Тайная жизнь непутевой мамочки - читать онлайн книгу. Автор: Фиона Нилл cтр.№ 102

— Какой абсурд! Если ты проводишь много времени с кем-то, думая, что хотела бы заняться с ним сексом, тогда это более опасная территория. Потому что это значит, что вы оба стремитесь к тому, чтобы создать подходящие обстоятельства и осуществить задуманное.

— А было у тебя нечто похожее? — перешла я в наступление.

— Разговор шел о тебе, а не обо мне!

— Ты не ответил на вопрос.

— Так же, как и ты.

— Каждому из нас разрешается по одному вопросу, — предложила я. — Я первая. Тебя когда-нибудь соблазняли?

— Да, было. В Италии. Однажды вечером мы пошли с Кейт выпить, и когда возвращались в гостиницу, она спросила, не хочу ли я подняться в ее номер.

— И ты пошел?

— Ты уже задала свой вопрос. Теперь моя очередь. Тебе нравится Мелководье?

— Иногда, особенно в жаркую погоду. Так что ты ответил Кейт?

— Я сказал ей, что это не очень хорошая идея. Хотя это не так. И пошел к себе. Один. Если быть честным, то я рад, что та стадия библиотеки завершена и искушения остались далеко позади.

— Но как ты устоял? — Не уверена, удалось ли мне скрыть удивление.

— Я подумал обо всем хорошем, что есть во мне, и забыл про остальное: я хороший отец, я не играю в гольф каждый уик-энд, я не заигрываю с твоими подругами, я относительно платежеспособен. Подумал о том, как мне не хочется становиться еще одним образчиком потерпевшего от кризиса среднего возраста. Иначе можно скатиться до Мелководья…

— Что ты подразумеваешь?

— Типичный неверный муж. У него это на лбу написано!

Снова раздается стук в дверь. Короткий, резкий, заставляющий меня вздрогнуть.

— Войдите! — привычно кричу я, пожалуй, несколько громче, чем нужно. Роберт Басс заглядывает в дверь и быстро входит в комнату. Захлопнув дверь, он прислоняется к ней спиной, тяжело дыша; в одной руке у него знакомый мне зеленый велосипедный шлем, волосы его, как всегда, взъерошены. Полагаю, секунд тридцать он провел в коридоре, пытаясь их пригладить. Его челюсти энергично двигаются. Он что-то жует. Кажется, это батончик мюсли.

— Медленно расщепляемый углевод, — сообщает он, вытирая рукавом лицо и улыбаясь.

— За тобой кто-то гонится?

Он слабо улыбается:

— Нет, я запыхался, но думал, ты опоздаешь. — С него градом течет пот. — Извини, я задержался. Боже, какая жарища на улице! Градусов тридцать…

Он подходит к кровати и присаживается на край, поверх треугольника из одеяла и простыней. Его футболка влажная от пота. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Ты уже делал это раньше? — спрашиваю я, уклоняясь от него.

Он выглядит немного обескураженным.

— Нет, — отвечает он, выпрямляясь. — Почему ты так решила?

— Ты производишь впечатление профессионала.

— Что ты имеешь в виду? — не понимает он.

— Тебе известен этот отель, — продолжаю я.

— Все знают про этот отель, — возражает он. — Ты тоже о нем слышала. Я пришел сюда не для того, чтобы подвергаться допросу, не с твоей стороны, во всяком случае, мне этого хватает от моей жены! — Он вытирает струйки пота над бровью.

— По поводу чего?

Он осторожно смотрит на меня.

— Обычная чепуха. И затем еще кое-что. Большей частью из-за того, что я зарабатываю недостаточно денег, чтобы она могла меньше работать. Послушай, я действительно не хочу говорить об этом!

— Почему бы тебе не принять ванну? — Я указываю на небольшую дверь, вклинившуюся между двумя гардеробами. Я не могу понять, зачем в гостиничных номерах такие большие шкафы для одежды, если у большинства пользующихся их гостеприимством так мало багажа.

— Я просто обязан сделать это! — И он скрывается в ванной. Но тут же его голова выглядывает из-за двери. — Ты не хочешь ко мне присоединиться?

— Думаю, я лучше дослушаю программу о жизненном цикле папоротников бассейна Амазонки. Очень интересно. — Он недоверчиво смотрит на меня и исчезает из дверного проема.

Удостоверившись, что снова одна, я глубоко вздыхаю и прислоняюсь к гардеробу. Он скрипит и подозрительно шатается. Не могу поверить, что я в номере отеля в Блумсберри, с Робертом Басом, который предвкушает, что сейчас мы ляжем в постель. Несмотря на то, что я много раз в течение этого года представляла себе эту сцену, теперь, когда она может вот-вот воплотиться в реальность, я уже окончательно выпала из этого процесса.

Это не то, чего я хочу. Впервые за последний год я чувствую, что абсолютно в чем-то уверена. Мне не верится, что я могла зайти так далеко. Я отношу это на счет комбинации его способности убеждать, алкоголя и еще чего-то неопределенного: смутного желания совершить какой-то безрассудный поступок. Иногда нужно дойти до точки, откуда нет возврата, чтобы точно понять, куда идешь. Я понимаю, что то, чего я желала, было иллюзией освобождения, а не реальностью.

Он оставил дверь открытой, и, удостоверившись, что он в ванне, я встаю, чтобы уйти. Я решаю не оповещать его, чтобы он не сумел переубедить меня. И в любом случае я не хочу видеть его голым, в ванне.

Шум льющейся воды прекращается, и я слышу, как он напевает. Песня группы «Колдплей». Но громче, чем его пение, из коридора доносится чей-то разговор на повышенных тонах. Я подхожу к двери и прислушиваюсь. Слышится шум, словно кто-то бежит. Потом начинает кричать женщина, к ее крику присоединяется мужской голос, дверь с шумом захлопывается и открывается снова. Я высовываю голову в коридор, на случай если нужна моя помощь.

Дверь номера напротив открыта, и шум определенно доносится оттуда. На цыпочках я пробегаю по уродливому протертому ковру и вхожу в 508-й номер.

Там трое. Сначала они меня не замечают. И это дает мне время осмыслить тот факт, что я их всех знаю. Всех троих. Они говорят все одновременно, повышенными голосами, резко размахивая руками, как бы в подтверждение своих слов. Увидев меня, они замолкают, застыв в нелепых позах. Может быть, даже ощущая боль в мышцах. Триптих «Недоумение». Пепельно-серые лица с застывшим на них выражением предельного изумления.

— Люси Суини, что, черт возьми, ты наделала?! — зло произносит Гай, не двигаясь со своего места на правом краю двуспальной кровати. Пуговицы его рубашки расстегнуты, измятые и расстегнутые брюки приспущены. Надеюсь, что он был в процессе раздевания, а не наоборот. Его руки опущены, кулаки крепко сжаты. В своем выкрике при виде меня он словно вымещает на мне злость.

— Она тут ни при чем! — одновременно кричат Эмма и Изобэль.

Однако это единственный гармоничный момент в течение последующего часа, который мы проводим в этом номере.

— Люси, слава Богу, ты здесь! — восклицает Эмма, будто мы заранее планировали эту встречу. Кажется, мое появление стало для них облегчением. — Все идет не по плану! — Очевидно, Эмма думает, что я тут из-за нее. Ей и в голову не приходит, что мое присутствие здесь имеет отношение к моей собственной жизни.