Целоваться с дьяволом - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Гончарова cтр.№ 27

У меня все внутри запело от радости — это были бешеные деньги: и на еду, и на косметику хватит, и даже шмотки какие-нибудь Витьке куплю, размечталась я.

— Идет, — улыбнулась я, и он потрепал меня по голове:

— Хорошая девочка…

Тот факт, что в кругу Артака меня знали, мне, конечно, не понравился, но откуда ветер дует, я не понимала. Я жила в Измайлове, Артак тоже, и было совершенно непонятно, где пересеклись пути Артака и моего бывшего любовника. Но, надо отдать им должное, к криминалу меня действительно не привлекали.

На новом месте я довольно быстро освоилась. И очень скоро знала весь окрестный контингент наперечет. Это была настоящая школа жизни. С утра на опохмел ко мне тянулись «синяки», у этих вечно не хватало рубля, и я завела для них специальный журнал — «Долги». Надо сказать, что по большей части деньги они мне все-таки возвращали, ибо понимали — настанет следующее утро, и тогда уже ничего я им не продам, а выпить захочется. Хуже было с подростками. Это очень агрессивный народ — терять им нечего, жизни еще не нюхали, а выпив, вообще не чувствовали никакого страха. Когда такая компания подходила к ларьку, я всегда внутренне напрягалась.

— Слышь, Светик! Выгляни в окошко! — кричал какой-нибудь отморозок.

— Что тебе? — ровным голосом отвечала я.

— Любви! — ржали они.

— Миллион долларов! — в тон им говорила я.

Обычно на этом все заканчивалось, они брали сигареты, пиво и отваливали, но однажды после обычного обмена любезностями один «качок» потребовал двойной сдачи.

— Я тебе, сука, сто рублей дал, а ты мне что сдала? — бушевал он.

— А я тебе на восемьдесят рублей отпустила товар, так что держи свою двадцатку и вали! — завелась я.

— Ах ты мразь! — И подонок со всего маху ударил бутылкой по витрине.

С нее посыпались бутылки. И хотя большая их часть рухнула на самого хулигана, но несколько упали и мне на голову. Когда я выползла из ларька, все лицо мое заливала кровь. Вокруг стал собираться народ. Мерзавец испарился. К ларьку тут же подскочил Гиви — тот самый вертлявый подручный Артака, который опознал во мне любовницу бригадира.

— Светик! Вай, что случилось?! — Он попытался поднять меня, но мне на четвереньках было как-то сподручнее. Все кругом плыло и искажалось. «Наверное, это сотрясение мозга», — подумала я и отключилась.

Придя в себя, я увидела какой-то синий потолок в бриллиантовых звездах. Пахло медом, играла тихая медитативная музыка. Я скосила глаза и застонала — даже движение глаз причиняло мне боль.

— Лежи спокойно, красавица, и не дергайся, — надо мной навис Артак собственной персоной, — на голове у тебя шишка, и швы наложили — шесть штук. Велели тебе лежать две недели, и кормить велели вкусно.

— А как же сын?! — испугалась я за Витьку. — Кто ж его-то кормить будет?

— С бабушкой твоей я договорился, а кормить тебе сейчас нельзя. Только покой. Ничего с твоим джигитом не случится. Прописан тебе покой — вот и лежи. — Артак заботливо поправил одеяло и вышел.

«Чудны твои дела, Господи», — подумала я. Лежать было невероятно приятно. За время работы санитаркой в больнице я жутко сорвала спину, таская тяжелые ведра с водой и переворачивая инсультных больных. Да и работа в ларьке — целый день сиднем — здоровья не прибавляла. А теперь я лежала, спина отдыхала, и думать ни о чем не хотелось. И я снова провалилась в спасительный сон.

Однако на третий день такой жизни я затосковала. Деятельный человек по натуре, я не могла долго вести пассивное существование. Все книжки были прочитаны, телевизор надоел, от тоски я занялась кроссвордами, но скоро и это наскучило. Поэтому, когда Артак в очередной раз зашел ко мне, я взмолилась:

— Артак, ну сколько ж мне тут прохлаждаться? Я хочу домой!

— А дом сам пришел к тебе, — улыбнулся Артак, — встречай! — И на пороге материализовалась Виктория с Витькой на руках. Все лицо сына было в каких-то жутких красных пятнах.

— Это что? — испугалась я.

— Ну что, известное дело, диатез, или, как сейчас модно говорить, аллергия. Перевела его на «Бону», а она сахарная — вот и результат. Молока-то материнского нет, лежишь тут, отдыхаешь! — Виктория была в своем репертуаре, и ругаться мне с ней не хотелось.

К счастью, за три дня, что я лежала у Артака, молоко у меня не исчезло, я исправно сцеживалась, поэтому уже через пять минут Витька радостно зачмокал у груди.

— Стара я стала — ночей не спать, — пожаловалась Виктория. — Давай-ка, возвращайся домой, а то помру.

— Ладно, бабуль, я и сама уже собиралась, — успокоила я ее.

— Еще чего! — В комнату неслышно вошел Артак. — Ей лежать велено, раньше чем через неделю не отпущу!

Виктория тут же вскинулась:

— А мне-то чего ж, подыхать теперь?

— Зачем подыхать? Бабушка помогать должна. Ты мальчика здесь оставь, за ним присмотрят, а сама иди домой — отдохни!

От возмущения Виктория не нашлась что возразить. Всю жизнь повелевала она, а тут приказывали ей. Этого стерпеть она не могла.

— Живите как хотите, — махнула она в сердцах рукой и ушла, громко хлопнув дверью.

Витька тут же заплакал.

— Боевая у тебя бабушка, — усмехнулся Артак.

— Она всю жизнь такая. Чего ты хочешь — по гороскопу она львица, и отец у меня тоже был лев, так что я всю жизнь — в прайде! Кошмар!

— Это ничего, это хорошо. Закаляет характер. Я, кстати, тоже лев. — Артак посмотрел на меня и неожиданно предложил: — Оставайся у меня, девочка! Не пожалеешь. Я тебя любить буду…

Это предложение меня ошарашило. Артаку было пятьдесят, мне еще не исполнилось двадцати, и я совсем не представляла себя с ним в постели. А это, как я понимала, мне и предлагалось. Но все оказалось совсем не так. В жизни моего благодетеля была страшная трагедия: в Армении во время землетрясения в Спитаке у него погибла вся семья — жена, мать и маленькая дочка.

— …Ей бы сейчас восемнадцать лет было… — грустно закончил Артак свой недолгий рассказ. — Все время думаю: какая у нее впереди была бы долгая и прекрасная жизнь. А оно вон как все повернулось. Один живу. Кому служить? Ты мне послана, нравишься ты мне, характер у тебя бойцовский, нигде не пропадешь. Давай дружить, а не понравится — уйдешь. Силой держать не буду, — уговаривал меня Артак.

И уговорил — я осталась…

Я часто вспоминала Андрея, но он как будто исчез. Лизку я тоже не встречала, правда, и дома теперь бывала редко. Мы с сыном жили у Артака.

Жизнь с представителем кавказского племени оказалась непростой. Ведь в представлении кавказца жена должна сидеть дома, заниматься детьми. Целыми днями я ухаживала за сыном, стирала, пеленала, кормила. Гуляла с ним по три часа в местном парке, и где-то через два месяца мне все это смертельно надоело. Виктория принципиально не помогала мне, а больше обратиться мне было не к кому. Жизнь, похожая на тюрьму, — женщины, которые сидят с маленькими, меня поймут. Но я не могла всю себя посвятить ребенку и хозяйству, такое существование казалось мне тупым и бессмысленным. И я снова начала рисовать. По нескольку часов подряд я не отрывалась от мольберта. Артак поначалу был доволен, но со временем стал все больше мрачнеть. Ему хотелось ласки и заботы, он не понимал моих творческих порывов и ревновал меня к работе. А мне уже было все равно. За несколько месяцев я сделала столько рисунков, эскизов и картин, сколько не удалось за всю мою прежнюю жизнь. Мне казалось, что за последнее время я вышла в своем профессиональном мастерстве на достаточно высокий уровень, мне хотелось показать кому-нибудь свои работы. И конечно, в первую очередь я подумала о Романе, но как встретиться с ним? Судьба сама нашла решение…