Невыносимая жестокость - читать онлайн книгу. Автор: Ф. Дж. Лауриа cтр.№ 29

— И кто же этот несчастный?

— Майлс Мэсси.

Метаморфоза была просто волшебной. При одном упоминании имени знаменитого адвоката — специалиста по бракоразводным процессам с Донованом Доннелли произошла разительная перемена: он тотчас же оторвался от стены, сел прямо и широко раскрыл глаза. В них появился недобрый, но абсолютно осмысленный блеск, а черты лица приобрели подобие почти античной суровости.

— Мадам, я полностью в вашем распоряжении. Готов сделать все, что будет нужно. — Затем, слегка повернув голову в сторону воображаемой секретарши, он распорядился:

— Меня ни с кем не соединять.

Кабинет Майлса был в очередной раз отремонтирован и заново оформлен.

На этот раз стилевой доминантой стали прозрачные поверхности. Письменный стол, барная стойка, журнальные столики, подставки под телевизор и музыкальный центр — все было выполнено из стекла, прозрачной пластмассы или хрусталя. Даже документы, занимавшие целый стеллаж со стеклянными полками, были сложены в прозрачные пластиковые папки. В очередном номере журнала «Мир интерьера» опять были помещены фотографии этого кабинета, который был теперь назван «дерзким воплощением американской открытости».

Стоя у окна и глядя на Голливудские холмы, Майлс бегло наговаривал на диктофон проект очередного выступления в суде.

— И, разумеется, нам придется опротестовать подобное решение, если оно будет вынесено. Точка. Абзац.

Подумав несколько секунд, он начал диктовать следующую фразу:

— Мы прекрасно понимаем, что, несмотря на все разногласия, обе стороны, участвующие в процессе, сходятся в одном: самым важным в этом деле является соблюдение интересов маленького Венделла Младшего. Более того, мой клиент считает, что должен сделать все, чтобы свести к минимуму возможные отрицательные последствия для своего сына.

Нажав на кнопку «стоп», Майлс заметил про себя: «Этот маленький ублюдок стоит у меня поперек горла. Все карты мне спутал, щенок. Если бы не он, я бы это дело в два счета уладил». Вновь включив диктофон, Майлс продолжал:

— Тем не менее, мы ставим под сомнение увеличение расходов на специальное дополнительное образование ребенка ввиду того, что излишние перегрузки могут отрицательно сказаться…

В кабинете раздалось шуршание интеркома.

— Мистер Мэсси, — послышался голос секретарши Герба Майерсона — основателя и совладельца фирмы, — мистер Майерсон интересуется, не найдется ли у вас свободной минуты.

Майлс не поверил своим ушам. Стремительно повернувшись к аппарату внутренней связи, он нажал нужную кнопку и переспросил:

— Герб хочет видеть меня?

— Только если вы не заняты. Если сейчас у вас нет времени, будьте любезны, сообщите мне, когда у вас найдется для мистера Майерсона пара минут.

Пара минут? Ничего себе постановка вопроса! Майлс по-прежнему отказывался верить в происходящее. Он видел главу фирмы «Мэсси и Майерсон» всего пару раз: впервые — при поступлении на работу, потом в тот день, когда ему предложили стать партнером и взять себе долю в бизнесе, да, и еще раз — когда он навещал Герба в больнице.

Герб Майерсон был легендарным персонажем в истории американской юриспруденции. Его победы во многих процессах стали прецедентами, на которые десятки лет ссылались другие юристы. Герб Майерсон практически заново переписал законодательство о разводах в штате Калифорния. Помимо основного бизнеса, Гербу Майерсону принадлежали два отеля в Лас-Вегасе.

Герб к тому же легендарный затворник в духе Говарда Хьюза, подумал про себя Майлс. Он из тех, кто ведет абсолютно уединенный образ жизни и старается как можно реже появляться на публике. Само собой, Майлс не заставил себя упрашивать. Бросив диктофон на диван, он поправил перед зеркалом галстук и, кивнув на ходу секретарше, направился к приемной Майерсона. За глаза поговаривали, что у Герба в записной книжке есть номер прямого сотового телефона президента. При этом номера мобильника самого Герба не знал никто.

Попытавшись угадать, с чего бы это Майерсон его вызвал, Майлс был вынужден признаться себе в том, что ни одна из версий не выглядит правдоподобной. Поняв, что придется действовать согласно обстановке, он предельно сосредоточился и открыл тяжелую дубовую дверь в святилище Герба Майерсона.

В помещении было почти темно. Тяжелые плотные шторы закрывали окна, а подсветка была мягкой и приглушенной. Дойдя до центра огромного кабинета, Майлс разглядел в другом его конце силуэт старого сгорбленного человека. Старик сидел за огромным письменным столом в изготовленном явно по спецзаказу кресле-каталке, издали практически неотличимом от обычного удобного кресла.

Подойдя еще ближе, Майлс разглядел в полумраке какое-то странное сооружение, нависавшее над стариком. В верхней части сооружения что-то поблескивало и даже, как показалось Майлсу, пускало пузырьки. Он понял, что это капельница. Тонкий пластмассовый шланг змеился вниз и скрывался под рукавом рубашки, уходя к старческим венам. Кроме того, за спиной Майерсона мелькали огоньки индикатора и небольшой экранчик осциллографа. По всей видимости, для поддержания жизни и деловой активности старого адвоката у него в кабинете работала целая выездная лаборатория.

Совершенно неожиданно до Майлса донесся старческий голос — дрожащий, сухой, исходивший из иссохшего, немощного тела, из дряблого горла. Впрочем, ничто, даже возраст, не могло избавить этот голос от акцента, приобретенного Майерсоном в далеком детстве, проведенном в Бруклине. Майлсу стало даже немного не по себе — настолько этот голос казался бесплотным и бестелесным. Кроме того, ему пришлось напрячься, чтобы услышать и понять, что говорит старик. Тот тем временем монотонно, лишь иногда неожиданно повышая голос, скрипел:

— … на одном лишь процессе по делу Рексрота двенадцать полностью оплаченных дней. Кроме того, триста двадцать оплаченных часов службы среднего и младшего юридического персонала. Пятьсот два часа оплаченных услуг, оказанных юристами и консультантами. Шестьсот восемьдесят часов сугубо адвокатской работы, оплаченных по высшей ставке. И еще добавим к этому восемьдесят пять обедов в ресторане за счет клиента. Отличный результат. Мои поздравления.

Над дубовым столом медленно поднялась слабая старческая рука, высохшая, словно пергамент, с узловатыми суставами и выпирающими венами. Она дрожала, будто осенний лист, готовый сорваться с ветки при ближайшем порыве ветра.

Майлс поспешно шагнул и пожал протянутую руку. Он чуть не вскрикнул, когда ощутил это сухое, ледяное, словно неживое прикосновение.

— Должен вам сказать, уважаемый коллега и партнер, что в последнее время вы стали настоящим локомотивом, который тащит за собой всю нашу фирму. — Прохрипев эти слова, старик откинулся и серым обложенным языком провел по сухим губам.

Майлса передернуло, и он несколько секунд помолчал, прежде чем собраться с силами и ответить.