Разлучница - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Леманн cтр.№ 58

Северин, любовь ее жизни, был мертв. Из-за разрыва с ним она выбрала себе такую странную профессию. Наверное, она должна была почувствовать удовлетворение, оттого что он не достался Николь, и безутешное отчаяние в связи с его смертью. Но Жасмин ничего не чувствовала, кроме спокойствия. В ней не было ни обиды, ни злобы, ни ревности, ни зависти.

Если человек именно так ощущает свободу, то это просто приятно. Некрасиво, но приятно. Стоя на лужайке под низким серым небом, вдыхая полной грудью свежий морской воздух, она думала о том, что так, наверное, чувствует себя человек, которого только что выпустили из тюрьмы. Он находится в незнакомом месте и не знает, куда ему идти, но его переполняет радость от сознания, что он свободен в своем выборе.

Свадебное пиршество превратилось в поминки, которые для Фалька были просто невыносимы. Между тем кто-то успел позаботиться, чтобы из длинного стола с местами для молодых и их родителей сделали круглый стол, и теперь семья не выделялась среди приглашенных на свадьбу гостей. Когда Фальк, его родители, Николь с отцом и матерью, Ахим, Лаура, Роня, обе тетушки вошли в ресторан, то все уже сидели на своих местах. Им подали выпивку и закуску — заливного цыпленка с абрикосовым соусом и салат из цикория. Атмосфера, конечно, была удручающей, так как у всех перед глазами еще стояла разыгравшаяся трагедия. Но если посмотреть на это по-другому, жизнь безудержно двигалась вперед, и люди с трудом могли сохранять мрачный вид, зная, что их ожидает отличный ужин и изысканные вина.

Когда подали суп-пюре из редиса и лососевых клецок, галицких речных раков в панцире с томатным соусом и молодым горошком, Гюнтер Розеншток взял себя в руки и произнес речь. Дрожащим голосом глава семейства сказал, что праздник, самый лучший, который только может представить себе отец, превратился в траур. Он благодарен всем присутствующим за то, что они пришли. Он испытывает удовлетворение, оттого что здесь собрались друзья и близкие, которые могут проститься с Северином. Потом он добавил, что Северин был надеждой всей его жизни, и быстро поклонился Николь. Глядя на несостоявшуюся невестку, Гюнтер Розеншток сказал, что она действительно многое потеряла, но по-прежнему будет считаться членом их семьи. Николь в первый раз за сегодняшний день расплакалась.

Фальк воспринимал все, что происходило вокруг, как какой-то абсурд.

Официанты принесли новые блюда — это был целиком жаренный окунь из озера Мюриц со средиземноморскими овощами и картофелем, политым оливково-тимьянным соусом, свиная вырезка, приготовленная в темном пиве, и кольраби в масле.

Фальк сидел как на иголках; казалось, что он больше не в силах терпеть это застолье. Но он все же оставался на своем месте между Адельтрауд и Николь, ловко пользуясь приборами и избегая взглядов Жасмин. Он все время думал о том, что Северин, возможно, не умер бы сегодня, если бы вчера на мальчишнике Фальк был рядом с ним.

— Одним словом, это было скучно, — рассказывал ему Ахим, который перед десертом вышел на террасу, чтобы покурить. Стряхивая пепел на пол, он заметил: — Мы уже не школьники, которых пара проституток доводит до экстаза. Как-то все неуместно и несвоевременно. И кому такая идея взбрела в голову?

— Николь. Ей очень хотелось устроить девичник с мужским стриптизом.

— Мы тоже старались изо всех сил, чтобы Северин поддался соблазну, — продолжал Ахим. — Надо отдать должное девушке из торта, хотя у нее и не получилось ничего. Знаешь, мне показалось, что Северин неважно себя чувствовал, но потом он отошел к бару и хорошенько с нами напился.

Фальк полез в свой пиджак, достал из него маленький пакетик с тремя оранжево-красными таблетками с маркировкой WY.

— Может, Северин принимал это? Я нашел у него в кармане.

— О! — воскликнул Ахим. — Понятно.

— Да как он мог вообще пойти на такое? — с горечью воскликнул Фальк. — Он ведь знал, что с того времени, когда он перебрал на пляжной вечеринке, у него серьезные проблемы с сердцем.

— Боже, я того случая никогда не забуду, — сказал Ахим. — Он тогда ни с того ни с сего упал — вот как… как сегодня. Если бы ты не начал так быстро действовать, то, может быть, Северин еще в ту ночь…

Фальк замотал головой.

— А может, и нет. Иногда мне кажется, что у Северина была просто какая-то страсть заглянуть по ту сторону… И вот сегодня у него получилось. Боюсь, что мне придется рассказать родителям всю правду. — Фальк тяжело вздохнул.

— Но почему именно сейчас, когда все уже кончено? — Ахим успокаивающе положил свою ладонь на его руку.

В это время в ресторане начали подавать десерт — запеченные в тесте цветы черной бузины, консервированные в роме фрукты и мороженое. Управляющая фирмой по обслуживанию торжеств подкараулила Фалька у двери, чтобы получить от него указания, как закончить это мероприятие. Она пояснила, что ее послала Николь Тиллер. На вечер был запланирован бал, и нужно было решить, стоит ли распускать джаз-оркестр. Кроме того, необходимо дать распоряжения по поводу размещения гостей, которые не едут сегодня домой. Фальк только сейчас подумал о том, какую огромную работу им приходилось проделывать.

— Обратитесь… Обратитесь к Жасмин Кандель, — ответил он растерянной молодой женщине. — Вы ведь знаете, кто это?

Она кивнула.

— Да, она позаботилась, чтобы столы были переставлены.

«Ах, Жасмин», — с благодарностью подумал он, но сразу же прогнал от себя мысль о ней. В том, как расстроить свадьбу, Жасмин была профи.

— Да, — вздыхала тетушка Адель, когда они сидели в гостиной Пеерхагена, окутанной сумеречной темнотой. — Этот вечер мы представляли себе иначе.

У бара не хватало фигуры Северина. Он всегда делал коктейли и выпивал как минимум в два раза больше того, что наливал другим. Будучи хорошо воспитанным, Фальк понимал, что должен ухаживать за дамами и предложить им выпить, но у него не осталось никаких сил. Поэтому тетушка Адель взяла эту обязанность на себя. Все словно парализованные сидели на диванах и в креслах. Николь сбросила свадебное платье и надела джинсы, ее мать, напротив, не хотела облачаться в какую-то обычную одежду, которая не могла подчеркнуть всех достоинств ее стройной фигуры модели — результата кропотливой работы пластических хирургов. Карл Хайнц Тиллер снял свой пиджак. Адельтрауд переоделась в удобную домашнюю одежду, Гюнтер Розеншток был в свитере. Вот только у тетушек и Жасмин не было возможности снять праздничную одежду. Фальк не замечал, что на нем было. Ахим вынул из петлицы его пиджака алую розу и бросил ее в кусты.

— Если кто-то внезапно умирает, всегда приезжает полиция, — объяснила тетушка Адель. — Когда муж сестры моего другого зятя неожиданно умер, они устроили настоящий допрос. Каждому казалось, что он виновен. — Пожилая женщина принялась со всеми подробностями описывать этот случай, а фрау Тиллер из вежливости внимательно слушала.

Фальк, решительно тряхнув головой, повернулся к своим родителям.

— Я не знаю, — начал он, — что скажет судебный мед-эксперт, но думаю, что вы должны кое-что знать.