы. Два года, Господи! Ему будет тридцать четыре, почти полжизни позади. И где гарантия, что он вообще напишет этот роман? Если быть честным, его продуктивность за последние два года оставляет желать лучшего. Один рассказ, россыпь ярких, но весьма быстро забытых статей в журналы, пара дюжин обзоров. (Но кто в наши дни придает значение обзорам? Рецензии, по словам Лео, выеденного яйца не стоят.)

Джек принес сандвич в гостиную, прихватив бутылку лимонада, и включил телевизор. Очень важно быть в курсе того, что творится на ниве поп-культуры. К тому же нельзя работать и есть одновременно. Пять благословенных минут он слушал признания толстухи в ковбойских ботинках, испытавшей на себе сексуальные домогательства. Мужчина с накладкой из искусственных волос на месте лысины, одетый словно для игры в гольф, вытягивал из нее одну сальную подробность за другой до тех пор, пока женщина не разразилась рыданиями, на что публика в зале ответила дружными аплодисментами. Должно быть, публичные казни так же будоражат общественное сознание — такого рода шоу не что иное, как корректная замена кровавых зрелищ, подумал Джек, переключая приемник на другой канал. Но сколько ни щелкай пультом, везде одно и то же — коктейль из приятно возбуждающих пошлостей, скуки и детской беззаботной жестокости. Джек начал было формулировать теорию культурной зрелости, согласно которой современная Америка оказывалась примерно в таком же возрасте, как средневековая Европа, пока его не отвлекла телевикторина, в которой новобрачным с завязанными глазами учиняли допрос по поводу домашних и сексуальных предпочтений партнера. Джек печально покачал головой и включил другой канал. Иногда Джек задумывался о том, стоило ли вообще связывать жизнь с литературным творчеством. Не лучше ли было податься в Голливуд и писать сценарии-однодневки? О, надо же — «Баффи — покоритель вампиров». Джек хлопнул себя по колену.

Джек, глядя на экран, медленно жевал бутерброд. Он отправил в рот последний кусок, когда зазвонил телефон. Недовольно фыркнув, Джек нехотя поднялся с дивана и, приглушив звук, пошел к телефону, продолжая смотреть на экран.

— Да? — Ого. Похоже, у Баффи будут проблемы с этим красноглазым парнем, который крадется к нему сзади.

— Привет! Фрея дома? — Голос мужской. «Фрея» прозвучало как «фраер».

— Нет, — пробормотал Джек, дожевывая сандвич.

— А вечером будет?

— Наверное.

— Ладно. Я перезвоню. Передайте, что звонил Макс. — В трубке раздались гудки.

Через пять минут повторилось то же самое, за тем исключением, что мужчина назвался Норманом. Джек разозлился. В конце концов, он ей не секретарь. У него работа. Как только он узнает, что случится с Баффи…

Черт! Опять телефон. Они что, не могут дождаться конца рабочего дня? Мужчина, назвавшийся Лукасом, заявил, что звонит из своего лимузина. До чего же у Фреи приставу-чие кавалеры.

— А вы, кстати, кто? — поинтересовался Лукас. — Не ее ли муж, ха-ха?

— Я… Я здесь живу. — Джек был в бешенстве.

— А, понятно. Вы и есть тот самый гей?

— Нет!

Джек швырнул трубку. Разве можно работать, когда без конца отвлекают? Джек снова уставился на экран. Женщину в белых, плотно облегающих теннисных шортах заслонил огромный наплывающий пакет с тампаксами. Чудесно! Грандиозно! Он пропустил самое главное в фильме.

Джек выключил телевизор и вернулся в свой «офис» в самом мрачном расположении духа. Вещи Фреи заполнили все пространство: везде были развешаны платья, на краю книжной полки примостились баночки с лосьонами и кремами, воздух был пропитан ароматом духов. На подоконнике появились какие-то чертовы цветы — ирисы, что ли? Или гладиолусы? Какие-то высокие красные штуковины — такие изображают на слащавых открытках. Мужчине для эффективной работы нужен строгий порядок, все должно быть просто и аккуратно. Это кабинет, а не салон красоты. Внезапно Джек увидел пачку журналов под кроватью и зашипел в гневе. Может, ему бы понадобилось сослаться на какую-то статью! Да как она посмела сунуть их под кровать?! Он мог потратить часы на поиски! Некоторые она даже открыла и перегнула! Джек сердито вытащил стопку из-под кровати. Некоторые страницы пестрели пометками. Из журнала выпала незакрепленная страница — наверное, реклама. Он подобрал ее.