Мрачный Жнец - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт cтр.№ 48

Он взглянул на Людмиллу и Волкоффа. Да. А почему бы и нет? Если ты хоть кому-нибудь сумеешь помочь, можешь считать, что жизнь твоя – или что бы там ни было – прожита не зря.

Сдумс резко ссутулился и подпустил в голос старческой хрипоты:

– Вот только ноги меня уже почти не держат, м-да, вот… Буду весьма признателен, если кто-нибудь мне поможет. Юная госпожа, не проводите ли вы меня до Университета?

– Людмилла почти не выходит из дома. У нее некоторые проблемы со здоровьем, – поспешила заметить госпожа Торт.

– Я абсолютно нормально себя чувствую, – возразила Людмилла. – Мама, ты же знаешь, что с полнолуния прошел почти целый день и…

– Людмилла!

– Но это в самом деле так.

– Беззащитным девушкам нельзя ходить по улицам в одиночку, это небезопасно.

– Но чудесный пес господина Сдумса прогонит даже самых опасных преступников.

Волкофф, словно по сигналу, гавкнул и поднялся на задние лапки. Госпожа Торт критически осмотрела его.

– Очень послушное животное, как я вижу, – вынуждена была заметить она.

– Вот и договорились, – хлопнула в ладоши Людмилла. – Пойду возьму шаль.

Волкофф перевернулся на спину, и Сдумс слегка толкнул его ногой.

– Веди себя хорошо, – посоветовал он. Раздалось многозначительное покашливание Одного-Человека-Ведра.

– Хорошо, хорошо, – махнула рукой госпожа Торт.

Она достала из ящика спички, рассеянно чиркнула одной об ноготь и бросила в стакан с виски. Вспыхнуло голубое пламя, и двойная порция чистого виски переместилась в мир духов.

Когда Ветром Сдумс выходил из дома, ему показалось, что вслед ему летит какая-то песня, исполняемая призрачным голосом.

Тележка остановилась и стала покачиваться из стороны в сторону, словно рассматривая волшебников. Потом вдруг повернулась и быстро покатила прочь.

– Взять! – взревел аркканцлер.

Он направил на тележку посох, и огненный шар превратил небольшой участок каменных плит во что-то желтое и булькающее. Улепетывающая тележка угрожающе накренилась, но сумела сохранить равновесие и помчалась дальше, поскрипывая одним колесом.

– Она из Подземельных Измерений! – воскликнул декан. – Громи корзинку!

– Не глупи, – аркканцлер остановил его, положив руку на плечо. – У Подземельных Тварей куда больше щупальцев и всяких отвратительных штук. Кроме того, по ним никак не скажешь, что они созданы искусственно.

Их внимание отвлекла вторая тележка, которая беззаботно катилась по боковой дорожке. Увидев или каким-то другим образом почувствовав присутствие волшебников, она остановилась и крайне убедительно прикинулась тележкой, которую кто-то забыл.

Казначей незаметно подкрался к ней.

– Ты нас не обманешь, – сказал он. – Мы знаем, что ты умеешь передвигаться.

– Мы тебя видели, – добавил декан. Тележка по-прежнему делала вид, что говорят о ком-то другом.

– С чего мы взяли, что она разумна? – заметил профессор современного руносложения. – Где, скажите на милость, у нее мозг?

– А кто говорит, что она разумна? – спросил аркканцлер. – Она просто ездит. Для этого мозгов не требуется. Креветки тоже двигаются.

Он провел рукой по раме.

– На самом деле креветки очень умные создания… – начал было главный философ.

– Заткнись, – велел Чудакулли. – Гм-м. А она точно кем-то сделана, а?

– Ну, она ведь из проволоки, – сказал главный философ. – А проволоку надо изготовить. Кроме того, под ней мы можем наблюдать колеса. Науке неизвестен факт существования живых существ, у которых бы имелись колеса.

– Просто, если к ней присмотреться, то кажется, будто она…

– …Единое целое, – закончил мысль профессор современного руносложения. Он с кряхтением присел, чтобы получше рассмотреть тележку. – А и правда, стыков нигде не видно. Как будто она такой выросла, но это же просто смешно.

– Возможно. Но разве в Овцепикских горах не живет кукушка, которая делает часы, чтобы потом устроить там гнездо?

– Но это часть птичьего ритуала ухаживания, – возразил профессор современного руносложения. – Кроме того, такие часы всегда врут.

Тележка стрелой метнулась в брешь, появившуюся было в обороне волшебников, и ей почти удалось удрать, но на ее пути встал казначей, который, отважно заорав, свалился прямо в корзинку. Однако тележка не остановилась, а с грохотом покатилась дальше к воротам.

Декан поднял посох. Аркканцлер остановил его:

– Мы можем попасть в казначея.

– Ну хотя бы одну шаровую молнию! Совсем маленькую!

– Очень заманчиво, но нет. Вперед, за ней!

– Йо!

– Как тебе будет угодно.

Волшебники ринулись в погоню. Позади, никем не замеченная, с громким жужжанием летела целая стая ругательств аркканцлера. А Ветром Сдумс тем временем уже подходил к библиотеке.

Библиотекарь Незримого Университета поспешил на всех четырех лапах к содрогающейся от громоподобных ударов двери.

– Я знаю, что ты здесь, – раздался голос Ветром Сдумса. – Ты должен впустить нас. Это жизненно необходимо.

– У-ук.

– Ах, не откроешь?

– У-ук!

– Что ж, у меня нет другого выхода… Древние камни медленно сдвинулись в сторону. Посыпалась штукатурка. Часть стены обрушилась, и в дыре, напоминающей по форме Ветром Сдумса, появился Ветром Сдумс собственной персоной, задыхаясь и кашляя от пыли.

– Лично я был против таких мер, – сказал он. – Никак не могу отделаться от чувства, что угождаю общепринятым суевериям.

Библиотекарь взлетел в воздух и приземлился ему на плечи. К вящему удивлению орангутана, это не возымело никакого действия. Обычно трехсотфунтовый орангутан существенно замедляет ваше продвижение вперед, но Ветром Сдумс нес его на себе, словно какой-то меховой воротник.

– Скорее всего, нам потребуется древняя история, – предположил Сдумс. – Слушай, тебе не сложно будет перестать откручивать мне голову?

Библиотекарь в отчаянии огляделся. Откручивание головы действовало всегда.

Вдруг его ноздри раздулись.

Библиотекарь не всегда был обезьяной. Волшебная библиотека считалась крайне опасным местом для работы, и он превратился в орангутана в результате непреднамеренного выброса магии. Раньше он был вполне безобидным человечком, однако люди вскоре привыкли к его новому виду и уже не помнили его другим. Впрочем, изменился не только внешний вид, одновременно с тем произошли радикальные изменения чувств и воспоминаний. Наиболее глубокие, фундаментальные, врожденные воспоминания относились к формам. Они уходили в глубь веков, к эпохе зарождения человека мыслящего. Существ с вытянутыми мордами, большими зубищами и на четырех лапах развивающийся обезьяний мозг хранил в разделе «Плохие новости».