Отвергнутый дар - читать онлайн книгу. Автор: Салли Боумен cтр.№ 36

Эдуард потянулся к ней и положил свою руку сверху. Как только он дотронулся до нее, она почувствовала, что желает его, ожидание пронизало ее тело, ум обволокла теперь уже знакомая усталость.

Она читала об этом желании в книгах, девочки говорили о нем в школе, но она все равно не была готова к этому чувству, его неотвязности, его особому ослеплению. Оно было острым и сладким, приятным и болезненным. И Эдуард тоже чувствовал его. Она научилась распознавать это в его глазах, а он – в ее, и их тайная связанность сводила ее с ума. Она тогда переполнялась веселым безрассудством, словно была и опьянена, и возбуждена одновременно. Она взглянула на Эдуарда, который с неожиданным нетерпением начал махать официанту, понимая, что он почувствовал точно то же, что и она, но никто другой этого не понял бы. Официанту, посетителям кафе он должен был показаться сдержанным, официальным, бесстрастным. Никто не мог бы расслышать их тайные переговоры, никто не видел Эдуарда таким, каким видела его она. Другие видели просто мужчину, она же – возлюбленного, ее возлюбленного, в безотлагательности их желания и тайне было ее торжество.

Эдуард поднял глаза:

– Да?

Она кивнула, и он встал с решительным видом. Взяв ее за руку, он мгновение колебался, и как раз когда Элен думала: о, скорее, где-нибудь, неважно где, – он быстро вывел ее из кафе в лабиринт улочек за церковью Сен-Жермен-де-Пре. Он шел быстро, и Элен, догоняя его, спотыкалась.

Переулок, маленькая площадь, затененная деревом, нагромождение скромных гостиниц с высокими узкими фасадами, ставни их прикрыты от лучей вечернего солнца. Банкноты скользят по старой полированной поверхности конторки красного дерева, закорючка подписи, тяжелый стальной ключ и владелец – толстяк, курящий сигару. Он даже не потрудился поднять на них глаза.

Комната была на первом этаже, и Эдуард привлек к себе Элен раньше, чем открыл дверь. Потом он прижал ее к двери и припал к ней; она почувствовала его тяжесть, твердость его пениса, прижатого к ее животу и ногам. Она застонала, Эдуард расстегнул ее блузу, пальцы его путались в нетерпении. Она почувствовала его губы на шее, потом его язык на заострившихся кончиках сосков. Она в лихорадке потянула за его ремень; нет времени на раздевание, нет, нет, нет.

Ее кружевные трусики были влажными. Эдуард стянул их с ее ляжек, раздвинул губы ее потаенного места, и она вскрикнула, прижимаясь к его ладони и пальцам, терлась об него, как зверек. Ей хотелось взять в руки его член, и она все пыталась высвободить его из одежды. Но, когда она наконец добралась до него, этого оказалось недостаточно. Ей хотелось, чтобы он был внутри ее, чтобы чувствовать, как он ее заполняет. Эдуард обхватил ее за бедра, лег на спину, опрокинув ее на себя – губы к губам, тело к телу.

– Открой глаза. – сказал Эдуард, немного отстраняясь.

Она открыла глаза и взглянула. Она видела это волшебное, бесконечное наслаждение соединения. Это было так возбуждающе – и видеть, и ощущать, это было восхитительно и непереносимо, то напряжение, когда он несколько отстранился от нее, и она увидела его – сверкающего и сильного, прежде чем он снова вошел в нее.

Он всегда точно знал, когда она будет кончать. Сегодня этот момент был неистов и наступил очень скоро. Она лихорадочно прижалась к нему и на мгновение застыла, как всегда за секунду до конца. Он обожал выражение ее лица в этот момент, потому что она казалась такой же слепой, как он сам. Последнее долгое движение. Они содрогнулись в объятиях друг друга; с тех пор как они покинули кафе, прошло меньше десяти минут.

Потом Эдуард лицемерно сказал:

– Мы могли, наверно, подождать до возвращения в Сен-Клу.

– Разве могли? – улыбнулась Элен.

И тогда она отодвинулась от него и впервые оглядела комнату. Высокое, закрытое ставнями окно, гигантская, величественная кровать, покрытая розовым шелком, огромный начищенный шкаф. На полу коврик, в углу, за занавеской, биде.

– Что это за место?

– Гостиница. Своего рода. Далека от респектабельности. Здесь сдают комнаты по часам тем, у кого крайняя надобность. Мне точно не следовало приводить тебя сюда.

– А я рада, что ты привел. Мне здесь нравится. – Элен повернулась к нему с вызовом. – Мне нравится этот смешной шкаф и смешная кровать. Мне все здесь нравится. У этой комнаты нет секретов. Она создана для любовников и гордится этим.

– Можно было бы подобрать обои получше, – пробормотал Эдуард.

– Пожалуйста, не критикуй, – напустилась на него Элен – Тут все замечательно, и я просто в восторге.

– Здесь всегда можно остановиться… – Эдуард заулыбался. – Наверное, можно снять комнату на всю ночь, а не только на час. – Он решительно двинулся к кровати. – Раз тебе так понравилось здешнее убранство… – проговорил он, привлекая Элен рядом с собой на шелковое покрывало.

На этот раз они любили друг друга медленно, под дружелюбное поскрипывание кроватных пружин. Когда стемнело, они вышли и пообедали в ресторанчике неподалеку, заполненном чинными, обедавшими в одиночестве французами, вкушавшими свою трапезу с большой серьезностью, с салфетками под подбородком. Никто не узнал Эдуарда; пожилые официанты в длинных белых фартуках заботливо обслуживали их, поглядывая искоса и временами улыбаясь, словно им было приятно в этот летний вечер обслуживать двух людей, столь великолепно равнодушных ко всему, кроме самих себя. Затем они шли обратно по тихим улицам, в комнату с розовой постелью. Утром, совсем рано, они заказали круассаны и кофе с молоком в китайских кувшинчиках с толстыми стенками, их принесли им в комнату, и они ели за столиком, откинув ставни и глядя на площадь с ее центральным деревом.

Большая, солидная полосатая кошка, соскользнув с наружного подоконника, потянулась и неторопливо пошла через площадь, помахивая плюмажем хвоста. Элен наблюдала за ней, смотрела, как свет занимается на листьях деревьев, прислушивалась к шуму города, оживающего в это раннее утро. Она взволнованно повернулась к Эдуарду, не зная, что на нее устремлен его серьезный взгляд.

– Я так много думала о том, что со мной будет… о том, чем я буду. О, Эдуард, сколько я напридумывала планов! – Она чуть качнула головой. – Когда я с тобой, я вообще об этом не думаю. Тогда это не имеет значения. Мне не надо никем становиться. Я просто есть… – Она тревожно подняла глаза на его лицо. – Ты это понимаешь? Как ты думаешь, это неправильно?

– Я чувствую то же самое, – тихо сказал Эдуард, – поэтому судить не могу.

– Здесь прекрасно. Париж прекрасен. Я люблю тебя, Эдуард, – сказала она и одним из быстрых неловких движений, которые он так любил, отвернула лицо и спрятала у него на плече. Эдуард ласково обнял ее и прижался губами к ее волосам.

– Дорогая моя, – сказал он нежно. – Дорогая моя.

Они ушли из гостиницы, болтая и смеясь, держась за руки, вскоре после девяти. Когда они вышли на площадь, Эдуард застыл, постоял мгновение, потом взял Элен за руку и продолжал путь. Подняв глаза, она увидела высокую, в высшей степени элегантную женщину, глаза ее были затенены темными очками. Женщина некоторое время смотрела им вслед, потом свернула в переулок.