Речи любовные - читать онлайн книгу. Автор: Алиса Ферней cтр.№ 30

— Что да, то да. Это не всем дано… — подхватила Сара.

Луиза стала обносить всех вином, а следом за ней с подносом сандвичей медленно и сосредоточенно, враскачку двинулась Мелюзина. На ее одутловатом лице сияла улыбка, поскольку ей было невдомек, какое зрелище она представляет собой: вся ее пораженная параличом внутренняя жизнь выплеснулась наружу. Она не ведала, как выглядит ее раздувшееся тело в широком балахоне, а если бы увидела себя со стороны, то немедля скрылась бы подальше от людских взоров. Вместо этого она, уже поднабравшись, растворилась во всем, что ее окружало: словах, эмоциях, человеческом тепле. Она была не одна и радовалась тому, что не нужно ни о чем думать. Луиза, щуплая до болезненности, продолжала наполнять бокалы, прислушиваясь к разговору Евы и Пенелопы, который они вели вполголоса. Ева говорила: «Три месяца», качая головой и кладя руку на живот. Луиза сделала вывод, что Ева беременна, и вечер для нее был с этой минуты окончательно испорчен. Глупо, но она не выносила, чтобы рядом с нею кто-то был беременным. «Значит, жизнь других людей постоянно налезает на нашу?» — подумала она. Почему бы не наплевать на то, что происходит с Евой, или не порадоваться за нее, не жить своей собственной жизнью, не сравнивая ее ни с чьей другой, зная, что никто не сравнивает себя с другими. Конечно, так и следовало поступать, но не этому научаются женщины с младых ногтей. Так уж водится, меж ними завязываются сложные иерархические отношения, над ними довлеют темные силы зависти и ревности. Я красивее, чем?.. Я моложе, чем?.. Сколько раз слышала она от своей бабки эти дурацкие вопросы? «Женщин ставят в соревновательные отношения друг с другом, и они бездумно вступают в борьбу за мужчин, наградой в которой — мужские оценивающие взгляды», — подумала Луиза. Эта мысль успокоила ее, словно понимание избавляло от чего-то или давало удовлетворение. Впрочем, нет: ее лицо не выглядело свежим, довольным — внутреннее волнение постоянно давало себя знать. Она вдруг оказалась за сотню километров от вечеринки. И одна только мысль о ребенке другой женщины заставляла ее почувствовать свое одиночество, от которого хотелось выть.

Мелюзина поставила поднос и подошла к Луизе:

— Что с тобой, Луиза? Что-то случилось? Здесь так хорошо! Разве тебе не нравится, когда мы собираемся вот так, в тесном женском кружке?

— Почему же, нравится иногда. — Луиза не испытывала потребности отделаться от мужского общества. — Правда интересно, без мужчин и разговоры другие, — согласилась она.

— Еще бы! Что мы теряем от того, что их с нами нет? — расхохоталась Мелюзина.

Не знаю, как объяснить, но чего-то не хватает. — Луиза задумалась. — Возможно, некоего особого эротического климата, да-да, что-то в этом роде. Когда кругом одни женщины, становится пресно, — решительно закончила она и тоже расхохоталась.

Вправду ли она так думала? Она и сама толком не знала. Но мысли ее явно двигались в правильном направлении.

— Да, именно!

— Ты права, в женской компании отдыхаешь от вечной игры, — согласилась с ней Мелюзина.

— А кто здесь говорит об игре? — удивилась Луиза.

— О, только не говори, что эротический, как ты выражаешься, климат не предполагает наличия игры!

Луиза кивнула:

— Должно быть, это то, что я люблю.

— Неплохо ведь отдохнуть от игр? — спросила Мелюзина.

А про себя подумала: «Я стала такой отталкивающей, я сама изгнала из своей жизни чувства». Выражение Луизы «эротический климат» навело ее на мысли о своей жизни. В ее отношениях с мужчинами не было более места эротике.

— Ну, ты у нас такая красотка, понятно, почему тебе не хватает мужчин. А я…

Луиза ничего не отвечала.

— Я не смогла бы предстать обнаженной перед каким-нибудь другим мужчиной, кроме Анри, — проговорила Мелюзина с обескураживающей простотой. — И потому я счастлива быть среди подруг. — Она стала заглядывать Луизе в глаза. — Если бы не вы, не ваше общество, способное понять, что такое моя жизнь, я бы уже давно удавилась.

— Прекрати!

Но это правда! Без вас я бы совсем сломалась. Жизнь стала бы мне невмоготу. Она и сейчас мне тяжела невыносимо, но без вас было бы совсем худо. Я бы ни на минуту не задержалась в этом мире с его мукой. — Она опорожнила бокал и тут же наполнила снопа. — Женщины делают этот мир сносным. Во всяком случае, для меня. — Луиза улыбнулась. Мелюзина продолжала гнуть свое: — Есть даже мужчины, которые это знают и охотно об этом говорят, — произнесла она так, словно это было неоспоримое доказательство ее мысли. — Мужчин с этим миром тоже связывают лишь женщины. Некоторые из них мне в этом признались. — И тут в ее голосе появились нотки раздражения. — Им, должно быть, стыдно, что они это знают и никак не благодарят женщин за то, что от них получают.

— Что же такое есть у женщин, чего нет у мужчин? — ласково спросила Луиза.

— Не знаю, но что-то есть.

— Но что все-таки?! — рассмеялась Луиза.

— Женщины знают, что такое страдание, — отвечала Мелюзина. — Они наделены потрясающим телом, истекающим кровью, рожающим детей, прости, что говорю тебе это, в них есть нежность, любовь, которая к мужчинам приходит только когда они на пороге смерти. — Тут она собралась с мыслями: — Женщины и дети наполнили радостью и нежностью мою жизнь.

— Ты и вправду так думаешь? — Луизе показалось это большим преувеличением.

— Разве мужчина способен привнести в жизнь красоту и нежность? — продолжала рассуждать Мелюзина.

— Еще бы! — воскликнула Луиза.

— Я не об этой нежности. И не об этой красоте. — Некое сокровенное страдание заставляло ее упорствовать. — Посмотри, какими по-матерински нежными могут быть девочки с младенцами.

— Но мальчики тоже! — возразила Луиза. — И мужчины встречаются нежные!

— Да уж! — иронично отозвалась Мелюзина. — Но ты не хуже меня знаешь, что им нужно. Эта нежность поднимается как на дрожжах.

А сама в это время думала: «Не то. Есть целый пласт жизни, неизвестный мужчинам, и как, скажите, разговаривать с ними о нем, если тебя это волнует? Как они могут иметь представление о чужой жизни, давящей вашу, если ничем никогда не занимаются всерьез? Всякий раз, доверившись мужчине, я видела, что он меня не понимает. И догадывалась, что он думает по моему поводу: еще одна зануда!» Слезы навертывались ей на глаза, как часто бывало, когда она была пьяна.

— Мелю, ты пьяна? — спросила Луиза.

— Нет! Я тебе говорю то, что думаю, я взволнована. И я вовсе не пьяна. Ты молода и думаешь иначе.

Луиза с сомнением покачала головой:

— Да, ты молода. А я старуха. Мое лицо каждое утро напоминает мне о том, что нас ждет. А ты молода и еще не задумываешься об этом.

— А вот и нет, еще как задумываюсь, — отвечала Луиза. — Наш удел — траур по другим, слезы и могила, а у меня даже нет ребенка, чтобы забыть об этом кошмаре.