Клуб одиноких сердец - читать онлайн книгу. Автор: Крис Манби cтр.№ 55

— Нет, я жду друга, он приедет за мной из Лондона.

— Из Лондона? Не ближний свет. Это особи-ин-ный друг, — утвердительно сказала француженка.

Увидев шагающего через зал Мартина, девушка заговорщицки подмигнула Руби и одними губами беззвучно произнесла: «Супер». Мартин выглядел несколько утомленным и слегка взъерошенным. Но в этой небрежности была какая-то особая привлекательность, свой неповторимый стиль, который всегда очень шел Мартину.

— Ага, попалась! — сказал Мартин, как будто они играли в прятки.

Руби поднялась ему навстречу.

— О, Марти, извини, что заставила тебя…

— Не начинай с извинений, — перебил ее Мартин. — Иди ко мне.

Он обнял Руби и прижал к себе. Ткнувшись Мартину в грудь, она начала всхлипывать.

— Ну-ну, пойдем. Обо всем расскажешь по дороге, — ласково сказал Мартин и повел ее к выходу.

— Руби, — сказал Мартин, — я понимаю, это слабое утешение после того, что ты пережила за последние два дня, но хочу, чтобы ты знала — для меня ты как сестра, то есть я люблю тебя, как родную сестру, и если бы во время кораблекрушения у меня была лодка, для тебя в ней нашлось бы место рядом с моей мамой и Мэри.

Руби молча смотрела на проносящиеся за окном огни встречных машин. Мартин заверил ее, что готов слушать рассказ об американской трагедии до тех пор, пока у него не отвалятся уши, но Руби почти всю дорогу молчала. В какой-то момент Мартину даже показалось, что она уснула. Неудивительно, ведь последние три дня Руби провела в воздухе. Но, несмотря на усталость, она не могла спать. Руби просто сидела неподвижно и не мигая смотрела прямо перед собой.

— Руби, на что тебе сдался этот Натаниел Баркер? — снова заговорил Мартин. — Ты столько лет жила спокойно, знать не знала о существовании сводного брата, и ничего.

Руби молчала.

— А потом, он ведь тоже видел тебя впервые в жизни. Я уверен, если бы вы познакомились поближе…

— Со мной всегда так, — перебила его Руби, — родная мать отказывается от меня, все мужчины, с которыми я встречалась, бросали меня, брат — и тот отворачивается, как будто я какой-то отброс, никому не нужный хлам!

Мартин был потрясен той силой отчаяния, которая неожиданно выплеснулась в этом горьком и злом восклицании подруги.

— Руби, я никогда не отвернусь от тебя, что бы ни случилось.

— Угу. — Руби машинально взяла из заваленного разным мусором бардачка пустую сигаретную пачку и принялась крошить ее на мелкие кусочки. — Ни ты, ни Лу никогда не сможете понять, что это такое — лежать в постели и всю ночь думать: «Я провалила тест по математике. Теперь меня сдадут обратно в сиротский дом?» Или все время помнить, что тебе надо быть хорошей девочкой и не разочаровать маму с папой. Как же, они выбрали тебя из кучи отбросов, они осчастливили тебя, и ты должна быть им за это страшно благодарна.

— Руби, это не так, — укоризненно сказал Мартин, — и ты прекрасно знаешь: родители искренне любят тебя. Твой папа каждую зиму мотается из Вустершира в Лондон и обратно, шесть часов едет на машине, и все только для того, чтобы подключить отопление у тебя в квартире!

— Знаю. — Руби тряхнула головой. — Но где-то внутри меня постоянно сидит страх, я всегда смотрю на их лица и жду — вот сейчас на них появится неодобрение или разочарование. При малейшей неудаче этот страх разрастается до гигантских размеров и вытесняет остатки здравого смысла…

Руби откинулась на сиденье и несколько раз ущипнула себя за нос, пытаясь сдержать подступающие слезы.

— Знаешь, Руби, я тебе так скажу: в других семьях отношения родителей и детей отнюдь не похожи на уолтоновскую идиллию, как тебе, может быть, кажется. Кровное родство не гарантирует любви и согласия. Черт возьми, сколько раз мне хотелось, чтобы мои папа и мама вдруг объявили: «Сынок, ты нам не родной». По крайней мере, многие вещи стали бы для меня намного понятнее.

Руби бросила на Мартина косой взгляд.

— Извини, — сказал он, — я не хотел умалять значимости твоих переживаний, но согласись, у тебя было по-настоящему счастливое детство. И сейчас у тебя есть любящие родители, надежные друзья, даже новый бойфренд… тоже надежный. — На последних словах Мартин неловко кашлянул. — Чего еще тебе не хватает?

— Не знаю, — вздохнула Руби. — Подтверждения. Я надеялась услышать, что какие-то особые обстоятельства вынудили маму отказаться от меня и что в иной ситуации она бы никогда не сделала этого. А еще я хотела услышать, что они безумно рады моему возвращению.

— Но для Баркеров это был шок, — сказал Мартин, выступая в роли адвоката дьявола. — Ты появляешься на пороге и: «Здрасьте, я ваша сестра». Конечно, он не знал, как реагировать. Возможно, Баркер почувствовал себя обманутым — почему мама всю жизнь скрывала от него этот факт? Или у него могло возникнуть чувство вины — почему тебя она отдала, а его оставила?

— Ну, если он чувствует себя таким виноватым, то тем более должен был вести себя иначе.

— Не обязательно, — усмехнулся Мартин. — Иногда чувство вины проявляется как раз в обратном: ты злишься на человека, которого незаслуженно обидел, и начинаешь обижать его еще больше. Помнишь ту секретаршу из «Интернейшнл», с которой я встречался?

— Которую? Их было несколько.

— Веронику. — Мартин на секунду замешкался. — Ну, в общем, она как-то сказала, что страдает запорами.

Руби перестала кромсать сигаретную пачку и посмотрела на хмурое лицо друга.

— Глупо, конечно, но после этого я не мог заставить себя лечь с ней в постель. Сначала увиливал от секса, придумывал разные отговорки, потом стал избегать ее. Вероника ничего не понимала: почему я не хочу с ней встречаться, ведь она была такая хорошенькая. А я каждый раз, когда видел ее лицо, чувствовал себя таким ничтожеством. В конце концов я совершил подлость — пошел к шефу и сказал, что она забыла отправить важные письма, хотя на самом деле это была моя работа. И ее уволили…

— Ужас! Мартин, как ты мог?!

— Не знаю. Мог. Я мог откровенно поговорить с ней, объяснить, в чем причина, а вместо этого сделал то, что сделал. Теперь ты видишь, как бывает? Человек, чувствующий свою вину, ведет себя порой самым странным образом. Возможно, и с твоим братом получилось нечто подобное.

— Нет, — жестко сказала Руби, — это совершенно разные вещи. Твой сволочной поступок — типично мужская реакция на физический недостаток… Ну, не то чтобы запор можно было считать недостатком. — Руби сдавленно хрюкнула и зашмыгала носом. Мартин испугался, что она опять разрыдается, но Руби вдруг захихикала: — Господи, бедная девушка! Мой целлюлит по сравнению с ее неприятностями — сущий пустяк. Надо будет рассказать Лу.

— Не надо, — взмолился Мартин. — Хватит с меня ваших шуток про «Гермес» с герпесом.