Неземная девочка - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Лобановская cтр.№ 10

Через месяц Юлю отправили в немецкий город Зост. Вместе со стаканом. Здесь русские пленные расстались. Ульяна Петровна и небритый остались в лагере. Наверное, их собирались отправить с другой партией в другой город. Никто ничего не знал и даже не мог вчерне предположить свою судьбу. Это было самым страшным.

Юля попала в деревушку недалеко от Арнсберга, на военный завод, выпускающий багажники для велосипедов. Начала там работать. Здесь оказалось немало русских девушек, попавших почти так же, как Юля, в облавы или выхваченных из родных домов на Украине, в Белоруссии и России. Хозяин никого не обижал, хорошо кормил, довольно прилично устроил пленных. Выдавал чистое белье, полотенца, одежду, ношеную, но на редкость аккуратную и чистую, даже отглаженную. Может, потому, что у него самого была любимая дочка Вальтраут? Шестиклассница, она отставала по математике…

Юля не раз видела красные, заплаканные глаза немочки. Девочку было жаль. Но когда Юлька узнала причину этих слез, то стала смеяться: ей бы такое горе!

— Тише ты, уймись, ненормальная! Никак со своим стаканом расстаться не можешь! Совсем голову потеряла! — шикнули на нее подруги. — Хозяин дознается, обозлится. Разве можно смеяться над его любимой дочкой? Он ее просто обожает.

И любящему отцу — настоящая любовь всегда догадлива! — пришла в голову неожиданная, на первый взгляд нелепая и необычная мысль.

— Пойди к русским, — посоветовал он дочери. — А вдруг кто-нибудь из них разбирается в теоремах! Я-то ведь тебе ничем помочь не могу: всю жизнь занимаюсь простыми железками. Мать вообще домохозяйка…

Девушки начали помогать Вальтраут. Только ни у одной ничего не получалось — немочка продолжала рыдать над задачами. И тогда вызвалась Юля. То ли она оказалась смелее других, настойчивее, то ли лучше помнила математику, то ли была педагогом от природы… Но она быстро добилась понимания, общаясь с девочкой на пальцах. Два месяца Юля не работала на заводе — хозяин освободил, — а занималась с хозяйской дочкой. Научилась болтать по-немецки с помощью Вальтраут. Подружились с ней, такой милой и простой, чем-то напоминавшей Юле девчонок с берегов Дона. И стала называть ее Валечкой.

Возможно, Юля оставалась бы с Вальтраут до освобождения: на хозяев жаловаться не приходилось. Чисто, подарки русским на Рождество — полотенца, праздничный стол… На воскресенья давали «увольнительные». Хозяин кормил неплохо. Только вот повариха решила на пленных девочках сэкономить. И как-то раз Юля обнаружила в фасолевом супе странную «шелуху». Присмотрелась и ахнула. Ростовские девчонки небрезгливые, но в супе плавали черви. Этого Юлька вынести не смогла.

— Ты лучше молчи, — советовали подруги. — Ничего страшного, никто из нас не отравился! Даже животы ни разу не болели. А то влипнешь в историю, на свою же голову беду накличешь! Живем ведь хорошо. Когда вот только ты свой дурацкий стакан выкинешь?

Но Юлька заупрямилась, закапризничала — она, в конце концов, не свинья, чтобы жрать помои! — и решила пожаловаться хозяину на червивый суп. Но прежде нужно было узнать у Валечки, как по-немецки «червь». Услышав о червях, не по-немецки экспансивная подруга закричала:

— Не может быть! — и метнулась к поварихе: — Ты чем кормишь русских девочек?!

Глянула — а мясо все покрыто червями. В ужасе Вальтраут опрокинула на землю всю большую кастрюлю и бросилась к отцу.

Больше этого не повторялось. Но вот работать на заводе после того, как Валечка подтянулась по математике и занятия прекратились, оказалось совсем не просто. Вмешалась любовь.

В то время в Германии шла тотальная мобилизация: в армию брали с шестнадцати лет. И как-то Валечка пожаловалась на занятиях русской подруге, что родители ее запирают на ключ, не разрешая встречаться с мальчиком, который ей нравится. А он — солдат и только что приехал на несколько дней с фронта. И Юля отважно предложила:

— Напиши записку, я передам.

Так Юлька стала наперсницей хозяйской дочери: относила письма и устраивала влюбленным свидания. Отчаянная ростовская девчонка, она ничего не боялась. Девушки хорошо понимали друг друга: ровесницы, еще не знающие ни вражды, ни ненависти. Их не смогла разделить даже война. Позже, в Вартбурге, история повторилась с удивительной точностью.

Но хозяин быстро узнал обо всем и запретил дочери видеться с Юлей. Она слышала, как хозяин спросил у дочери:

— Почему ты так часто бегаешь к русским? Что тебя там так интересует? Это непонятно…

Вальтраут ничего не ответила, но забегать стала все реже и реже. А запирали ее все чаще и чаще… Тогда «учительнице» пришлось вернуться на завод. И тут на нее сразу начали обрушиваться несчастья, одно за другим.

Одна из девушек, работавших на прессе, по неосторожности осталась без двух пальцев. Поэтому бесстрашная Юлька категорически отказалась заменять подругу, попавшую в больницу. Обозлившись на Юлю, мастер поставил ее на электросварку. Обучал русскую он всего один день.

— Разве этого достаточно? — возмутилась Юлька.

Но хитрый немец заявил, что русская очень сообразительная, хорошо знает математику, может сама учить, раз так быстро помогла хозяйской дочери, а значит, один день учебы даст такой девушке очень много.

Все детали, впервые сваренные Юлей самостоятельно, оказались бракованными — четыре ящика. В ответ на ругань мастера Юля ему моментально надерзила. Она не умела сдерживаться и за словом в карман никогда не лезла. Заодно она заявила, что получает слишком мало: двадцать марок в месяц. На других заводах платят больше. И тогда разъяренный мастер несколько раз сильно ударил ее по рукам металлическим прутом. Как потом болели пальцы! Очевидно, они были сломаны. Но теперь было очень непросто обратиться за помощью к Вальтраут… А Валечка наверняка выручила бы из беды, придумала бы что-нибудь.

В довершение всех несчастий Юлю подкараулил у лестницы надзиратель и начал тискать. Перестал выручать спасительный раньше платок… Да и осмелевшая Юля надевала его теперь довольно редко, лишь когда уходила на воскресенья. Она ответила по-русски — звонкой пощечиной. После этого пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли. Оставался один выход — бежать. Валечка сидела, запертая на ключ.

Юлька быстро договорилась с другой русской девчонкой, Марией, — вдвоем не так страшно. Сбежали они запросто, на рассвете. За ними никто особенно не следил: очевидно, хозяин считал, что бежать им некуда и незачем. Слишком уж это рискованно: в дороге погибнуть — легче легкого.

Но безрассудная Юля никогда никому обид не прощала и не терпела никаких несправедливостей. Знаменитым русским терпением она была обделена. И скрылась, не забыв прихватить с собой пресловутый стакан. Она берегла и лелеяла его и ухитрилась до сих пор не разбить. Жалко было одну только Валечку…

Сначала они с Машей шли вдвоем, потом к ним присоединились еще три русские девушки. Попрошайничали. Ночами мучил холод, от голода болели животы, невыносимо хотелось вымыться хотя бы раз… Свои роскошные косы Юле удавалось расчесывать так редко, что волосы превратились в подобие войлока. Случайные спутницы где-то отстали. Юля не обратила на это никакого внимания. Она сосредоточилась на одной мысли: выжить, попасть домой, увидеть маму…