Творцы заклинаний - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт cтр.№ 8

Когда кузнец добрался до домика, матушка как раз подходила к двери, ведя за руку Эскарину. Мальчишки выглядывали из-за спины отца.

— Э-э, — изрек кузнец, не совсем представляя себе, как начать разговор с человеком, который предположительно уже мертв. — Мне, э-э, сообщили, что ты.., нездорова.

Он обернулся и смерил сыновей свирепым взглядом.

— Я просто отдыхала и, должно быть, заснула. А сплю я очень крепко.

— Ну да, — неуверенно отозвался кузнец. — Тогда ладно. А что случилось с Эск?

— Немного напугалась, — ответила матушка, сжимая руку девочки. — Тени и все такое. Ей нужно хорошенько отогреться. Она слегка понервничала, и я собиралась уложить ее спать в свою кровать, если ты не против.

Кузнец слегка сомневался в том, что он не против, но твердо знал, что его жена, подобно остальным женщинам в деревне, относится к матушке с трепетным уважением и что возражения могут выйти ему боком.

— Что ж, прекрасно, прекрасно. Если тебе не трудно. Я пошлю за ней утром, хорошо?

— Договорились, — кивнула матушка. — Я пригласила бы тебя зайти, но камин мой потух…

— Нет-нет, не беспокойся, — торопливо заверил ее кузнец. — Меня ужин ждет. Подгорает, — добавил он, искоса взглянув на Гальту, который было открыл рот, чтобы что-то сказать, но вовремя передумал.

После того как они ушли, сопровождаемые громкими, отдающимися эхом протестами мальчишек, матушка втолкнула Эск в кухню и заперла за собой дверь. Достав из своего запаса над кухонным шкафом две свечки, она зажгла их и вытащила из старого сундука несколько потрепанных, но теплых шерстяных одеял, от которых ощутимо несло нафталином. Закутав Эск, она усадила девочку в качалку, а сама, под аккомпанемент покряхтываний и скрип суставов, опустилась на колени и принялась разводить огонь. Это была сложная церемония, в которой принимали участие сухие древесные грибы, стружки, расщепленные прутики и большое количество выдуваемого воздуха и проклятий.

— Тебе не стоит так надрываться, матушка, — сказала Эск.

Матушка застыла и посмотрела на заднюю стенку камина. Довольно симпатичная стенка, ее много лет назад выковал кузнец, украсив орнаментом из сменяющих друг друга сов и летучих мышей. Однако в данный момент рисунок матушку не интересовал.

— Вот как? — абсолютно бесстрастно отозвалась она. — Ты небось знаешь лучший способ?

— Ты могла бы наколдовать огонь.

Матушка с величайшей заботой стала поправлять щепки в разгорающемся пламени.

— И как же, скажи на милость, я его наколдую? — осведомилась она, по всей видимости обращая свой вопрос к задней стенке камина.

— Э-э, — ответила Эск, — я.., я не знаю. Но ты сама должна это знать. Всем известно, что ты умеешь колдовать.

— Есть колдовство, — заявила матушка, — а есть колдовство. Самое важное, девочка моя, — это знать, что можно делать при помощи колдовства, а что нельзя. И попомни мои слова, оно никогда не предназначалось для того, чтобы им разжигали огонь. Можешь быть в этом уверена. Если бы Создатель хотел, чтобы мы для разжигания огня пользовались колдовством, он не дал бы нам.., э-э.., спичек.

— Но ты сможешь зажечь огонь колдовством? — настаивала Эск, наблюдая за тем, как матушка вешает на крюк древний черный чайник. — Ну если захочешь? Если бы это было позволено?

— Возможно, — согласилась матушка, которая все равно не смогла бы этого сделать: огонь не имел сознания, он не был живым, и это лишь две из трех причин.

— При помощи колдовства огонь бы сразу разгорелся…

— То, что вообще стоит делать, можно делать как хорошо, так и плохо, — изрекла матушка, ища спасения в афоризмах, последнем прибежище осаждаемых детьми взрослых.

— Да, но…

— И никаких “но”.

Матушка порылась в темном деревянном ларце, стоящем на кухонном шкафу. Она гордилась своими несравненными познаниями, касающимися свойств овцепикских трав, — никто лучше ее не разбирался в многочисленных достоинствах смятки, попутника и клюкалки, — но бывали времена, когда для достижения желаемого эффекта ей приходилось прибегать к небольшому запасу ревностно выменянных и заботливо сохраняемых лекарств из Заграницы (так, по мнению матушки, назывались все земли, находящиеся дальше, чем в дне пути от Дурного Зада).

Она накрошила в кружку сухих красных листьев, добавила меда, залила все это водой и сунула получившееся питье в руки Эск. Положив под решетку камина большой круглый камень — позже он, завернутый в обрывок одеяла, станет грелкой — и строго-настрого заказав девочке вставать с кресла, матушка Ветровоск вышла в буфетную.

Эск барабанила пятками по ножкам качалки и потягивала напиток. У него был странный, перченый вкус. Она спросила себя, что это такое. Ей, разумеется, уже доводилось пробовать матушкины отвары и настои, вечно приправленные медом, количество которого, определяемое лично матушкой, зависело от того, притворяетесь ли вы или нет. Эск знала, что матушка известна на все Овцепикские горы благодаря специальным микстурам от болезней, о которых жена кузнеца — и время от времени другие молодые женщины — говорила только намеками, приподняв брови и понизив голос…

Когда матушка вернулась, Эск спала. Она не помнила, как ее укладывали в постель и как матушка закрывала окно на задвижку.

Ведьма вернулась на кухню и подтащила качалку поближе к огню.

“В голове девочки что-то есть, — сказала она себе. — Что-то таится там, внутри”. Ей не хотелось думать, что именно, но она хорошо помнила, какая участь постигла волков. И все эти разговоры о разжигании огня с помощью колдовства… Так его разжигали волшебники, эту магию им преподавали на первом курсе Университета.

Матушка вздохнула. Удостовериться в этом можно только одним способом. Она начинала чувствовать себя слишком старой для подобных фокусов.

Взяв свечу, матушка прошла через буфетную в пристройку, где размещались ее козы. Находящиеся в своих стойлах три меховых шара равнодушно уставились на хозяйку. Три рта ритмично хрустели положенным рационом сена. Воздух был теплым и слегка попахивал кишечными газами.

Наверху, среди балок, сидела небольшая сова, одно из многочисленных существ, обнаруживших, что жизнь с матушкой вполне окупает испытываемые время от времени неудобства. Повинуясь зову матушки, сова слетела ей на руку, и старая ведьма, задумчиво поглаживая мягкие перышки, осмотрелась вокруг, ища куда бы прилечь. Ворох сена сойдет.

Она задула свечу и легла в сено; сова сидела у нее на пальце.

Козы жевали, рыгали и глотали, проводя за этим занятием уютную ночь. Лишь издаваемые ими звуки нарушали ночную тишину.

Тело матушки замерло. Сова почувствовала, как ведьма проникает в ее мозг, и вежливо подвинулась. Матушка еще пожалеет об этом перемещении; два Заимствования в один день — и утром она будет совершенно разбита и одержима страстным желанием жрать мышей. Раньше, в младые годы, ей это было нипочем — она бегала с оленями, охотилась с лисами, узнавала странные темные обычаи кротов и редко проводила ночь в собственном теле. Но с возрастом Заимствование давалось ей все труднее и труднее, особенно возвращение. Может быть, скоро наступит момент, когда она не сможет вернуться и оставшееся дома тело превратится в груду мертвой плоти… Хотя, честно говоря, это не такая уж и плохая смерть.