Ангел в эфире - читать онлайн книгу. Автор: Лорен Маккроссан cтр.№ 89

Мы стоим друг перед другом и молчим – и кажется, уже целый час прошел, и, как ни горько, я понимаю, что подруги у меня больше нет. Наконец Кери решает заговорить. Ее голос неумолим.

– Он был моим, – спокойно начинает блондинка – Я положила глаз на Кон нора Маклина, когда тебя еще и в помине не было, Энджел. Мне всегда был нужен только он.

Я моргаю, как во сне, стараясь понять смысл ее слов.

– Пусть мы не гуляли, однако ни одна девчонка не смела и близко к нему подойти, – шипит Кери.

Ее глаза горят ненавистью, я пячусь назад.

– И тут вдруг ты откуда-то свалилась, тра-ля-ля, хиханьки-хаханьки, музычка и эта дрянная группа, как их там…

– «Джеймс», – хрипло вставляю я, потрясенная жестокостью ее слов.

– «Джеймс», – сплевывает она, качая головой. – Ненавижу этих трубадуров.

Из моих глаз хлынули слезы, а в мозгу гулко пульсирует тупая боль.

– И вдруг, – вспоминает она, будто в трансе, – «Энджел сказала так», «Энджел решила этак», и даже Мег назвала тебя «здоровской». А потом вы с Коннором стали встречаться Плевать, что я и красивее, и лучше одеваюсь, – он на меня даже и не взглянет. – Теперь и Кери разрыдалась.

Она перешла на крик:

– Он забыл про меня, и про все, что у нас было. А мне что – смотреть, как вы друг друга любите и вами восхищаются? Я и с тобой подружилась, только чтобы быть поближе к нему Меня никогда никто не любил, один Коннор, остальные ненавидели за красоту.

Качаю головой, и мне кажется, что вот-вот наступит развязка этой затянувшейся шутки и мы вместе посмеемся.

– Я ненавижу тебя, – взвизгивает она, и ее прекрасное лицо искажает ужасная гримаса. – Я так и не смогла найти другого такого же. Уж поверь, кое-кого я успела попробовать.

«Кое-кого»? Ну, это явный недобор.

– И когда ты сказала, что он хочет на тебе жениться, я места себе не находила. Поклялась вернуть его и доказать, что я – лучшая награда для любого мужчины. Я не могла так запросто отступиться!

– И ты решила кое-что предпринять. – Сама удивляюсь, откуда во мне взялось такое спокойствие.

Знаете, странное ощущение охватывает человека, когда вдруг выясняется, что его ненавидят, да еще готовы, поддавшись силе своего чувства, прибегнуть к любым ухищрениям, лишь бы сломать ему жизнь. Особенно тяжело, когда это одна из двух лучших подруг. Как быстро я растеряла близких людей: Коннор, Дидье – и теперь вот Кери Если и Мег с Дэном последуют их примеру – прямой путь в отшельницы.

Собрав волю в кулак, гордо задираю подбородок и смотрю в упор на Кери.

– Да, решила, – огрызается она, – и мне было очень приятно, хотя все равно ничего не получилось. Не хочет он меня. Уж я к нему как только не ластилась – а эта скотина взял и оттолкнул меня! – Она отчаянно трет кулаками глаза, размазывая по щекам безупречно наложенную тушь. – Ты способна в это поверить? – Всхлипывает Керн. – Знаешь, как обидно? Он посмеялся. Да, в лицо посмеялся! Этот парень, видно, идиот, раз предпочел такую, как ты, мне.

Она с силой стучит себя в грудь кулаком, и тот звучно ударяется о жесткую кость. Я невесело улыбнулась – вспомнился тот лобстер в жестком панцире.

– Да ладно, Кери, – говорю я, будто ребенку. – Главное – что у человека внутри. А теперь, когда твоя сущность для меня наконец открылась, я просто не в силах находиться рядом. Ты злой, эгоистичный человек, Кери, и мне, честно говоря, тебя жалко. Я не твоему горю сочувствую – мне жаль ту одинокую, всеми отвергнутую отщепенку, в которую ты превратишься.

Слова застряли в горле, и я замолчала, чтобы отдышаться. Вдруг так душно стало вокруг, будто весь воздух пожрала ее всепоглощающая злоба. Возможно, надо было наорать на Кери, потаскать за волосы, выцарапать глаза – но я не стала. Хочется одного: поскорее вернуться в мир, где живут хорошие люди, которые поступают друг с другом по-доброму.

Плотно сжав губы, беру в охапку вещи и молча выхожу. Прощания неуместны.

Я в шоке: рванула бегом, едва оказалась за дверью кабинета. Колкий декабрьский ветер хлестал в лицо; промерзла до мозга костей – как бы замертво не рухнуть. Бегу по Ренфрю-стрит к отелю, где совсем недавно гостил Дидье. У кинотеатра с восемнадцатью залами, где мы, прокразшись со служебного входа, смотрели фильм, сворачиваю направо и пускаюсь прямиком по Уэст-Найл-стрит. Миную любимый «Старбакс» Кери, где в тот памятный день за чашечкой зеленого чая она мне поведала, что к нам едет французская знаменитость. Сглотнув ком в пересохшем горле, бросаюсь через дорогу, даже не дождавшись, когда загорится зеленый, и бегу по тротуару, небрежно задевая снующих по дневным делам пешеходов, туристов и просто зевак. Все слилось перед глазами: единственное, что я вижу перед собой, – бесконечные красно-серые полосы обочины. Сворачиваю на Бьюкенен-стрит и окунаюсь в тень. Натягиваю шарф повыше – уши мерзнут, и пускаюсь со всех ног, стараясь не глядеть влево, на огромное здание торгового комплекса «Бьюкенен гэллериз», где когда-то в сентябре Коннор, с дрожью в коленках предвкушая решающий миг, купил мне обручальное кольцо, которое и по сей день лежит в своей серебристой коробочке. Он хотел показать, как сильно любил меня тогда. Да, «любил», потому что теперь, кажется, наши отношения все-таки стали достоянием прошлого.

Уже дальше по Бьюкенен-стрит останавливаюсь отдышаться и поворачиваюсь к стеклянной витрине по правую руку от меня. Вот Мег в фирменной одежде музыкального магазина; на голове – рыжие кудри вразлет, горят, как солнечные лучики. Она беседует с покупателем, выдавая сотню слов в минуту и демонстрируя ему что-то. Время от времени Мег вскидывает голову и заходится веселым смехом, будто только что услышала самый забавный анекдот на свете. Чуть помедлив у витрины, пускаюсь дальше, радуясь – насколько возможно говорить о радости при таких обстоятельствах, – что хотя бы ее я пока еще вправе считать своей подругой. И пусть Мег со школьной скамьи никто не держал за человека – не так она хороша и не столь желанна, как Кери, – ее это не слишком беспокоило. Может, у толстушки и не такая шикарная работа, как у меня, зато она довольна. Мег – добрый, веселый человек и преданный друг, она стоит десятка таких, как Кери или я. Остается надеяться, что однажды какой-нибудь счастливец все-таки ее рассмотрит.

Бегу дальше мимо Принсес-сквер – здесь мы с Коннором, бывало, встречались после работы, чтобы полюбоваться золочеными лестницами и дорогими магазинами с дизайнерской одеждой. Уже на набережной реки Клайд сворачиваю вправо и, спотыкаясь, бегу по тротуару. Мимо проносятся автомобили, а по мосту над головой со скрежетом проехал состав. С разбегу влетаю в наше здание – и пулей, точно на секретном задании, в лифт, который, по счастью, как раз ждал с открытыми дверьми. Двери закрываются, и только теперь позволяю себе перевести дух – пробежала на одном дыхании.

По пути на пятый этаж разматываю шарф, расстегиваю куртку и шарю в сумочке в поисках зеркальца. Лицо бледное, даже какое-то зеленоватое. Щеки ввалились, а там, где когда-то светились карие глаза, теперь тускло мерцают две бесцветные точки, как пуговки на лице тряпичной куклы. Выгляжу ужасно, впрочем, нельзя забывать, какой сегодня день: по понедельникам лишь добросовестные счастливчики являются на работу в наилучшем виде. Нарисовать губки и всем улыбаться – авось никто не заметит.