По высшему классу - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Крэнц cтр.№ 38

— Да, мы с Эллиотом женаты уже два года, — отсутствующим тоном отозвалась Вэлентайн.

— Я когда-то была близко знакома с ним… собственно, это он сделал мне первые пробы, когда я решила стать манекенщицей. Можно даже сказать, наверное, что это он помог мне начать… мою карьеру.

— Можно сказать и так, — согласилась Вэлентайн, — но фотографировать вас мог и любой другой — Эллиот утверждает, что с вас просто невозможно сделать неудачные снимки. Помню, он рассказывал, что когда Хэрриет Топпинхэм увидела ваши первые фотографии в «Фэшн энд Интериорз», то сказала, что вы «красивы убийственно» — вы этого не знали?

— Нет, — Мелани рассмеялась, довольная. — Хэрриет ведь всегда была на самом верху, всегда до нее не достать, но редактор она, конечно, великий. Бог мой, вы, должно быть, не один пуд соли съели со Спайдером, если он рассказал вам это — ведь сущий пустяк и прошло уже четыре года, а он, надо же, помнит до сих пор!

Вэлентайн извлекла сантиметр.

— Давайте я сниму мерку, пока мы не забыли, — произнесла она. — Стойте спокойно, пожалуйста.

Ловкими движениями она принялась обмерять самые важные расстояния — от затылка до верхнего позвонка, от него — да края плеча, потом — до локтя, от локтя — до запястья, от запястья — до кончика среднего пальца; это было только начало — но именно это начало она бы не доверила никому.

— Нет, не то чтобы он это вспомнил, — продолжала Вэлентайн, орудуя сантиметром. — Просто мы жили по соседству тогда, в крошечной меблирашке, и у Эллиота вошло в привычку вечером рассказывать мне все, что с ним случилось за день. Я, знаете, легкомысленно взяла на себя обязанность готовить ему, если вечер у него оказывался свободным, — но, уверяю вас, без этого бедняга просто умер бы с голоду. А в тот день, когда он впервые встретился с вами, он с порога заявил мне, что объяснился вам в любви, хотя даже не знал тогда вашего имени! И еще, помню, сказал, что вы очень удивились — до того, что удержать вас в студии ему удалось только при помощи кольца печеночной колбасы и сандвича из швейцарского сыра и черного хлеба! — Голос Вэлентайн дрогнул от сдерживаемого смеха. — А меня очень впечатлило, что даже при таком, казалось бы, взрыве чувств ему хватило присутствия духа, чтобы соорудить вам приличный сандвич; вот когда я однажды приплелась искать у него утешения после одного неудачного романа, он не придумал ничего лучше, как накормить меня консервированным супом «Кэмпбелл» и галетами!

— Он вам рассказал, что в меня влюбился?!

— Ну конечно! — пожала плечами Вэлентайн. — У нас ведь секретов не было. Я понимаю, звучит это, возможно, странно, даже наверняка — мужчина и женщина, не скрывающие ничего друг от друга… но именно так и случается, если все начинается не с любви, а с простой, самой обыкновенной дружбы.

— Простой дружбы? Мне кажется, тут все же нечто большее!

— Совсем нет, уверяю вас. На самом деле Эллиот сначала мне не понравился — или, возможно, я просто не одобряла его привычки по уши, безоглядно влюбляться во всех хорошеньких манекенщиц Нью-Йорка. Вы, наверное, уже поняли, что именно так выглядели его отношения с женщинами к тому моменту, когда он встретил вас. Представляете, могла ли я доверять мужчине с таким списком… блужданий от женщины к женщине; любовь до гробовой доски могла возникнуть у него где и когда угодно — и совершенно неважно к кому, лишь бы была красива. Поэтому ему пришлось немало над собой поработать, прежде чем он завоевал мое доверие… ну и привязанность потом.

— А как… как он убедил вас… что ему можно довериться? — вопрос Мелани словно позвучал откуда-то издалека — таким тихим был ее голос.

— О, этого мне лучше вам не говорить, — Вэ-лентайн слегка улыбнулась. — Получится, что я хочу польстить вам, а если мы собираемся работать вместе, в этом качестве от меня вряд ли будет толк.

— Значит, это имеет ко мне отношение? Ну, Вэлентайн, тогда вы тем более должны мне сказать! Скрывать это от меня теперь просто нечестно, и вы сами это знаете. Если не хотели говорить, не нужно было и упоминать об этом…

Вэлентайн отложила сантиметр в сторону.

— Знаете, Мелани, вы, наверное, правы. И Эллиоту, пожалуй, тоже не следовало об этом мне говорить. А мне вам — тем более.

— Нет, теперь я настаиваю! Обещаю вам, что правильно все пойму… и потом, если он говорил вам все-все, почему он должен был скрывать это? Ну, скажите, Вэлентайн!

— Ну, хорошо… помните, после того, как вы снялись в первом фильме, вам пришлось довольно долго ждать, прежде чем мистер Коуп наконец решил, каким должен быть следующий шаг в вашей карьере?

— Еще бы, такое не забывается! От этого ожидания я чуть не сошла с ума… Но какое отношение это имеет… ну, к тому, что вы стали доверять Спайдеру?

— Тогда вы внезапно пропали из поля зрения Эллиота, уехали в Голливуд, и он долго вас не видел — с тех самых пор, как вы вдруг исчезли в Нью-Йорке среди бела дня; ах, Мелани, знали бы вы, чего мне стоило помочь ему справиться с этим ударом. Бедняга Эллиот долго не мог отойти от этого — несколько недель по крайней мере, до тех пор, пока не встретил очередную любовь, но вообще для его мужского «я» это было невредно — узнать, что нашлась по крайней мере одна девушка, сумевшая сказать «нет»… Так о чем я? Ах, да, так вот, когда уже немало времени спустя вы появились вдруг в его доме, здесь, в Лос-Анджелесе, и… — Голос Вэлентайн дрогнул. Краска бросилась ей в лицо, и она поспешно отвернулась от Мелани.

— Ну так и что? — Голос Мелани звучал требовательно.

— И… Мелани, вполне естественно, что вы двое в тот день занялись любовью, ведь верно? И это было замечательно — так? Так, конечно. Поверьте, я вполне понимаю, почему вы решили вдруг возобновить роман с Эллиотом — многие, очень многие женщины не могли его забыть, но… Когда он рассказал мне о том — как бы это выразиться? — о том, что ему пришлось дать вам понять, что его чувства к вам прошли, кончились — какой бы восхитительной ни была ваша близость… так вот то, что он от вас полностью освободился — а я думаю, что очень немногие мужчины, вас любившие, могут про себя такое сказать, — наверное, и позволило мне понемногу, исподволь начать ему верить, верить в то, что он, может быть, и вправду подрос и избавился от привычки виснуть на любой симпатичной девушке, которую видел на горизонте. Вот так… Я ответила на ваш вопрос, Мелани?

— Полностью, — Мелани попыталась выдавить из себя улыбку.

— И не очень польстила вам?

— Еще не знаю, Вэлентайн. Об этом мне надо подумать.

— Браво! Тогда начнем. Я набросала здесь несколько предварительных эскизов — так, идеи, — которые не хотела показывать мистеру Коупу, пока не выскажете свое мнение вы. Ведь вам, а не ему носить эти костюмы, поэтому и делаю их я для вас, а не для него. Пойдемте за мой стол, и я все покажу вам.

Пока Мелани переворачивала листы, внимательно их рассматривая, Вэлентайн думала, слегка удивленная и в то же время довольная собой, как же мало до сих пор знает она о собственных возможностях и чувствах. Оставив Мелани восторженно ахать над эскизами, Вэлентайн, откинувшись в кресле, наслаждалась редким удовольствием — сигаретой. У себя в кабинете она всегда держала пачку «Голуаз Бле» — на тот случай, если ей понадобится собраться с мыслями; сейчас же, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшими эмоциями, она ощущала в этом особенно острую потребность. Во-первых, никогда не могла она представить себе, что ей с такой легкостью удастся представить ее Эллиота в виде волокиты, влюблявшегося во всех встречных женщин — хотя на самом деле за всю жизнь Эллиот любил всего двух. А во-вторых, до сегодняшнего дня она и не думала, что до сих пор так яростно ревнует его к Мелани Адамс. Тогда, во времена его романа с Мелани, Вэлентайн почти удалось убедить себя, что она думает о нем только как о друге, хотя теперь она понимала, что полюбила его с первого дня, как увидела. А главное — несмотря на всю эту путаницу давних чувств, она знала, что сделает этой столь ненавистной ей некогда Мелани действительно великолепные костюмы, на этот раз она превзойдет самое себя.