Тайная жизнь непутевой мамочки - читать онлайн книгу. Автор: Фиона Нилл cтр.№ 30

Неотразимец смотрит на меня сверху вниз, все еще улыбаясь, но теперь его улыбка уже смущенная.

— Вы пропустили голосование, Люси! Она выиграла с минимальным преимуществом. Вас выбрали секретарем, меня казначеем. — Он бросает тревожный взгляд на Буквоедку. — Она вселяет в меня страх.

Само Совершенство наклоняется и подтверждает, что голосовала за меня, — только забавы ради, думаю я.

— Пожалуйста, могу я попросить вашего внимания? — одергивает нас Буквоедка. — Люси, вы, вероятно, хотите сделать записи для отчета? — педагогически произносит она, передавая мне бумагу и ручку.

— Полно, не обращайте внимания, Люси, — шепчет мне в ухо Неотразимец, — я слышал, что любовь втроем — банальная мужская фантазия. Вы все еще хотите пойти куда-нибудь выпить? Мне, например, это просто необходимо, после всего этого.

Не о таком, не о таком я мечтала. И совсем не такого вечера я ждала. И это совсем не та жизнь, которую я себе представляла. Когда оканчивается собрание, Прирученный Неотразимец делает вид, что уходит один. Я очень волнуюсь, потому что знаю — он ждет меня где-то на улице. Я медленно собираю свою сумку, болтаю с кем-то и иду к выходу.

Где-то ближе к Фитцджонс-авеню я обнаруживаю его под кустом цеанотуса, который разросся так, что превратился из аккуратного украшения на отведенном ему участке земли в спокойном пригородном саду в буйные заросли, раскинувшиеся во все стороны в виде причудливых арок, перевесившихся через тротуар. Свет уличного фонаря выхватил из мрака пару знакомых кроссовок «Конверс», и я про себя поздравляю его с тем, что он сумел найти это вечнозеленое убежище, раскрывшее свои объятия, дабы принять участие в нашей интриге.

Он вылезает из-под куста.

— Люси Суини, осмелюсь предположить… — Услышав такое обращение, я начинаю смеяться, несколько нарочито, но быстро прекращаю, вспомнив, что его фамилия совершенно вылетела у меня из головы. Я помню только, что там фигурировала какая-то рыба, но никак не могу вспомнить, какая именно.

«Роберт Код, Роберт Хэддок, Роберт Хэйк, Роберт Дори [37] », — перебираю я мысленно варианты. Это должна быть рыба, обитающая в Северном море.

— Роберт Басс [38] , — подсказывает он.

В ужасе я осознаю, что кое-что, видимо, произносила вслух. Наступает пауза.

— Я работаю над иллюстрациями к детской книге, — слышу я собственный голос с объяснительной интонацией.

— Очень увлекательно.

— Это главные персонажи. Такая аллегория о сокращении рыбных ресурсов в Северном море.

— А злодей там есть?

— Кроуфорд Крейфиш [39] , — отвечаю я, — американский импорт. — И умолкаю, испуганная и в то же время впечатленная собственной способностью столь вдохновенно врать в случае необходимости. Я знаю, что правда в большинстве случаев субъективна, и смело вступаю в новую для себя область обмана.

До шумного паба идти недалеко. Мы минуем его каждый день по дороге в школу. Сейчас мы преодолеваем это расстояние, перебрасываясь банальными фразами, и даже как бы стараемся внутренне сжаться, чтобы сделаться незаметными. Когда мимо проезжает какая-нибудь машина, мы, не сговариваясь, утыкаемся взглядами себе под ноги. Паб расположен на тихой улице в жилом районе. На тротуаре у входа тоже стоят столы и лавки. Пара спокойных терпеливых собак с длинной лохматой шерстью привязаны тут же кожаным поводком. Завидев нас, они поднимаются и начинают приветливо вилять хвостами. Роберт Басс нерешительно приоткрывает дверь, и я догадываюсь — он осматривает помещение, дабы удостовериться, что там нет никого из знакомых. Кажется, он весьма искушен в этом темном искусстве двойной игры!

Многоголосица и гнусавые звуки одной из ранних песен группы «Оазис» оглушают нас и чуть не заставляют покинуть заведение. Когда я была в этом пабе в последний раз — почти шесть лет назад, — тут на полу лежал грязный ковер, а бежевые стены были покрыты тонким слоем никотина, так что если провести по ним пальцем, оставался светлый след. Под потолком висело облако табачного дыма, а подушки на скамьях были сбитыми и в буграх. Здесь подавали всевозможные рулеты, тушеные овощи и жаркое из креветок с чесночным соусом.

Теперь вместо отвратительных, землистого цвета ковров с невнятным геометрическим узором — чистые деревянные полы. Вместо скамеек — массивные лавки и деревянные стулья с прямыми спинками. В баре подают оливки, кешью и овощные чипсы. Все чисто, светло и опрятно, однако менее уютно. Мягкая обивка скрадывала шум. Теперь ему некуда деться, он отскакивает от одной поверхности, ударяясь в другую, как в эхо-камере. Сидящие за столами, даже те, кому нет еще и тридцати, прикладывают к ушам ладони, чтобы услышать собеседника.

Я вижу, что из-за небольшого круглого столика в углу поднимается пара и уходит. Я устремляюсь к освободившейся лавке, которая, возможно, провела сотню-другую лет в какой-нибудь маленькой сельской церквушке на востоке-Англии. Я думаю о том, что Англия здесь так же неуместна, как и мы. На спинке этой деревянной реликвии вырезаны фигуры святых, облаченных в одеяния, с тщательно проработанными складками; эти складки, когда мы садимся, больно впиваются в наши затылки. Лавка невысокая, узкая и совершенно неудобная. Это немедленно принуждает нас к физической близости. Мы прислоняемся друг к другу, как пара старых деревьев, которые в течение многих лет вынужденного тесного соседства опираются друг на друга, чтобы не упасть. Наша же проблема в том, что, найдя себе свободное место, мы теряли возможность двигаться. Когда он скрещивает ноги, я утрачиваю равновесие и налегаю на стол, если я наклоняюсь вперед и отодвигаю свое плечо, он в образовавшейся пустоте начинает куда-то соскальзывать.

Роберт Басс говорит, что почти никогда не ходит в пабы, потому что не выносит табачного дыма. Я соглашаюсь и ногой пододвигаю пакет «Джон Плэйер» потеснее к своей сумке, под самое ее дно. Видимо, действительно прошло много времени с тех пор, как каждый из нас наведывался сюда, поэтому некоторое время мы просто сидим и озираемся.

— А не сообщить ли Буквоедке, что мы выходим из игры? — говорю я, изучая подставку под пивную кружку. — Все это полный абсурд. Она из тех, кто никогда не отказывается от работы — таким просто некуда девать энергию.

— После собрания директриса приперла меня к стенке, и знаете, что сказала? Конечно, не для чужих ушей. Что она была бы очень нам признательна, если бы мы согласились на эту работу. Для того чтобы «обуздать крайности» — это ее слова, не мой, — объясняет Роберт Басс, сооружая сложную конструкцию из пивных подставок на своей стороне стола. — Это было бы, по ее словам, «проведением политики по снижению вреда». Она голосовала против нее. Она голосовала за вас.