Чайная на Малберри-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Шэрон Оуэнс cтр.№ 12

Да, странное дело, да и жизнь странная тоже.

Прижимистость Дэниела Стэнли была притчей во языцех у всех, кому довелось иметь с ним дело. За все годы, что он работал шеф-поваром в отеле «Империал» в Белфасте, он ни разу не угостил сослуживцев выпивкой, ни по поводу, ни тем более без.

Однажды официанты приклеили к полу пятифунтовую банкноту и чуть не надорвали животы со смеху, наблюдая, как Дэниел пытается отодрать ее. Веселье поутихло, когда он отпарил ее чайником, высушил на батарее и затем аккуратно убрал в карман. Тут все поняли, что он просто ненормальный. Впрочем, всем, кто родился и вырос в Белфасте, не привыкать к разного рода помешательствам, так что со временем Дэниела приняли таким, какой он есть, вместе с его скупердяйством.

Раз в год для служащих устраивали автобусную поездку на побережье. Обычно в Ньюкасл, откуда открывался великолепный вид на горы Морн. Всем нравился тамошний увеселительный центр с игральными автоматами, веселый звон монет, вылетающих при выигрыше. Музыкальные автоматы крутили бодрые мелодии, которые неслись над головами счастливых толп отдыхающих дальше к морю. Кукла-гадалка в маленьком стеклянном ящике предсказывала только светлое будущее.

Джон Андерсон, старший официант, лично заказывал автобус и собирал деньги за проезд, а также смотрел, чтобы водитель оставался трезвым и доставил всю компанию обратно домой в целости и сохранности. Все с нетерпением ждали поездки и по дороге туда и обратно распевали песни. Короче говоря, это был лучший день в году.

Компания из двадцати человек гуляла на полную катушку: пинтами пили эль в старинных барах, выстроившихся вдоль берега, и скармливали игральным автоматам свою зарплату. Уминали за обе щеки рыбу, обильно приправленную солью и уксусом, с картошкой-фри, и каждый год гадали, отчего это нехитрое блюдо здесь на побережье, где воздух наполнен морскими запахами, кажется особенно вкусным. Поглощали мороженое со взбитыми сливками по десять порций на брата и несметное количество розовых облаков сахарной ваты. А с собой в подарок семье покупали каждый по стеклянному брелку и несколько осколков прибрежной скалы на липкой ленте.

Под вечер мужчины устраивали забег вдоль берега — проигравшего несли к воде и прямо в одежде бросали в поблескивающие волны под радостный визг женщин.

Дэниел Стэнли ни разу в жизни не ездил вместе со всеми. Каждый год Джон Андерсон спрашивал, бронировать ли для него место в автобусе, и каждый год Дэниел отвечал: «Спасибо, не стоит, у меня другие планы». Правда, никогда не говорил, какие именно. Он никому ничего не рассказывал ни о себе, ни о своем прошлом. Немногословный малый. Но прошлое Дэниела уже почти настигло его. Шел 1981-й. Дэниелу было двадцать девять, и он оставался загадкой для всех.

Никто из его сослуживцев не знал, что его мать, красавица Тереза, бросила его в 1956 году. Дэниелу, единственному ребенку в семье, тогда было только четыре. Отец его еще раньше уехал в Америку: Тереза, пробыв замужем две недели, на шестом месяце беременности обнаружила, что ее новоиспеченный муженек уплыл искать счастья в Новом Свете. Тереза проплакала три месяца, а потом родился Дэниел. Она выбросила все свадебные фотографии и стала как-то приноравливаться к жизни. В то время в городе работы было сколько хочешь. Молодежь стремилась в места, где климат потеплее и условия получше. Тереза устроилась официанткой в закусочной поближе к центру и переехала в маленький домик на Магнолия-стрит, где арендная плата была ниже средней. Половина улицы в войну была разрушена, и до восстановления дело пока не дошло. Вскоре Тереза завела любовника. Потом другого. Большинство ее спутников были очень славные малые и все без исключения писаные красавцы, но ни один не хотел связывать себя с замужней женщиной, да еще с ребенком. Рано или поздно каждый находил предлог, чтобы больше с ней не встречаться.

Последний раз Дэниел видел мать в солнечный июньский день в 1956 году. Он играл с ребятами в войну на нагретых солнцем развалинах разрушенных домов. Дэниелу всегда приходилось быть Гитлером, потому что он был самым маленьким на улице. Мальчишки побольше носились за ним взад и вперед по дороге и кидались в него, в его костлявую спину каштановыми орехами — ручными гранатами.

Тереза позвала сына домой и дала ему большой кусок торта с вареньем и кремом.

— Веди себя хорошо, — сказала она. — Будь опрятным, следи за собой, работай усердно, и я приеду и заберу тебя.

Потом она отвела его домой к женщине, которая обычно присматривала за ним, когда Тереза была на работе, и поцеловала на прощание. Но на работу она не пошла. Дома на столе она оставила записку о том, что ей придется ненадолго уехать. Она не взяла с собой ничего, кроме красной помады и пары новых туфель.

В обед соседка зашла попросить заварки для чая и обнаружила записку на кухонном столе. В считанные минуты перед входом собралась небольшая толпа: все топтались, шептались, что будет дальше. Детям наказали успокоиться и прекратить игры. Власти были подняты на ноги. Было известно, что миссис Стэнли водила дружбу с несколькими мужчинами, но ни один из них не откликнулся на просьбу предоставить какие-нибудь сведения об исчезнувшей.

В дом позвали священника — преподобного отца Игнатия Малкахи. Он пообещал молиться о том, чтобы Тереза пожалела о своем решении и вернулась к маленькому сыну. Сказал, что поместит объявление в приходском журнале. Он похлопал Дэниела по голове, вздохнул и дал ему шиллинг. А что еще ему оставалось? Ох уж эти матери-одиночки! Беда с ними. Все начинают чудить без надежного мужа, который наставлял бы их на путь истинный. А ему самому нужно читать больше проповедей о ценности брака.

Молодой полицейский с зелеными зоркими глазами обыскал весь дом в поисках улик и на каминной полке нашел последнее уведомление с требованием внести арендную плату, а также одиннадцать неоплаченных счетов — в жестяной форме для кекса на буфете. Было высказано предположение, что у Терезы Стэнли помутился рассудок, когда она поняла, что погрязла в долгах. В намеренном преступлении ее никто не заподозрил. Маленький дом был повторно сдан внаем паре из Портадауна, не придававшей особого значения суевериям, — многие побоялись бы въезжать в дом, где поселились печаль и несчастье. Еще несколько месяцев обескураженные жители Магнолия-стрит перешептывались и делились друг с другом всякими соображениями, но мало-помалу о Терезе Стэнли все позабыли.

Но Дэниел не забыл. Он хранил серебряный шиллинг, который подарил ему отец Малкахи, и был уверен, что его красавица мама вернется, как только закончит все свои дела. Она была не похожа на других матерей. Она красила губы ярко-красной помадой, она была красивая, она на весь дом распевала песенки из фильмов и меньше всего беспокоилась о стряпне или работе по дому.

Несколько благотворительных организаций в Нью-Йорке прилагали огромные усилия, чтобы разыскать отца несчастного мальчика, который тихо сидел в гостиной тети Кэтлин на улице Карлайл-Серкус, что на севере Белфаста. Шли месяцы. Но найти отца ребенка так и не смогли, и в итоге право опекунства передали Кэтлин. Хотя Кэтлин и Тереза приходились друг другу родными сестрами, трудно было представить двух настолько разных людей. Тереза — красавица с бурным темпераментом и романтичной душой, фантазерка и кокетка. Кэтлин же красотой не отличалась, зато была очень практичной. Она не признавала никаких завихрений и глупостей. Кремень. Так обычно о ней отзывались.