Проверка на любовь - читать онлайн книгу. Автор: Андреа Семпл cтр.№ 20

Психологическая травма? У меня? Нет, лично я так не считаю.

Но, как бы там ни было, психология ли моя в том виновата или биология, но факт остается фактом: отсутствие оргазмов привело меня, как и многих других женщин, к тому, что я начала их симулировать. В этом деле я здорово преуспела, вздыхала и стонала с такой искренностью, что Мег Райан по сравнению со мной казалась жалкой дилетанткой.

Однако с Люком мне не приходилось притворяться. Я могла оставаться сама собой, работать в собственном ритме и скорости, и все происходило вполне естественно. Это случилось, как мне помнится, во время нашей пятой совместной ночи. Мой первый оргазм. Как поется в рекламе о кока-коле — это все по-настоящему! О Боже, как же я радовалась этому знаменательному событию! Я изогнулась дугой и ртом хватала сладость ощущений, в то время как все мое тело растаяло и растворилось где-то в небытие. Наверное, в земле обетованной.

Но мы с Люком и ссорились тоже. Из-за чего именно, я уже толком и не помню. Скорее всего из-за каких-нибудь пустяков. Или нет. Ах, вот, я как раз припомнила один случай. Это насчет родителей. Если быть точной, то насчет его родителей, «старого пердуна и наседки», Брайана и Маргарет. Они приезжали к Люку на выходные, и я должна была с ними познакомиться. Но только этого не произошло.

— Наверное, это не самая хорошая моя затея, — невнятно произнес он тогда, — знакомить тебя со своими родителями. Возможно, тебе с ними придется туговато, да и ты сама, наверное, еще не готова к такой встрече.

— Ты меня стесняешься, — возразила я. — И боишься услышать их мнение. А вдруг им покажется, что я тебя недостойна?

— Чушь собачья! — фыркнул он. — Просто уже через пять минут знакомства они начнут обсуждать детали свадьбы. И, кроме того, они приезжают только на несколько часов.

Этот довод показался мне убедительным, и я сдалась. Но я ему это простила. Конечно, не сразу, упаси Боже! Только после того, как он поклялся мне в вечной любви и страсти. Только после того, как он обещал меня познакомить со своими родителями в их следующий приезд, то есть ровно через месяц. И только после того, как он повалил меня на кровать и начал любовную игру.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

— Нет, я действительно тебя люблю.

— Нет, это я действительно тебя люблю.

— Докажи.

— Как?

— Сам знаешь как.

— Ах! — чмок — да — чмок — я — чмок — верю — чмок — тебе — чмок — правда! — чмок…

Он на самом деле знал как. Или я просто верила ему, когда глядела в его чистые глубокие зеленовато-серые глаза, а потом ждала его прикосновения, от которого по всему телу разбегались приятные мурашки. Ну, доставь мне удовольствие хотя бы на одну секундочку…

Все у нас получалось естественным, когда он ложился на меня, налегая всем блестящим от пота телом, и становился внутри меня большим и очень твердым. Мы переплетали беспокойные пальцы и начинали толкаться, борясь за место сверху. Вот тогда фейерверки сверкали повсюду, и огнями высвечивали наши имена на черном шелке неба, присоединяя к ним и сердечко, и стрелы Купидона, в знак празднования того факта, что так долго настоящая любовь и секс мирно уживаются в одной вселенной.

Что там однажды сказал Вуди Ален? Что секс можно считать грязным, если все сделано правильно? Ерунда какая-то. У нас с Люком не было и намека ни на какую грязь, могу вам с уверенностью это сказать. Скорее, наоборот, наш секс являлся противоположным понятию «грязь». Он был чистым и прозрачным, и все при нем фокусировалось, как в хорошем фотоаппарате. А мы были невинны и чисты, как клубнички, как говорится в одном старом стихотворении.

Но вот теперь секс или, вернее, хороший секс снова стал невозможен. В Университете Жизни я выучила этот урок еще в течение самой первой недели первого курса. И в этом только твоя вина, Люк, если ты меня слышишь.

Только твоя вина.

Для Джеки, разумеется, секс возможен всегда. Это, в частности, объясняет и то, почему она не слишком соответствует понятию «утренняя пташка». Более того, сравнивать Джеки с ранней пташкой, все равно что заявить, будто Папа Римский не слишком одобряет аборты, а высокие шпильки не очень подходят для марафонского бега. Дело в том, что Джеки и утро несовместимы, они словно ненавидят друг друга, и вот поэтому, наверное, они практически не контактируют. Однако случается и такое, что им приходится сталкиваться, как, например, сегодня. В этих редких случаях весь день может пойти кувырком. Мирное сосуществование исключается.

Вот посмотрите на нее сами.

Задница барсука при походке источает больше грации, чем Джеки в ее сегодняшнем состоянии.

Да, она, конечно, остается красивой женщиной, и это никто оспаривать не станет. Под пламенно-огненными спутанными волосами, которые сейчас можно с перепугу принять за парик, и размазанного грима в стиле боевого раскраса, можно, если постараться, разглядеть ее собственные родные черты, только для этого вам придется еще и прищуриться. Если вы человек непривычный, то, наблюдая за ней, стоящей у холодильника и жадно поглощающей содержимое пивной бутылки, вы запросто можете принять Джеки за ярчайшую представительницу нечистой силы.

За короткое время моего пребывания в ее «Доме греха», как она любит называть свое жилище, я научилась даже не обращаться к ней, пока она находится в подобном состоянии. И не потому, что Джеки может огрызнуться или обругать меня. Нет, этого не случится. Она просто вообще никак не отреагирует на мои слова, потому что пока для нее весь мир — пустое место.

Однако о прошедшей ночи ее и спрашивать не надо. Все видно и так: разгул шел на полную катушку, и она играла в нем не последнюю роль. Не обошлось без секса, причем какого-то феноменального, судя по ее походке а-ля Джон Уэйн. Покрасневшие глаза и обвисшие щеки говорят о той степени интоксикации, которую она успела получить за ночь, да и вообще каждая часть ее тела может рассказать свою отдельную историю. Она присаживается за кухонный стол напротив меня, а я раскрываю свой ноутбук.

Несколько дней я пытаюсь бороться с собой и не начинаю работать с накопившимися письмами читателей и их проблемами. Как-то раз я заглянула в свой почтовый ящик и испытала жалость к себе самой. Я искренне позавидовала отправителям всех этих посланий. У них, по крайней мере, остается какая-то надежда, они еще во что-то верят. Правда, вся беда заключается в том, что верят-то они не в себя самих, а в меня.

Как раз перед тем, как расстаться с Люком, я решила немного расширить сферу своей деятельности. То есть работать где-то еще, помимо журнала «Глосс». Пару раз меня приглашали выступить на шоу «Саншайн» на Эф-Эм. И все прошло очень даже гладко. Получалось, что я хорошо знаю все то, о чем говорю, да и сама сижу вроде как на троне. Но вот только теперь, когда я с этого трона свалилась, то поняла, что снова на него забраться будет ох так трудно!