Убить генерала - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Нестеров cтр.№ 35

Он находился под серым шатром в центре поля — самая серьезная зона, где расположились президенты стран СНГ, главы Тверской и Самарской областей, а также глава «Балтики» Теймураз Баллоев. А офицеры ФСО терпеливо втолковывали интересующимся, где сидит «сам»: «В ложе над полем за бронированным стеклом, где же еще?»

За VIP-зону второй категории отвечали оперативники ФСБ, ФСО и милиции. С балкона за скачками наблюдали «капиталисты»: глава компании «Рико-Понти», президент «Разгуляй-УКРРОС» и первые лица Минсельхоза. Просто состоятельные, но не такие влиятельные обладатели супердорогих билетов расселись в отдельных шатрах. Им было видно поле, но не Very Important Persons, отчего на их лицах проступила детская обида.

Министр сельского хозяйства («человек с репутацией прогрессивного интеллектуала») в светло-сером костюме при галстуке в оранжевую и красную полоску тепло приветствовал каждого, кому положено было сидеть в шатре. Он попенял своему советнику — директору НИИ «Агроприбор» за нарушение этикета: всем было предписано явиться в галстуках и шляпах, однако советник появился без «селедки». «Какой сегодня день? — задал он вопрос министру. И сам же ответил: — Суббота, Шаббат, а какой в Шаббат галстук?»

Генерал-майор Свердлин едва подавил вздох.

Изнемог от нескончаемой болтовни. Кто-то говорил о скаковых породистых лошадях, кто-то о голубых гималайских баранах. Запарился от жалоб: мол, мало кормят. «Разве сыр, обернутый перцем, мусс из авокадо с икрой и тарталетки — это еда?!» Разбавило капризное настроение гостей пиво — столько, что можно было упиться.

К гостям подходили букмекеры и предлагали делать ставки. «Конкретные» деньги выиграл замминистра сельского хозяйства Кайшев и начал раздавать пятисотенные купюры «на фарт».

У столика Ильхама Алиева и Роберта Кочаряна появилась девушка в желтом платье и в шляпке под вуалью с мушками. Господа тотчас подняли тост: «Если бы мы судили скачки, то первый приз достался бы вам». — «Как лучшей кобыле?» — уточнила девушка.

Генерал Свердлин, стоящий у дальней стены шатра, не сдержался. Смех он прикрыл резким покашливанием в кулак.

Как не устать от мучавших всех вопроса из разряда гостайны: «На кого поставил президент?» Невольно приходилось слушать, как перебрасываются представители Грузии и России: «Мы сварганили лошадь за несколько дней!» — «Как вам удалось?!» — «Ну, мы же грузины! Из Франции привезли!» Судя по разговорам, там же взяли лошадь и казахи, и украинцы — скакуна по кличке Нови Базар. Азербайджанцы взяли напрокат кобылу из Турции.

В забеге на приз президента участвовал личный скакун Минтимера Шаймиева Ламборн. Но у Ламборна поднялась температура.

Министр сельского хозяйства подошел к российскому президенту и предложил, чтобы он лично вручил приз. Президент поймал взгляд своего телохранителя: «Не стоит этого делать» [7] .

* * *

22.07 — отметил время Свердлин, когда на сотовую трубку поступил звонок. Воспоминания об утомительном мероприятии на московском ипподроме отвлекли генерала и породили полушутливую и в то же время злобную мысль: поставить на «спецтрубу» мелодию кремлевских курантов. Он выслушал абонента и сказал:

— Да, есть, я понял. Сейчас выезжаю.

Нажав на кнопку, он выбрал из списка абонентов номер директора ФСО и вышел на связь:

— Леонид Сергеевич, Свердлин беспокоит. Ты уже слышал про Дронова? На пути к нему? Ты дошутишься... Я? Только что узнал. Да, буду, конечно. Шеф настаивает, чтобы я подключился к работе. Не сразу. Мне нужен снайпер для консультаций. Естественно, из тех, кто на смене. Не поеду же я к нему домой! Сейчас мой водитель за ним заедет.

Александр Семенович вызвал машину и отдал соответствующие распоряжения водителю. Прежде чем выйти из дома, он выпил еще одну рюмку коньяка и бросил взгляд на дверь детской комнаты. Буквально полчаса назад он снова заходил к дочери, чтобы пожелать спокойной ночи. Усмехнулся: «Читает запрещенную литературу».

На место преступления генерал приехал в сопровождении своего личного водителя и снайпера из Центpa спецназначения при СБП. Александр Семенович вышел из «Мерседеса» класса «гелентваген» с левой стороны. Правая передняя дверца выпустила рыжеватого стрелка лет тридцати с небольшим. Он невольно остался возле машины, едва увидел, сколько генералов съехалось на Масловку — начиная с директора ФСБ, одетого в строгий костюм, и заканчивая начальником ГУВД Москвы в форме.

Свердлин поздоровался с каждым за руку и перебросился несколькими фразами. Снайпер расслышал лишь окончание генеральского вопроса: «...ничего не трогали?» — и невнятный и также неопределенный ответ директора ФСБ: «Стараются...»

— Я осмотрюсь там. — Свердлин поманил за собой спецназовца и пешком направился к дому, где была оборудована снайперская позиция.

Генерал был в темных широких брюках с отворотами, в синеватой рубашке и черных туфлях. Его слегка ленивые, словно замедленные движения не сочетались с военной выправкой. У Александра Свердлина была инфернальная внешность. И он сам понимал, что любые сравнения с кем-либо станут неожиданными, и в первую очередь для него самого. Лобно-теменные залысины, крупный нос, карие глаза — ничего фактурного. За исключением неприятной, даже отталкивающей улыбки. У этого человека были непомерно длинные десны и короткие, словно спиленные, зубы. Кто-то из его коллег называл эту улыбку лошадиной, кто-то смягчал ее до «старческой». Иные шутили за глаза, впадая в обратную крайность: «Зубы режутся...» За многоточием скрывались тридцать два циклопических клыка.

Свердлин на ходу щелкнул зажигалкой и прикурил. Может, в такие моменты он восполнял то, что было под строгим запретом в присутствии шефа.

Вообще закурить на ходу получалось лишь дважды в день: по пути на работу и домой. Первая сигарета сочеталась с первой же чашкой кофе. Вторую сигарету генерал закуривал, спускаясь по лестничному маршу.

Что касается карьерной лестницы, то после службы в Кремлевском полку охраны Свердлину сделали предложение остаться в подразделении, которое занималось негласной охраной. Потом он стал старшим выездной смены при президенте, поднялся до руководства оперативных групп. Одновременно с генеральской звездой получил четырехкомнатную квартиру на Ростовской набережной, а вместе с ней — негласный статус «близкого друга» главы государства. И все шло к тому, чтобы ступить на очередную ступеньку. Сейчас он шел по асфальту, но видел под ногами труп наивного дерьма — «дважды экс-военного прокурора», ступал по уличающим генералов документам.

Наверняка Хворостенко смущала некая авантюрность в предложениях генерала, рискованность, привлечение к работе «южан» — организацию по сути слабую, не имеющую политического веса. Если у него и были сомнения, то они развеялись со временем — его обрабатывали не восемь дней, не восемь недель, а восемь месяцев, что говорило о прямом и неотступном курсе президентского охранника. Военный прокурор рассуждал правильно, и Свердлин мог подписаться под каждым его словом: усталость, бесперспективность, тошнотворные морды генералов от политики, по сути грязная и неблагодарная работа. И не за деньги, и не за преданность, а за странное положение монументального стражника, готового ради своего босса на все. На бессонные ночи, бесконечные разъезды, капризы, жалобы, неоправданные претензии. Давно обрыдло быть собственностью и слышать со всех сторон: «Это личный охранник». Как собака. Натуральная бессловесная тварь. Но с существенной поправкой: когда ты на виду, когда на тебя устремлены объективы видеокамер и фотоаппаратов, бездушные зрачки политиков, бизнесменов, технологов и прочих копошащихся под ногами главы государства существ. Но это и выводило из себя. Ты совсем другой, ты не бежишь сломя голову за брошенной палкой и не слышишь вслед «апорт!», но всю дорогу тебя сопровождают прилагательные-субтитры: личный, персональный, собственный. Никто не думает и не хочет забивать себе голову тем, что у тебя есть семья, дети, свои интересы, что пару раз в неделю ты совершаешь утренние пробежки, играешь в теннис, порой отдыхаешь на природе, открываешь бутылку водки под шашлычок.