Любовь красного цвета - читать онлайн книгу. Автор: Салли Боумен cтр.№ 66

Линдсей решила отнестись к этой реплике, как к милой шутке.

– Я прекрасно вожу машину, – твердо сказала она. – Разве что чересчур быстро, но мне не нравится еле-еле тащиться.

– Женщины в большинстве своем бывают скверными водителями, – продолжал гнуть свое Роуленд. – Они страдают отсутствием пространственной ориентации. Это научно доказанный факт, проверенный с помощью многочисленных экспериментов.

– Какая чушь!

– Это правда. Именно поэтому так мало талантливых женщин-архитекторов. Именно поэтому женщины – посредственные игроки в шахматы.

– Я блестяще играю в шахматы! Я даже Тома научила.

– И кто же сейчас побеждает, когда ты с ним играешь?

– Ну, он. Но это ничего не доказывает. Том – необычный ребенок. Он не по годам умен.

– Да, он сможет стать умным. Том мне понравился.

– Правда? – радостно повернулась к своему спутнику Линдсей. – О, я так рада! Но, наверное, он большей частью молчал? Когда рядом Луиза, не очень-то поговоришь.

– Да, молчал. Поэтому он мне и понравился. У него хороший вкус в отношении кино. Напомни, чтобы я не забыл отдать тебе для него кое-какие книги. Кроме того, – Роуленд бросил быстрый взгляд в сторону Линдсей, – мне показалось, что он многое подмечает.

– От него ничто не может укрыться, – с гордостью ответила Линдсей. – У него словно какая-то антенна, которая улавливает малейшие сигналы… Здесь налево или направо?

– Налево, – ответил Роуленд. – Проскочили? Ну, ладно, ничего страшного. Поедем другой дорогой. Проезжай мимо фабрики, а после тех муниципальных домов свернешь. Да, вот здесь. Теперь – под эстакаду, мимо стоянки грузовиков и – через площадь. Возле Хоксморской церкви сделай левый поворот. Удивительно красивая церковь, не правда ли? Самая красивая в Лондоне, на мой взгляд. Ее шпиль виден из моих окон, и я любуюсь им, лежа в постели.

Линдсей, никогда даже не слыхавшая об этом чуде архитектуры, резко повернула налево, где ей было указано. Думая о том, как странно, что Роуленд живет в таком квартале – она еще никогда не видела в Лондоне подобных трущоб, – Линдсей внезапно сообразила, что спутник указывает ей на свой дом, до упора вдавила педаль тормоза в пол, и машина встала как вкопанная, заехав одним колесом на тротуар.

– Господи, какая удивительная улица! Какие удивительные дома! – Роуленд с восхищением взирал на кирпичные фасады. Дома были типовой постройки, с глухими оконными переплетами и фрамугами. К двери каждого из них вели несколько ступенек. – Восемнадцатый век. Середина или около этого. Их построили для гугенотов, приехавших сюда после того, как их изгнали из Франции. Они были признанными торговцами и искусными шелковыми мастерами. Это место вообще всегда было чем-то вроде убежища для беженцев. После того как французы покинули этот квартал, здесь поселились евреи, а теперь преобладают бенгальцы. Я спас этот дом. Когда я его купил, он почти разваливался.

– Прекрасный дом, Роуленд.

– Нравится? Внутри, правда, все довольно просто. Он принадлежит мне уже двенадцать лет. Когда я был в Вашингтоне, в нем жили мои друзья. Я так толком и не собрался обставить его как полагается… О Господи! Заводи машину! Быстрее!

Линдсей, которая в этот момент уже выбиралась из машины, в растерянности оглянулась вокруг. Чуть впереди она увидела длинный приземистый «Мерседес» с откидным верхом, из которого появилась высокая красавица блондинка. На улице было темно, и на секунду Линдсей показалось, что это – Джини: такая же фигура, такие же светлые распущенные волосы. Однако Джини ни за что не надела бы такие вызывающие серебристые брюки, черную рубашку навыпуск и черную кожаную, как у мотоциклиста, куртку. Она уж наверняка не вызвала бы подобной реакции у Роуленда, который сейчас испытывал, похоже, только одно желание – побыстрее исчезнуть с этого места.

– Ты, дэрмо! – закричала блондинка с чудовищным французским акцентом. Подбежав к Роуленду, она что было силы ударила его кулачком в грудь. – Свиньа! Я звонью! Я плячу! Я пишю тьебье письма от всего сьердца! И сижю в машинье! И опьять плячу вот такими большими сльезами! Как ты мог так делять со мной! Merde, je m'en fiche, tu comprends! [17]

Кривя рот и роняя слезы на свою кожаную куртку, красавица продолжала изрыгать проклятия на своем родном языке. Периодически она била Роуленда в грудь, а тот бормотал:

– Сильви…

В какой-то момент Сильви прервала свой речитатив и обратила внимание на Линдсей, стоявшую возле своего «Фольксвагена». Подскочив с невероятной быстротой к машине, француженка размахнулась и изо всех сил ударила кулаком по капоту машины. На блестящей поверхности появилась заметная вмятина.

– Эй, позвольте… – сказала Линдсей, выдвигаясь вперед.

– Сука! – завопила Сильви. – Английский сука! Ты свороваль мой мужчина! Я тебе покажу, что я думаю об английский сука! И их глюпие машины!

С этими словами она ударила ногой по номерному знаку «Фольксвагена», и тот безобразно выгнулся.

– Какого черта! – воскликнула Линдсей. Она попыталась оттолкнуть Сильви, но промахнулась, поскольку та неожиданно отпрыгнула в сторону.

– Вон отсюда! Уходи! Убирайся домой! – кричал Роуленд голосом, который, наверное, можно было слышать за три квартала отсюда. – Все! Довольно!

Он крепко держал Сильви за талию, приподняв ее на несколько футов от земли. Красотка извивалась и, словно автомат пулями, поливала проклятиями всех и каждого. Уж на что горячий нрав был у Линдсей, но такой темперамент впечатлил даже ее.

– Я умру! – Сильви внезапно обмякла в руках Роуленда. – Я убью сьебья! Я перерьежу сьебье шеьа! Прямо здьесь…

– Не перережешь, – буркнул Роуленд, волоча красавицу вдоль тротуара к ее машине.

– Я убью эта сука, прежде чем уезжать!

– Эта сука – моя жена, Сильви, – рявкнул Роуленд, грубо ставя блондинку на землю рядом с ее «Мерседесом». – Мы поженились вчера. Между нами возникло быстрое и сильное чувство. А теперь – отправляйся домой!

– Та femme? Hypocrite! Menteur! C'est impossible… [18]

– Все возможно. Хочешь, кольцо покажу? – предложил он, глядя на Сильви уверенным взглядом зеленых глаз.

Француженка издала вопль раненой выпи, осыпала Роуленда новым потоком непонятных проклятий, влепила ему оглушительную пощечину и, вскочив в свой «Мерседес», рванула с места.

Роуленд вернулся к Линдсей. Та с открытым от изумления ртом стояла возле своей покалеченной машины. С непроницаемым лицом Роуленд взял ее под руку, увлек за собой по ступеням крыльца и открыл входную дверь. Когда зажегся свет, они увидели на полу в прихожей – прямо под прорезью для газет – целую кучу женских трусиков. Линдсей наклонилась и подняла их. Каких там только не было! Черные кружевные, розовые кружевные, белые кружевные… Она перевела недоуменный взгляд на Роуленда.