Тень луны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Трапезников cтр.№ 30

— Настоящий враг — которого не видно.

— Точно. Тут даже в близком окружении не поймешь, чей член, в чьей заднице, а у них все четко расписано — этот свой, тот — фашистская морда, а эти — сукины дети, но нами вскормлены, поэтому не тронь. Смотреть и слушать противно. Берут какого-нибудь «Васю» и делают из него страшилку для народа, надувают до размеров дирижабля. А потом этого «могущественного злодея» протыкают, воздух спускают и рапортуют: доблестная милиция провела огромную работу и так далее. Понимаешь, для правящих слоев страшны не сами преступления — в которых они завязли по уши — а разговоры о них. То есть, нет трупа — нет и преступления, а народ спокоен. А иногда они сами нагоняют страх, показывая по всем каналам жуткие расстрелы. А для чего? Чтобы свои собственные разборки не были видны. А они друг друга и подставляют и мочат похлеще нашего. Лозовский окружил себя целой армадой бывших кэгэбешников потому, что все рыло в пуху и перьях. Стрелки переводить они умеют, свои грехи списывая…

— Конечно. Страну развалили, разворовали, а преступность — виновата, кивнул Игорь. За окном вновь завыла собака, и они на некоторое время замолчали, прислушиваясь к этим звукам.

— Крупные дельцы-компаньоны будут убивать друг друга до последнего руками наемников, братвы, — сказал Стас. — А с кого спрос? Тут недавно одного моего знакомого бизнесмена нашли мертвым. Так хотели меня к этому делу пристегнуть, якобы он мне тридцать тысяч был должен. Правильно, мне тридцать, а Лозовскому — восемьсот. Разница есть? Я-то с понятием, раз человеку плохо — последнее не возьму, готов ждать, когда на ноги поднимется. А тот нет, вот человек и сгинул.

— Они что, не понимают, что сук рубят? Временщики ведь, рано или поздно их порвут на части. — Еще некоторое время позапрягают. А пока наворуют столько, чтобы и себе, и внукам хватило. Ну а «борцы с преступностью» периодически берут какого-нибудь парнягу в разработку, подсовывают ему наркоту или «плетку», а потом начинают качать из него деньги. Сами мутят воду, чтобы было легче рыбку ловить. Ведь легче всего раскрывается то преступление, которое сам и организовал. А на словах — все об интересах страны пекутся. Что белые, что красные, что голубые. Одна масть. Потому и флаг у нас нынче такой, полосатый. А главное, не «догоняют», что их все равно когда-нибудь также кинут, как последних лохов. Думают, нужны они Западу! Нет, это здесь они — короли, а там — шестерки. Хитрецы упертые. Плюют нам в глаза и внушают, что опрыскивают одеколоном.

— Что же, куда ни кинь — всюду клин?

— Да, но еще не все смертельно, просвет есть. По большому счету, надо всем достойным объединяться, из разных слоев. Идея должна быть общая, цель. И глаза народу открывать, пока окончательно не оскотинился. Без его поддержки ничего не изменишь. Патриотов во власти почти нет, а если и придет туда, то лже-оппозиция. Под лозунгами, но со своим большим карманом. Они уже и сейчас договариваются с «хозяевами мира», место себе выторговывают. А подчиняться кланам будут. И ведь многие на их риторику покупаются. Это как с шулером играть — у него всегда новый туз в рукаве. Или джокер — выскочит и начинает «спасать» народ, Россию. Ведь они же не говорят в открытую: «Ребята, править вами с сегодняшнего понедельника будут негры». Нет, править будут, вроде бы, «свои», хоть с рязанской рожей, но из-под «негров». А самыми страшными преступниками окажутся тогда как раз те, кто шел против этого порядка и открывал глаза толпе. Эту-то толпу и постараются натравить на «вольнодумцев», будто именно они мешают построить справедливое общество! Вот и превращают народ в толпу, а толпу — в стадо.

— Не стадо уже, а растения, — сказал Игорь.

— Да уж, денег на пропаганду они не жалеют, — согласился Стас. Агитпром развернули похлеще, чем при Лене Брежневе. А независимых журналистов нет и никогда не было. За свою копейку удавятся, «Капиталы» Маркса перепишут в обратную сторону. Главный клич всех государственных воров — «Держи вора!» Вот и пишут, что заказали.

— А церковь?

— Так они и с ней заигрывают, иерархов под себя подминают. Там ведь тоже сильное расслоение. А Патриарх к терпимости призывает и радуется, коли пьяный Борька завалится в храм и постоит со свечкой. А как терпеть, если тебе плюют в душу и призывают каяться перед «обиженными христоубийцами»? Понимаю теперь Аввакума. Раскол всюду.

— Не радостно.

— Куда уж больше! Надо новых людей искать, светлых. На них и ориентироваться…

Словно в ответ на его слова, вновь завыла собака — и так безнадежно горько, что у Игоря вдруг защемило сердце. Какое-то нехорошее предчувствие вызвали эти протяжные, обращенные не к людям, на которых нет надежды, а в пустоту звуки.

— Пойти, что ли, покормить ее? — произнес Стас.

Осторожно и незаметно подкрадывался рассвет, начиная вылизывать красным языком темно-кофейную гущу, висящую за окном.

1

Начало 1994 года

После смерти Стаса приходилось железной рукой налаживать в бригаде дисциплину, ставить жесткие условия и сроки, а одновременно вести войну с группировкой Мовлада, хотя самого его в Москве уже не было. Без всесторонней поддержки Флинта Игорю было бы не обойтись. «Зверей» начали теснить с рынков и гостиниц, взрывать их торговые точки, подминать под себя коммерческие предприятия. Все это укладывалось в общую схему действий, которая давно намечалась и Флинтом, и другими славянскими лидерами. Недовольные, опасающиеся чего-то или просто «мутные» изгонялись Игорем из бригады немедленно. Так же как и те, кто показывал излишнюю прыть — им Хмурый не доверял в первую очередь. Что же касается врагов по другую линию фронта, то с ними — как на войне. Или убьют тебя, или ты. «Правая рука» Мовлада — Шамиль, был убран вызванным из Тамбова специалистом-профессионалом, бывшим спецназовцем, — с чердака дома, по крутой траектории, тремя выстрелами, причем два последних были проделаны по уже падающему телу. Изумительная скорострельность — за секунду с небольшим, и все три пули попали в жизненно важные органы: в голову, шею, грудь. Двое других, особо приближенных, изрешечены шальным мотоциклистом, подъехавшим к стеклянному кафе, где они справляли чьи-то именины — прямо сквозь витринное стекло. Еще один, скрывающийся в своей квартире, был подорван Афганцем, влившимся к тому времени в бригаду. Мина-ловушка оказалась под ковриком у двери, на который «ступила нога человека». Своих ребят Игорю пока удавалось сберечь, и он считал это самым главным достижением.

Но во всей происходящей заварухе существовала одна проблема, вылезающая на первый план. Детей гор поддерживал РУОП, с которым те делились своей прибылью от наркобизнеса; кроме того, многие бывшие милиционеры, кэгебешники, сотрудники других спецур, оказавшись в результате перестройки без работы, сами организовали свои частные охранные фирмы, сколотились в бригады и начали выдавливать другие «крыши», криминальные. А хрен редьки не слаще. У них были свои, крепкие контакты с кавказцами — шли бы деньги. Приходилось лавировать, учитывать все подводные течения, чтобы не наступить на ногу тому, кому не надо. Но «пересечение» становилось все более неизбежным. А в РУОПе к этому времени должность заместителя начальника занял полковник Аршилов… Для него это оказалось явным повышением, открывавшим большой простор для деятельности.