Музыка любви - читать онлайн книгу. Автор: Мара Фицчарлз cтр.№ 21

Ханна обхватила колени руками, прислушиваясь к размеренному шелесту волн. Хватит предаваться размышлениям о том, что произошло в коттедже. Майкл пробудил в ней глубокое чувство, слишком сильное и нежное. И она никогда не забудет их неожиданную встречу.

Ханна горько вздохнула при мысли, что вряд ли увидит в глазах Майкла нежность, когда сообщит ему то, что он должен был знать.

Она еще не была готова обсуждать эту тему и поделилась своими опасениями с Таннером только потому, что он заподозрил неладное. Она сомневалась, что Майкл Девлин будет рад такой новости.

Его звучный голос оторвал Ханну от размышлений, и она повернулась к нему.

— Майкл? — начала она, запинаясь. — Надеюсь, ты не сердишься, что я здесь…

— Не сержусь, — заверил Майкл, опускаясь на песок рядом с ней. — Я нашел у своей двери твое письмо и корзину. В этом не было необходимости.

— Я только хотела поблагодарить…

— Что ж, я принимаю твою благодарность… — ответил он. — Я увидел твой мольберт и догадался, что ты где-то поблизости.

— Я должна закончить рисунки, — оправдывалась она.

— Они восхитительны! — поторопился похвалить Майкл. Он замолчал и долго смотрел на нее, такую маленькую и беззащитную на этом огромном пляже. Она куталась в синее драповое пальто, и ветер шевелил длинные пряди ее волос. Они обрамляли ее нежное лицо словно язычки пламени. Он смотрел на нее, и в нем просыпалось желание. Чтобы отвлечься, он решил сменить тему.

— Ты выглядишь усталой. — Он провел пальцем по ее щеке. — Тебе опять пришлось встать на рассвете, чтобы приехать сюда и закончить рисунки?

— Это мое хобби, — ответила Ханна.

— Нет, Ханна, — твердо возразил он, — не говори так. Это должно стать делом твоей жизни. Нельзя зарывать талант в землю. Если Бог делает нам такой подарок, мы должны относиться к нему бережно.

— Как ты догадался, что мне нужна поддержка? — спросила она.

— Очень просто. Мольберт стоит, покинутый в дюнах, а ты сидишь здесь, и вид у тебя такой, будто ты неделю не спала или потеряла близкого друга.

— Неужели все это написано на моем лице? — Она недоверчиво уставилась на него.

— Я понимаю твое состояние, — сказал он. — И поверь, Ханна, сознаю, как это важно для тебя.

— Я наткнулась на стену, — тихо призналась она. — До меня вдруг дошло, что я выбрала неправильный ракурс. Я подумала, если немножко отодвинуть мольберт…

— Вдохновение… — вздохнул он с пониманием. — В работе ты беспощадна к себе, вкладываешь всю душу, пытаясь поймать ускользающее вдохновение.

Она рассмеялась. Как легко он читал в ее душе!

— Прекрасно, Ханна. Тебе нужно улыбаться. Этот серый день так нуждается в солнечном свете. Взгляни, одна твоя улыбка — и весь мир преобразился.

Она проследила направление его руки и увидела, что солнце действительно выглянуло из-за туч.

— Ирландская лесть, — пробормотала она.

— Самая настоящая ирландская лесть, — согласился Майкл.

— Ах, Майкл, мальчик мой, — пошутила она, изображая ирландский акцент. — Один твой взгляд — и я улыбаюсь!

— Почему бы не распрямить эти стройные ножки, милочка? — передразнил он ее.

— Пожалуй, посижу еще немного.

— Нет уж, решено, встаем! — Он взял ее за руку и потянул за собой, поднимаясь на ноги. — Это те самые рисунки, которые ты сделала в прошлом месяце?

— Да, — подтвердила Ханна.

— И ты пытаешься уловить мельчайшие изменения моря и туч?

— Да, — буркнула она.

Он рассмеялся. Этот смех, казалось, наполнил осенний день и окутал ее теплом, словно его ласковые руки. Ах, если бы она могла разделить беззаботность Майкла!

— Это придет, Ханна, милая. Дай только срок. — Он нежно отбросил с ее лба непокорную прядку волос, затем, обняв, повел за собой.

— По-твоему, это очень легко?

— Нелегко. Но если захочешь, то обязательно добьешься, — уверенно ответил он. — И то, что ты снова здесь, кое о чем мне говорит.

— О том, что я глупа, ужасно упряма и от меня очень трудно избавиться.

— Ханна. — Голос Майкла вдруг стал серьезным. — Я ошибался, недооценивая тебя. Извини. Ты очень талантлива, и ведь ты это знаешь.

— Проблема в том, что я начала работать, не обозначив главную цель. Я приехала рисовать море и птиц, а переключилась на тучи, — пояснила она. — Но что я могла поделать? Это просто чудо какое-то, они менялись каждую минуту!

— Исключительно художественные тучи.

— Не смейся! Мне хочется сделать детскую книжку, где героями были бы маленькие птички, — расстроенно сказала Ханна. — А тут эти тучи… Я хочу сделать рассказ в картинках. Какой-нибудь совершенно новый.

— Доверься собственной фантазии. Представь себя птицей.

Она открыла глаза и расхохоталась.

— Что случилось?

— Майкл! Ты на самом деле хочешь, чтобы я вообразила себя птичкой? Я даже не знаю, какой птичкой стать, — комично запричитала она.

Он улыбнулся.

— Что ж, давай сообразим. Каких птиц ты знаешь?

— Ну… чайки. Нет, это слишком банально.

— Хорошо, оставим чаек в покое. Может быть, гусь?

— Ну уж нет!

— Ты прекрасна, — любуясь ею, произнес он.

Ханна взглянула на него, заметив странную ноту в его голосе.

— Что ты сказал?

— Ты прекрасна, — повторил он, и его глаза любовались ею. — Ты вся светишься, твои глаза сияют, как огоньки рождественской елки.

— А я думала, мы говорили о птицах.

— Именно о птицах! Закрой глаза, милая, — мягко скомандовал он.

— Чтобы почувствовать себя маленькой птичкой на пустынном берегу? — поинтересовалась Ханна.

— Сначала поцелуй… потом птички… — пробормотал он, прижимаясь губами к ее рту. — Ханна, любимая, — прошептал он, — что ты со мной делаешь?

— Целую, — пробормотала она, крепче прижимаясь губами к его горячему рту.

— Это больше чем поцелуй, — проговорил Майкл, заставляя себя отстраниться от нее и не сводя с нее полных страсти глаз. — Больше чем поцелуй, — повторил он, — и мы оба знаем это. Это прелюдия к любви. Но, кажется, это не очень подходящее место. — Он оглянулся вокруг. — Здесь слишком холодно. А теперь закрой глаза.

— Холодно? — переспросила она, послушно опуская ресницы.

— Да, любовь моя. Лежать на песке в такое время года — небольшое удовольствие. Конечно, если ты чайка, то можешь резвиться на берегу в ноябре, пух и перышки защитят тебя от холода.

— Ну что ж, пускай будут чайки.