Последнее лето в Аркадии - читать онлайн книгу. Автор: Дайрдре Парселл cтр.№ 39

Я взяла кольцо и, не раздеваясь, легла в постель.

Кольцо по-прежнему было зажато в моем кулаке, когда забрезжил рассвет. На часах было около пяти. Я лежала в том же самом положении, что и несколько часов назад. Ноги затекли, я замерзла, но какая-то сила не позволяла мне сменить позу. Глаз я так и не сомкнула.

Когда окончательно рассвело, я прошла в туалет и бросила кольцо в унитаз. Смыть золотое украшение оказалось не так просто. Я давила на кнопку слива раз за разом, но оно лишь кувыркалось в потоках воды, отказываясь улетать в канализацию. Тогда я надела резиновые перчатки и пальцами загнала кольцо Фергуса в трубу.

Может, оно все еще лежит в трубе, совсем рядом. Наверняка лежит.

Следующие недели я раз за разом возвращалась к событиям той ночи, это длилось на протяжении всего лета. Однажды я докатилась до того, что стала названивать и умолять Фергуса вернуться. Тот звонок я тоже постоянно вспоминаю. Позорное ощущение поражения, ненависть к собственной слабости… Я отвратительна, я знаю.

Я помню каждое слово, что было сказано нами в тот день, когда я набрала номер Ванессы (он сохранился в последних звонках).

Холл в доме Мэдлин Григгз. Полная тишина.

Мэдлин, домохозяйка средних лет, сжимает в руке телефонную трубку. В холле темно, зрачки Мэдлин возбужденно поблескивают. Она набирает номер и включает громкую связь, потому что руки слишком трясутся, чтобы держать трубку.

Мэдлин. У меня есть предложение. Можем мы его обсудить?

Фергус. Слушай, уже поздно, я должен…

Мэдлин. Фергус, умоляю, выслушай. Один разговор! За столько лет брака ты просто обязан меня выслушать. Прошу тебя.

Фергус. Проклятие, Мэдлин, что ты творишь? (Тяжкий вздох.) Ладно, что ты хочешь обсудить?

Мэдлин. Это не телефонный разговор. Давай встретимся в городе, выпьем кофе и поговорим. (Торопливо.) Может, завтра?

Фергус. Мне не нравится эта идея. Еще рано. Слишком мало времени прошло.

Пауза.

Фергус. Лучше говори по телефону. Мэдлин? Говори, или я вешаю трубку.

Мэдлин. Я волнуюсь, Фергус. Для меня все очень непросто…

Фергус (со вздохом). Слушай, я же не выскочу из телефона и не начну махать руками. Давай же, не тяни!

Мэдлин (проглотив комок в горле). Ну, я думала о нас, о Кольме. Сын скучает по тебе, Фергус.

Пауза.

Мэдлин. Фергус, Фергус! Ты меня слышишь?

Фергус. Да, я здесь, черт возьми. К чему ты клонишь?

Мэдлин. Так вот… я (торопливо) долго думала и пришла к выводу… Только не кричи на меня, Фергус! Думаю, Ванесса не станет возражать, если ты будешь приезжать к нам с Кольмом. Скажем, на две ночи в неделю. Хотя бы через выходные. Может быть, даже…

Щелчок. Слышны короткие гудки. Фергус повесил трубку. Мэдлин медленно нажимает отбой и закрывает лицо руками.

Я была в ужасном состоянии и неоднократно хотела позвонить Тесс или Рите, пока они были в Коллиуре, но не посмела. Это было бы нечестно. Они наслаждались отдыхом, я не желала его портить.

Мэри, хозяйка магазина, быстро поняла, что со мной творится. Зная, что двух лучших подруг нет поблизости, она настояла на том, чтобы я чаще выходила на работу.

— Шесть дней в неделю, Мэд, не меньше! Ты не должна сидеть взаперти.

В один из тех дней, когда я чувствовала себя не такой жалкой и никому не нужной, я набралась смелости пойти к Ванессе. Мне хотелось устроить сцену. И я желала посмотреть ей в лицо.

Ванесса открыла дверь и подалась назад от неожиданности. У нее на руках была маленькая девочка. Стоило мне взглянуть малышке в лицо, увидеть ее глаза, как вся моя решимость испарилась.

Я успела заметить, что Ванесса выглядит усталой, но она все же могла дать мне сто очков вперед. Любовница мужа оказалась действительно хорошенькой, этакая юная девчонка, за которыми бегают пацаны в школе. Конечно, она не была красоткой в общепринятом смысле, но в ней, безусловно, было нечто притягательное. Свежесть, возможно.

Она была возмутительно молоденькой.

Я снова потерпела поражение.

Позже я описала сцену в квартире Ванессы в одной из пьес, но тотчас заперла исписанные листы в ящике стола как свидетельство своей унизительной слабости.

Я записывала все, что со мной происходило, но это не был связный сценарий. Так, отрывки. Может, однажды я смогу соединить их в одну хорошую пьесу, когда у меня найдутся на это силы. Думаю, мой сценарий кончится хеппи-эндом. Мэдлин одолеет соперницу, справедливость восторжествует. Возможно, я даже переделаю сцену в квартире Ванессы.

Увы, в жизни все произошло иначе. От Ванессы я притащилась жалкая и потерянная. Я проиграла. Их было трое против меня одной.

И хотя в нашей незримой схватке никто не победил, я все-таки пришла к финишу последней.

Что за лето! Просто безумное!

А ведь прошло всего два месяца с тех пор, как мы с Мэд и Тесс сели в самолет, хихикая и предвкушая отличный отдых. Сколько всего случилось с того дня! Сколько кошмарных открытий было сделано!

Хотела бы я знать, что сейчас творится в «Аркадии». Даже не верится, что могло произойти нечто подобное! Полиция едет. И к кому? К Джерри и Тесс! Подобный поворот событий заставляет о многом задуматься. Очевидно, в жизни возможно всякое. Судьба может выкинуть такой неожиданный фортель, что только держись. Я уже не говорю о Мэдди — там тоже происходит что-то невероятное. Но в Хауте, в «Аркадии»! Антиутопия какая-то.

Конечно, к превратностям судьбы я всегда была готова, особенно когда была молодой и только пыталась вылезти из нищеты. Выйдя замуж за Рики, я продолжала карабкаться наверх, пихалась локтями, зубами выдирала удачу из лап фортуны, но при этом не забывала о том, что жизнь, в сущности, — редкая сука.

Помню, как нам с мужем все же удалось сколотить первый капитал. Мы перебрались в новый дом, который казался мне оплотом безопасности. Как сказала бы Тесс, я все время ждала, что мир может дать выскочке жестокий пинок под ребра, но уверенность в комфортном будущем все же крепла с каждым днем. Когда умерли родители, исчезло последнее звено, связывавшее меня с прежним полуголодным, полным запретов существованием. Я вздохнула свободнее. Родители словно тянули меня обратно на дно. До сих пор слышу голос матери:

— Кем ты себя вообразила, дамочка? Думаешь, обзавелась большим домом и сетью дурацких магазинов, одела детей в паршивые «Найк» и «Кельвин Кляйн» и можешь смотреть на мир свысока? Не забывай, откуда ты вылезла! Позор на наши головы!

Папаша добавил бы что-нибудь похлеще.

Самым большим прегрешением в районе моего детства считалось быть выскочкой. Отец всю жизнь состоял в профсоюзе, там же и работал. Он был махровым социалистом и с презрением говорил о классовом и финансовом неравенстве. Сидевшие на его шее дети были вынуждены ежедневно слушать лекции на тему «уничтожим богатых». Возможно, отец предавался подобным нравоучениям, поскольку у него не было иного выхода, кроме как цепляться за свои нелепые убеждения. А может, он и правда в них верил. Отец подозрительно относился к тем, кто был чуть богаче его самого, кто сумел пробиться выше и покинуть наш нищий квартал.