Наше лето - читать онлайн книгу. Автор: Холли Чемберлен cтр.№ 39

– Кстати, сколько у тебя драгоценностей? – спросила я, неожиданно обратив внимание на многочисленные золотые побрякушки, украшавшие Даниэллу. Она и Роберта вполне могли открыть собственный ювелирный магазин. – И сколько вообще тебе требуется?

Моя собственная коллекция драгоценностей – если она вообще заслуживает такого пышного названия – состояла из часов «Суотч», купленных пять лет назад, золотого колечка, полученного в день окончания начальной школы, которое теперь не лезло даже на мизинец, – кстати, где оно сейчас? – и крошечных серебряных сережек-«гвоздиков», которые я год назад вдела в только что проколотые мочки ушей и с тех пор не позаботилась снять.

Даниэлла самодовольно ухмыльнулась:

– По-моему, пределов тут не существует. Хочешь взглянуть на мой каталог? Детальные описания. И фото. Это для страховой компании.

– Может, гею захотелось бы покупать антиквариат в Вермонте? – вслух размышляла Клер.

– Только если он искренне интересуется антиквариатом, – категорично бросила Даниэлла. – Или пытается завлечь другого гея, намного моложе и симпатичнее.

– Ну, лично я никогда бы не отправилась ради этого в Вермонт, – сообщила я. – Даже чтобы потрахаться. Звучит чудовищно тоскливо.

Клер казалась искренне удивленной.

– Даже если пришлось бы остановиться в очаровательном «Б энд Б»? [16]

– Ха! Только пансиона мне не хватало! Пришлось бы говорить вполголоса, все время улыбаться, охать и ахать над всякими диванчиками, обтянутыми мебельным ситцем, и вышитыми подушками. Даже добавки взять нельзя, как в отеле, где шведский стол. И во время секса не вскрикнешь. А как насчет туалета? Вы когда-нибудь пытались облегчиться, не производя ни единого звука? – Даниэлла неодобрительно взглянула на меня, поэтому я продолжила: – И еще без запаха? Это, по-вашему, отдых? Все равно что навещать семейство моего отца в трейлере.

– Значит, – заключила Даниэлла наставительно, словно говоря с непослушным, асоциальным ребенком, – ты уже останавливалась в подобных местах.

– О нет, – нахально улыбнулась я. – Только слышала о таких. Откуда убогая нью-хэмпширская девчонка вроде меня найдет баксы на пребывание в очаровательном вермонтском «Б энд Б»?

– Кстати, об очаровании, – притворно вздохнула Даниэлла, – думаю, придется записать вас в школу очарования, мисс Ганнон. Ваше отсутствие обаяния действует мне на нервы.

Миссия вполне выполнима!

Беднягу Дэвида мучила очередная мигрень – он страдал ими с детства, – поэтому на последний ужин в заключение долгого уик-энда Дэвида и Роберты пошли только девушки.

Все это время я почти не видела брата. Поэтому предложила остаться, но он велел мне идти и хорошенько повеселиться.

Может, хотел побыть один? Совсем один.

Иногда я забывала, каким нелюдимым был Дэвид в детстве. Еще похлеще меня.

Я неохотно согласилась и предоставила Дэвида самому себе.

За бесконечным ленчем я слушала болтовню Роберты о симпатичных инструкторах ее теннисного клуба, наглых кореянках в маникюрном салоне, платежной карточке универмага «Сакс», только что подаренной папочкой, и о том, что она собирается сделать первую пластическую операцию к тридцати годам, и вдруг меня кое-что поразило.

Как удар в лицо.

Роберта оказалась скучной. Кошмарно скучной.

И ограниченной. До ужаса. Пустой, ничтожной.

Понимаете, я никогда не находила ее завораживающе интересным собеседником или глубоким мыслителем.

Но настолько бессодержательной?!

Господи, о чем думал Дэвид, делая ей предложение?

Я взглянула на будущую невестку, сидевшую напротив. Она все еще безостановочно трещала. И ни разу не поинтересовалась нашими делами.

Я вдруг представила себе, как Роберта занимается сексом с загорелым инструктором по теннису, которым она так восхищалась.

Бедный Дэвид! Такой умный, заботливый и чувствительный! Эта баба сожрет его заживо!

Почему мой брат до сих пор не разглядел, что она за человек? Почему видит только смазливое личико, модную прическу и смуглые ноги?

Потому что он всего лишь мужчина.

Положим, ослепление Дэвида блеском Роберты можно извинить избытком тестостерона, но где были мои глаза? А еще считается, что женщины более проницательны.

И тут, прямо над бокалами с мерло и тарелками спагетти, меня осенила еще одна тревожная мысль.

Было в Роберте нечто странно знакомое.

Роберта напомнила мне… меня же.

По крайней мере внешне. Кто знает, что происходило в уме или глубине сердца Роберты? Да и было ли у нее сердце?

Но у меня есть разум, молча запротестовала я, отмечая незнакомый… – новый? – сверкающий браслет на запястье Роберты. Должно быть, бумажник Дэвида полегчал сотен на пять баксов.

Если только это от него, а не от очередного жиголо из теннисного клуба.

У меня есть сердце.

Не слишком разбираюсь в духовных делах, но может оказаться, что у меня даже есть душа.

Но разве я хоть однажды позволила кому-то увидеть эти реальные ценности?

Нет, нет и нет. Неприятно, неловко, но это так.

Я оглядела соседок.

Джинси скатывала обрывки салфетки в крошечные шарики, похожие на мини-пульки, которые, судя по всему, мечтала запустить в голову Роберты.

Клер была полностью поглощена своим салатом. Время от времени она бормотала «Вот как?» или «Неужели?», но меня не одурачишь.

Клер отчаянно скучала. Джинси тошнило от омерзения.

И мне почему-то стало стыдно. Совершенно ясно, какого мнения мои соседки о Роберте.

Но в таком случае что же они думают обо мне?

Заметили ли Джинси и Клер сходство между мной и невестой моего брата?

А если да, как они ко мне относятся? Симпатизируют? Или просто терпеливо дожидаются окончания срока совместной аренды?

И к осени я стану всего лишь неприятным воспоминанием, типичной избалованной еврейской богачкой, объектом всеобщего подтрунивания?

Я сунула в рот палочку чесночного хлеба, изо всех сил надеясь, что это не так.

О’кей. Короче говоря, я снова встретилась с Риком.

Возможно, решила, что пока не увижу его малыша, то есть Джастина, воочию, он как будто не существует.