Маринкина любовь - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Воронцова cтр.№ 31

— За все…

— Ты знаешь, я давно хотел тебе сказать…

— Что? — Маринка подняла на него большие, печальные глаза.

Но Смелов вдруг передумал откровенничать и засуетился у двери:

— Так, ерунда. Спокойной ночи, Маринка!

— И тебе…

Дверь за Борькой захлопнулась. Маринка медленно пошла в ванную, умылась и посмотрела на себя в зеркало. Ей казалось раньше, что после свадьбы человек становится каким-то совсем другим, но ничего не изменилось. На нее смотрела прежняя черноглазая Маринка, которая отчего-то была слишком печальной.

Ни свет ни заря в комнату молодых с любопытством заглянул проспавшийся Николай.

— Ну как вы тут?

Маринка сидела у окна и смотрела, как занимается утро. В эту ночь она не ложилась. От слов отчима девушка вздрогнула.

— Как первая брачная ночь? — ехидно переспросил Николай, сально хихикая. — Что-то я не вижу ее следов…

Он показал рукой на белую простыню, на которой разметался Алексей.

— Шел бы ты, Николай, поспал еще, — спокойно ответила Маринка, не отрываясь от окна, — а остальное не твое дело.

— Как ты с отцом разговариваешь? — тут же вспылил тот. — Думаешь, мужу твоему приятно будет узнать про твои подвиги?

— С мужем я разберусь как-нибудь без тебя, ладно? Ты бы лучше о матери позаботился, чем в чужом белье копаться.

Николай буркнул что-то нечленораздельное и удалился. Маринка посмотрела на Алексея. Он по-прежнему мирно спал, причмокивая пухлыми губами. И что делает этот абсолютно чужой человек у нее дома? Почему он спит в родительской постели? Непривычное, странное ощущение.

Ближе к девяти пришла мать. Она на цыпочках прошелестела по коридору и заглянула в комнату. Увидев сидящую у окна Маринку, подмигнула ей:

— Ну как?

— Все хорошо, мама, — ровно ответила девушка.

— Как я рада, как я рада! — всплеснула руками мать. — А то вчера весь день боялась, как бы ты чего не выкинула. Ты же у меня такая… Никогда не знаешь, что тебе в голову взбредет. Но теперь я спокойна. Как тебе вчерашнее гулянье? По-моему, здорово! Гости такие довольные остались…

Маринка слушала мать вполуха и машинально кивала. Где-то через час зашевелился Алексей. Похоже, пробуждение в этот день было для него непростым. Мать охнула и мгновенно растворилась за дверью. Слышно было, как на кухне она трясет Николая:

— Вставай, Колька, вставай! Там зять проснулся, завтрак надо срочно готовить!

— А в гробу я видал вашего зятя! — буркнул недовольный Николай. — Нигде от вас покоя нет!

— Доброе утро! — сказала Маринка Алексею и попыталась улыбнуться.

Парень неуверенно сел в кровати, обхватил руками голову, которая, похоже, просто разваливалась на мелкие части, и огляделся. События вчерашнего вечера явно припоминались с трудом. Но наконец он сориентировался на местности, поскольку пристально посмотрел на Маринку и широко улыбнулся:

— Доброе утро, жена!

Он попробовал потянуться к ней через кровать, но потерял равновесие и рухнул лицом в подушки. Девушка поморщилась:

— Вставай, Алексей! Уже мама пришла… Неудобно…

Молодой муж встал, покачиваясь, и растер руками виски. Его мутило.

— Пойду умоюсь, что ли…

— Только брюки надень!

Алексей посмотрел себе на ноги и покраснел. Кое-как натянул брюки и вышел из комнаты.

— Доброе утро, зятек!

— Доброе утро, тещенька! — донеслось из коридора.

— Ну как вы? Может, рассольчику, Лешенька?

— Пожалуй… — протянул зять.

Маринка встала и прошлась по комнате. За дверью кипела обычная жизнь, но это была не ее жизнь, и, что с этим делать, было совершенно непонятно.

Из ее памяти стерлось, как отгуляли второй день, как проводили родственников жениха и других гостей. Борьки уже не было — он умчался в Москву на важный зачет. Без него было отчего-то грустно.

Еще ночь прошла в квартире Смирновых в прежнем составе с прежним результатом. Только Маринке на сей раз удалось немного поспать, прикорнув на стуле, положив руки и голову на подоконник. Попытки Алексея приласкать Маринку вызывали у девушки бурный ужас и физическое отвращение такой силы, что она не могла справиться с подступающими приступами тошноты.

После окончания всех торжеств мать принялась подводить итоги мероприятия и рассматривать подарки. Маринка сидела рядом и рассеянно смотрела куда-то прямо перед собой. Ей к этому времени стало совершенно очевидно, что никакой нормальной семейной жизни с Алексеем у нее не получится.

— Ну и скупердяи эти Филипповы! — громко возмущалась Лидия Ивановна. — Всучили нам настольную лампу за семнадцать рублей! Небось самим не нужна просто. А Козловы! Тоже хороши. Зачем они подарили детские игрушки? Кому они сейчас нужны? Нет чтобы деньгами отдать… А вот этот сервизик я, пожалуй, себе оставлю… Ты не против, Мариночка?

— Нет…

— Он вам сейчас все равно не нужен. Куда вам в общежитие такой сервиз? Пусть лучше тут в серванте для красоты постоит. А вы встанете на ноги, потом сами себе выберете что понравится… Вот эту вазочку можете забрать себе, нам она ни к чему. А вот тут денег немножко, пусть у нас пока останутся. Мы с Николаем так потратились на свадьбу…

Маринка согласно кивала головой, вполуха слушая бормотание матери. Ей было все равно: вазочка ли, сервизик или вообще ничего. Она для себя уже приняла решение, осталось только воплотить его в жизнь.

Июнь прошел в разъездах. Маринка сдавала экзамены, у нее был повод бывать в Петровском очень редко. Ноги ее туда после свадьбы просто не несли. Так, заезжала на несколько часов — и торопилась назад в Серпухов, хотя никакой серьезной потребности в этом не было. Маринка сама никому не говорила о свадьбе, но невесть каким образом через несколько дней все знакомые в училище уже знали об этом. Мало кто поздравлял ее с браком, больше было тех, кто сожалел о том, что партия не столь блестяща, как заслуживала бы эта красивая, веселая и талантливая девушка. Все удивлялись скоропалительности поступка Смирновой, зная ее рассудительность и неприступность. Но жизнь продолжалась, и после замужества число Маринкиных воздыхателей только увеличилось: семейный статус привлекательной дамы дразнит иногда мужчин посильнее любых других женских завлекаловок.

Поэтому, когда Маринка бродила вечерами по серпуховским узким улочкам, ей казалось, что все произошедшее с ней и Алексеем — только неприятный сон, видение, которое скоро растает. Она все еще не осознавала до конца серьезности своего шага. Ей вдруг снова захотелось в Москву, в театральное училище, чтобы разом изменить все в жизни, исправить, начать сначала. Она ощутила всем сердцем свою молодость, безграничность жизненных возможностей, простиравшихся перед ней.