Зачем тебе любовь? - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Потемина cтр.№ 41

После отхода поезда наступила полная и какая-то неестественная тишина, посеявшая в Ленке необъяснимую тревогу. Еще полчаса назад ей и в голову не могло прийти, что в двух часах езды от Москвы существует такая непроходимая глушь.

Малыш сказал, что до деревни надо идти километров пять через поле и лес, и вид расквашенной тракторами дороги тоже не прибавил Ленке особого энтузиазма.

Но именно трактор спас их от нежелательного путешествия, и еще добрых полчаса они подскакивали в кабине местного механизатора, который уже с утра был явно навеселе. Ленка вцепилась в Малыша и до конца пути его не отпускала. А он, чтобы не вывалиться случайно из кабины, держался за какую-то непонятную металлическую штуковину и всю дорогу загадочно улыбался. Казалось, все это доставляет ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Он бы так ехал и ехал, и шел, и полз, и греб... Сначала по бескрайним простором родины, потом по непроходимым джунглям Амазонки, дальше – по африканской саванне, истокам Нила, аравийской пустыне, предгорьям Тибета, берегам Ганга, австралийскому побережью, льдам Антарктиды... Магеллан хренов.

Бывает такая редкая порода мальчиков, чья задница устроена столь оригинальным способом, что сама притягивает к себе приключения. Не сидится этим сорванцам дома в тепле и уюте, вид из окна, видите ли, раздражает. Одно и то же, одно и то же, одно и то же каждый день.

А там, за домами, за городом – горизонт! А за горизонтом – лето! А летом рождаются дожди, и ветра с утра до ночи качают их синие люльки. Дожди плачут, плачут, плачут и плачут. А еще пищат и писаются. Но в конце концов все-таки вырастают и в обнимку со своими растрепанными няньками идут гулять по белу свету. И если очень захотеть, то очень даже можно сесть им на хвост и прокатиться на халяву вокруг всего земного шара.

И вот в один прекрасный день мальчики забрасывают в заплечный мешок горбушку черного хлеба, соль, удочку, карту звездного неба и бегут, бегут, бегут, задыхаясь, от своих скучных безнадежных домов в поисках веселых гарантированных приключений. Они едут на попутках, трясутся в товарных поездах, прячутся в грузовых отсеках самолетов, вертолетов, кораблей, а на худой конец, даже в кабинах пьяных в сосиску механизаторов и чувствуют себя при этом совершенно счастливыми.

Чего не скажешь об остальных.

Трактор наконец остановился, и Ленка, опершись на плечи Малыша, с трудом спустилась на землю. Руки и ноги дрожали, но мысль о том, что неминучая гибель в тракторной катастрофе отодвигается в необозримое будущее, – радовала. В тот момент Ленка еще не знала, что аттракцион погружения в природу еще не закончился, и впереди ее ждут новые незабываемые впечатления.

Обыкновенный деревенский, покосившийся, как Пизанская башня, пятистенок смотрел на Ленку тремя тревожными окнами. В него не то чтобы войти, с ним рядом находиться было небезопасно. Но Ленка, решив, что терять ей уже нечего, сделала глубокий вдох и бесстрашно шагнула внутрь.

Дом устоял, только недовольно поскрипел дверями, поворчал половицами, но ясно было, что все это не всерьез, а просто так, по старой привычке. Да и внутри он смотрелся как-то крепче, надежней и даже веселей.

Малыш чувствовал себя великолепно. Казалось, он даже не замечал Ленкиного подавленного настроения или только делал вид, что не замечает. Войдя в дом, он тут же занялся печью, но принесенные с улицы дрова нещадно дымили и не собирались разгораться. На растопку пошла березовая кора, какие-то старые газеты и даже жир от привезенной из города курицы.

Капризная печка, сначала неохотно принимавшая угощение, неожиданно вошла во вкус, громко зачавкала, затрещала, и вскоре ее деликатное пищеварение совсем наладилось. Появились первые более или менее надежные языки пламени, послышался гул в трубе, и тут же по всей избе распространился запах дважды зажаренной птицы.

Малыш закрыл заслонку и победно глянул на Ленку: вот, мол, и нас не пальцем делали.

Ленка, робко улыбнувшись ему в ответ, стала молча разбирать сумку.

Малыш полез в подпол, долго там шумел, матерился, налаживал какое-то освещение, потом затих на время, и на поверхности пола сама собой образовалась трехлитровая банка соленых огурцов, за ней появилось ведро прошлогодней рогатой картошки, и в конце, как солнышко, взошла довольная физиономия Малыша.

В этом старом заброшенном доме Малыш словно отходил, отогревался от холода равнодушной московской зимы, и впервые за многие дни на его лице играла беззаботная и какая-то блаженная улыбка. Весь он расслабился и помолодел, и хотя и раньше выглядел гораздо моложе своих лет, в этот день стал особенно похож на того сентябрьского мальчишку, который смеха и шалости ради привлек Ленку к воровству с книжных прилавков.

Пока Малыш ходил за водой, Ленка чистила на газете картошку.

Он вернулся, наполнил водой умывальник, подключил газовый баллон к плите, зажег огонь и поставил вариться картошку. В общем, вел себя как заправский хозяин, удивляя Ленку смекалкой и выдумкой.

Все это время они почти не разговаривали друг с другом, а только обменивались быстрыми, одобрительными взглядами и вскоре это искусственное безмолвие превратилось в настоящую игру.

– Ну, как картошка? – спрашивали лукавые морщинки у глаз Малыша.

– О-о-о! – круглила брови Ленка.

Потом она накладывала в его тарелку салат и тут же гордо вздергивала подбородок.

– Брависсимо! – отвечал китайский болванчик, восхищенно качая головой из стороны в сторону.

– Еще будешь? – предлагала Ленка, поддевая на вилку картошку.

– Наелся! – Малыш выпятил свое тугое пузо и постучал по нему ладонями.

– Чай, кофе, потанцуем? – Ленка показала пальцем сначала на чайник, потом потрясла у него под носом пакетиками с растворимым кофе, и в конце изобразила что-то слабо напоминающее танец живота.

Малыш сделал оскорбленное лицо и стыдливо прикрылся салфеткой.

Ленка надула губы и, уперев руки в боки, пошла на него.

– Даже не пытайся! – вдруг заорал он.

– Что не пытайся? – оторопела Ленка.

– Даже не пытайся меня совратить!

– Ах, ты, значит, так! – Она стала искать глазами, что бы такое схватить в руки, но в это время Малыш, выскочив из-за стола, ловко взобрался на печку.

Он выглядывал оттуда, как Емеля, а она бултыхалась внизу, будто щука в проруби. Закончилось тоже все по-сказочному – по щучьему велению, по Емелиному хотению. Ленка, не без помощи Малыша, взгромоздилась на печку, и там, среди пуховых подушек и лоскутных одеял они вместе исполнили зажигательный танец животов под нескончаемый аккомпанемент потрескивающих в печи поленьев.

Потом Малыш мгновенно уснул и впервые за многие дни спал спокойно и крепко, как и подобает всем нормальным малышам.

Ленка лежала рядом и боялась пошевелиться, чтобы ненароком не спугнуть возвратившееся счастье. Она смотрела на темный закопченный потолок и беззвучно шевелила губами: