Последнее лето в Аркадии - читать онлайн книгу. Автор: Дайрдре Парселл cтр.№ 78

— Ты ведь не забудешь меня, когда я умру? — спросила я под влиянием момента и поцеловала Джерри в губы. Мое откровенное поведение заслужило осуждающий взгляд пожилой дамы, одетой в черное и увешанной пластиковыми баночками с саженцами. Очевидно, она пришла на могилу кого-то из родных, сажала растения. — Ты поместишь фотографию на мою могилу?

— Это зависит от того, как ты будешь вести себя при жизни, — отшутился Джерри.

Мы пошли дальше, миновали мужчину, сидящего на скамье возле небольшого надгробия с истершейся фотографией.

— Тесс, надеюсь, ты не собираешься вот так сидеть и над моей могилой? — спросил Джерри. — Я не выношу всей этой канители с похоронами, изгородью и цветочками вокруг плиты. Я хочу, чтобы меня кремировали.

— О, Джерри, это так эгоистично! Похороны устраивают не для умерших, они для живых. — Я остановилась. — Если ты умрешь раньше меня — а мне бы этого не хотелось, — понадобится место, в котором можно с тобой общаться и ностальгировать.

— Ты не будешь ходить ко мне на могилу, потому что меня кремируют, — упрямо повторил муж. — Мой прах развеют над морем. Раньше я не задумывался над этим, но теперь принял решение.

— Джерри!

Мы несколько часов спорили на эту тему, пока не добрались до отеля и не упали на широкую постель, где занялись любовью, забыв обо всем. Пока я спала, Джерри, очевидно, выходил, потому что, когда я открыла глаза, он протянул мне бабочку из кристаллов.

— Я подумал, что тебе понравится эта безделушка. И кстати, я передумал. Пусть меня заморозят в криогенной камере с последующим возможным воскрешением, когда наука найдет лекарство от смерти. И ты сможешь приходить к моей капсуле, чтобы ностальгировать.

Наверное, только любящие люди способны спорить на такие нелепые темы на полном серьезе. С тех пор многое изменилось. В далеком 1993 году мое мнение о работе Джерри еще имело для него значение, он старался возвращаться домой на ужин и проводил со мной и детьми вечера. Он даже иногда покупал Джеку и Тому подарки.

А ведь тогда у нас было совсем не много денег и работа означала не только престиж, но и способ прокормиться. Конечно, в глубине души мы с Джерри остались прежними, изменилось лишь наше поведение. Мы стали менее внимательными друг к другу…

Должна ли я бороться за него?

Я вернула бабочку на место и закрыла шкатулку.

Смогу ли выиграть схватку со Сьюзен? И что станет со мной и детьми, если я откажусь от борьбы? Как насчет «Аркадии»? Способна ли я пожертвовать комфортной жизнью в стенах любимого дома ради того, чтобы потешить свою гордость? Прошли годы, когда я была способна выпестовать семью с нуля, поддерживать любимого мужчину и помогать ему двигаться вперед.

Стоит ли измена мужа разрушенной семьи?

Если, конечно, речь идет о разовой измене. А вдруг у него несколько любовниц? Или он влюблен в Сьюзен?

Боже, да о чем я только думаю, оборвала я себя. Разумеется, Джерри должен уйти. Я не смогу доверять ему, если он останется. Ведь он так искусно лгал в кабинете, что я едва не попалась на удочку. А ведь на руках у меня были все карты!

Словно почувствовав присутствие Джерри, я подняла глаза и увидела в зеркале его отражение. Он стоял в дверях.

— Я видел письмо. Мы можем поговорить?

— А нам есть о чем говорить?

— Полагаю, да. — Джерри поколебался. — Не возражаешь, если я войду?

— Это и твоя спальня тоже. Как я могу тебе запретить?

— Что мое — твое, да?

Я не улыбнулась, мне было не до шуток. Взяв со столика щетку, я принялась расчесывать волосы.

— Я могу рассказать тебе, что именно между нами было? — Джерри присел на кровать.

— Если это необходимо. — Я яростно продиралась щеткой сквозь волосы. — Но, прошу, избавь от пошлых деталей. — Отражение Джерри в зеркале покрылось румянцем.

— Между мной и Сьюзен не было ничего пошлого. Что бы ты ни думала на этот счет…

— Конечно. Измена никогда не бывает бесстыдной. — Я чувствовала, как выдираются волосы из луковиц, но продолжала их драть. — В этом романтика эпохи.

Джерри мрачно смотрел в пол.

— Мы поговорим, — спросил он низким голосом, — или ты будешь продолжать вести себя словно героиня дешевого романа?

Я отложила щетку. Терпение никогда не было сильной чертой Джерри, и я понимала, что он вот-вот уйдет. Я должна дать ему шанс покаяться и все объяснить. Решение было принято: я не готова одним взмахом руки разрушить все то, что строила столько лет. Оставалось надеяться, что Джерри зашел не слишком далеко. Однако и прятать свои эмоции я не собиралась.

— Что ж, рассказывай. — Я повернулась к нему лицом. — Я вся внимание.

— Это случилось в Париже, куда я ездил на конференцию.

— Два месяца назад или в прошлом году?

— Я думал, детали тебе не нужны.

— Это не просто деталь. Это важный факт.

— Как скажешь. Два месяца назад.

— Значит, незадолго до нашего отъезда в Коллиур? Что ж, это объясняет твою задержку в офисе и неотложную работу, а также пропущенный рейс. Ты остался в Хитроу, она поехала с тобой в Лондон на одну ночь, так?

Джерри отреагировал на мой ледяной тон тем, что опустил глаза. Ему было непросто примерить роль подчиненного в столь щекотливой ситуации. Мне тоже стало не по себе от роли палача, но я ничего не могла с собой поделать. Впрочем, в признании Джерри я почерпнула кое-какую надежду: его роман длился совсем недолго. Все познается в сравнении, правда?

— Это не разговор, это допрос. — Муж поднял голову, глаза были прищурены. Он был готов уйти.

— А чего ты ждал?

Вместо ответа он прошел к окну и стал смотреть на серую полоску моря и капли, стекающие по стеклу.

— Надеюсь, ты отдавала себе отчет в том, что куда больше интересовалась посторонними мужчинами, нежели собственным мужем?

— О, ты перескочил на Фредерика? — Я инстинктивно приняла оборонительную позицию. — Так, значит, причина твоей интрижки в том, что жена не уделяет тебе внимания? Так может, если бы ты чаще бывал дома…

Слова застряли у меня в горле, потому что Джерри повернулся ко мне с такими тоскливыми глазами, словно его мучила нестерпимая боль.

— Я и не жду от тебя понимания. Думаю, тебе сложно представить, каково быть мужчиной, прожившим половину жизни и обнаружившим однажды, что его брак исчерпал себя. — Он говорил мягко, и у меня защемило сердце. — Сначала один брак, а затем второй. Каково это: понять, что обе твои жены видят в тебе лишь машину по добыванию денег и убеждены, будто их не ценят. Каково знать, что твоим родным детям на тебя плевать, а приемные считают посторонним человеком? Однажды такой мужчина бросает взгляд на свое отражение в зеркале и понимает, что ему больше некуда стремиться. Что жизнь, лежащая впереди, и не жизнь вовсе.