Девушки начинают и выигрывают - читать онлайн книгу. Автор: Натали Крински cтр.№ 64

— Чтобы поддержать тебя. Ты всегда отлично писала, но я знал, что ты остро реагируешь на критику и к постоянному критику отнеслась бы серьезно. Поэтому я и написал, что твои критики — всего лишь твои замаскированные поклонники. Помнишь? Помнишь то письмо?

— У меня болит голова. Я хочу домой. Мне нужно подумать, — говорю я, не желая отвечать и признаваться, что это письмо тогда в миллион раз улучшило мое настроение.

— Прости меня, Хло. Мне очень жаль. Мне так жаль.

— Но, Мелвин, Почтальон не был похож на тебя. Он не ты. Кто угодно, но не ты.

— Это я, — тихо говорит он. — Ты просто не хочешь меня разглядеть. И никогда не хотела.

— Мне пора. Не посылай мне больше писем. Просто оставь меня в покое, хорошо? Прошу тебя.

Он кивает и медленно уходит. Какое-то время я смотрю ему вслед. Он идет немного ссутулившись, держа в руке очки и медленно качая головой.

Теперь все становится на свои места. Шон Коннери. Отклик на мою отповедь в «ТК». Но все равно, концы никак не сходятся с концами.

Я не могу до конца осознать значение последних событий. Теперь мне еще труднее. Почтальон — это Мелвин. МЕЛВИН. Безмозглый Мелвин из школы. Но если он признал за мной возможность вырасти, почему я не могу ответить ему тем же? Почему не могу воспринять его всерьез? Неужели я так сильно его ранила, что рядом со мной он не может быть самим собой? Почти как я ни с кем не могу быть сама собой? До того, как появился Почтальон. А потом Колин.

Я тащусь в свою комнату в гораздо большем смущении, чем покидала ее этим утром. Свет у нас не горит, дома никого нет. Несколько секунд я сижу в темноте на диване, потом достаю из сумки сотовый.

Медленно набираю Лизин номер.

— Алло? — отвечает она после двух звонков.

— Привет, это я. Ни за что не поверишь в то, что случилось.

— Попробуй, — отвечает она.

— Почтальон — это Мелвин.

На том конце воцаряется тишина, потом Лиза кашляет.

— Извини, Хлоя, по-моему, мне снится странный сон. Что ты сказала?

— Я сказала, что Почтальон — это Мелвин. Мелвин — это YaleMale05.

— О! — Снова тишина на том конце.

— Лиза! Скажи что-нибудь. Что мне теперь делать? Как на это реагировать?

— Не знаю, — тихо отвечает она. Впервые на моей памяти Лиза произносит эти слова. Она всегда знает, что делать. Не всегда правильно, но знает.

— Так не пойдет. Мне нужна помощь, — в панике взываю я.

— Что ж, — медленно начинает Лиза, — мне кажется… — И она умолкает.

— ЛИЗА!

— Мне кажется, — снова начинает она, — ты всегда решала свои проблемы в письменной форме. Ты повзрослела, ведя свою колонку и, нравится тебе это или нет, переписываясь с Почтальоном… в смысле Мелвином. Может, тебе стоит…

— Написать?

— Написать, — подтверждает она. Я так и вижу, как она задумчиво кивает головой и рассеянно жует прядь волос.

Она желает мне удачи и отключается.

На протяжении целого года я вела секс-колонку и внезапно оказалась перед лицом чего-то более серьезного. Чего-то более значительного, чем секс. Я бы не назвала это любовью… но с появлением в моей жизни Почтальона и Колина произошло нечто, чего я никогда раньше не испытывала ни с одним мужчиной. Я рискнула — рискнула раскрыть свое истинное «я». Ту часть, которая анализирует и думает. Часть, не предназначенную для публики. Возможно, лучшую часть. Я обнажила лишь краешек правды, но это было гораздо труднее, чем снять любой предмет одежды. Я потеряла осторожность, и, в отличие от секса, это оказалось совсем не смешно.

Думая, что ему удастся завоевать мое сердце под чужой личиной, Мелвин помог мне раскрыться и позволил приобрести уверенность в том, что в один прекрасный день я, возможно, отдам кому-то свое сердце.

С этой мыслью я иду в свою комнату, закуриваю и «стираю» статью, которую написала для этой недели. По совету Лизы я начинаю писать нечто совершенно не похожее на все написанное мною до этого.

«Йель дейли ньюс»

Секс в большом городе Вязов

Хлоя Каррингтон

Какое отношение имеет к этому любовь?

Когда я ходила в детский сад, меня, единственную из девочек, допустили в клуб мальчиков, куда девчонок не брали. Но я не могла дождаться, когда пойду в начальную школу, потому что там все мальчики были умнее. И к тому же не занимались при всех онанизмом. В пятом классе я влюбилась в восьмиклассника, потому что он был выше любого из прыщавых мальчишек в моем классе — он, так сказать, стал моей высотой. Затем, в средних классах, я хотела только одного — оказаться в старших классах, чтобы, сидя на лужайках, курить, целоваться с парнями и ходить на свидания. Но не обязательно в таком порядке (дыхание курильщика — фу!). В старших классах я обнаружила, что у парней есть прыщи, а трава на лужайке колется.

Поэтому я с нетерпением ждала поступления в колледж, ведь все говорили мне: там я встречу человека, за которого выйду замуж. Я собиралась влюбиться.

Это было три года назад, и я до сих пор жду.

Но похоже, я вполне серьезно считала любовь и секс разными понятиями. Не было споров о любви, не было роз и романов. В Йеле мы закладываем профессиональный фундамент, но здесь нет специальности под названием «Я тебя люблю».

Что делает секс смешным, а любовь — нет? Про влюбленных не рассказывают анекдотов в отличие от людей, занимающихся сексом. Значит, любовь слишком глубоко проникает в сердце? Неужели мы действительно сделали немыслимое и отделили для себя секс от любви, чтобы почти совсем не смешивать их в жизни? Неужели три кролика в клетке занимаются только сексом? Неужели они никогда не влюбляются?

С людьми, которые нам нравятся по-настоящему, мы не спешим вступать в сексуальные отношения — по крайней мере в начале. И не повторяем по сто раз: «Я тебя люблю». Нам приходится ждать, пока мы абсолютно в этом не убедимся. Страховым компаниям следует начать страховать любовь: если ничего не выйдет, вы получаете компенсацию. Оформите страховку на любовь в начале отношений, когда вы полагаете, что все будет серьезно. Десять баксов в месяц — и, если вы его любите, а он просто любит проводить с вами время, — наступает страховой случай. Ваш страховой агент найдет вам кого-нибудь другого, кто ответит взаимностью на глубочайшие чувства, которые способен проявить человек. Нет, правда, отличная идея.

И секс, и любовь делают нас уязвимыми, а в уязвимости нет ничего смешного. Однако это совсем другая уязвимость. Поэтому сердце у нас внутри, а половые органы снаружи. Нагота физическая и нагота эмоциональная — две совершенно разные вещи.

Нагота по сути своей взывает к юмору. Тело, разумеется, красиво, но остается только удивляться тому, что мы проделываем с нашими телами в постели. Как насчет позиции «шестьдесят девять»? От нее можно было бы совсем отказаться. В этой позе ваш партнер предстает перед вами в самом неприглядном виде.