Дорогая кузина - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Лобановская cтр.№ 26

Маргарита Даниловна поняла, что разговор зашел чересчур далеко. И пора срочно выруливать назад, пока не слишком поздно. Все-таки женщине ни к чему так много ума, как дано Ариадне…

— Видишь ли… — осторожно начала поворачивать вспять Маргарита Даниловна, но дочери надоел этот бессмысленный и беспредметный разговор.

— Вижу, — холодно проронила она, — вижу, что ты свою тему толком не проработала, до конца не осознала и путаешься в основных определениях и характеристиках. Мне непонятно, чего ты от меня сейчас хочешь. А двойки я исправлю. На следующей неделе.

И Ариадна встала, считая беседу оконченной.

Свое обещание она, конечно, сдержала. Ей это ничего не стоило. А влюбленность в мальчика из параллельного класса окончилась на самом деле плохо: он не ответил на чувства Ариадны, стал ее избегать, не подходил к телефону и жаловался приятелям на девичью настырность и назойливость.

Ариадне моментально об этом доложили с торжеством в голосе ликующие одноклассницы. Она оскорбилась, замкнулась и надолго перестала обращать внимание на юношей. Очевидно, мать была во многом права, как ни горестно было это признавать.

В университете на филфаке парней оказалось крайне мало, что Ариадну вполне устраивало. Правда, один роман ее все же настиг против ее воли. Но родители о нем так и не узнали.

Поэтому в то памятное семье Величко августовское утро Маргарита Даниловна с особенным пристальным недоверчивым вниманием изучала неожиданного избранника дочери, скорбно поджимая губы. Ариадне всегда приходит в голову нечто экстравагантное, ей вечно надо отколоть какой-нибудь номер и выбиться за рамки привычного! Провинциализм и отсутствие столичной прописки у этого юноши Маргариту Даниловну не смущали: она сама когда-то вышла замуж точно за такого же, а дочери часто повторяют судьбы и дороги матерей. Куда больше ее беспокоил развод Вадима и его маленький сын, о чем дочь успела поставить родителей в известность. Как многие матери, Маргарита Даниловна относилась с большим недоверием к мужчинам, легко оставляющим семьи, тем более с малыми детьми.

Но дочь была своенравна, упряма и жить собиралась своим умом.

— Что наметили на сегодняшний день? — спросил молодежь Василий Иванович.

Имелось в виду, конечно, что наметила Ариадна. Вадим вопросительно взглянул на нее.

— Покатаемся на речном трамвайчике, — мечтательно сказала она. — Покажу Диме Москву со стороны реки.

Прогулка выдалась интересной. Ариадна на роль экскурсовода годилась вполне. Мимо плыли столичные высотки, мосты, пляжи и набережные… Выделялись Парк культуры и университет. Вадим крутил головой, еле успевая следить за объяснениями Ариадны и стараясь хоть что-нибудь запомнить. На обратном пути стало легче: Вадим начал уже кое-что узнавать.

На речном трамвайчике ему было очень хорошо — тихая река, чистое небо, летний ветерок… Ариадна рядом… Изредка она придвигалась к нему слишком близко, наклоняла лицо к его близоруким глазам, словно хотела сказать что-то важное или спросить о чем-то волнующем их обоих. Но ничего не говорила, усмехалась и отодвигалась вновь.

Единственное, что слегка раздражало — это шумная и беспредельно активная, гомонящая на корме группка ребят и девчонок. Но они вскоре сошли.

Зато на одной из пристаней на теплоходик села большая иностранная экскурсия. Судя по всему — из Латинской Америки. Лопотали они не по-английски и с англоязычной переводчицей общались с трудом, через посредника — одного из туристов, знающего английский. Вся прогулка была испорчена окончательно. Русские ребятки померкли перед иностранцами и показались просто тихонями. Что началось!.. Иностранные туристы говорили непрерывно, все как один, не слушая и бодро перебивая друг друга. Шум их голосов стал постоянным фоном, заглушая грохот машинного отделения и все звуки вокруг. Экскурсанты харкали, плевали и швыряли мусор за борт. Без конца раскованно, жизнерадостно бродили по теплоходу. Усаживались и клали ноги на сиденья, упираясь кроссовками в зады впереди сидящих русских пассажиров и совершенно игнорируя их недовольство и возмущение.

Ариадна порывалась высказать свое негодование переводчице, но Вадим ее остановил:

— Запросто спровоцируешь международный конфликт! Пригаси огонь!

— Да плевать мне на эти конфликты! Я не дипломат! — окрысилась Ариадна. — С каким презрением они на нас смотрят! Мы для них — что-то вроде скотов, быдла!

Она была права. И, тем не менее, Охлынину не хотелось скандала.

Ариадна мрачно замолчала, поездка пошла почти насмарку, хотя Вадим все равно остался доволен. Он впервые увидел Москву.

Когда они сошли с теплоходика и зашагали вдоль реки по набережной, Ариадна неожиданно, наконец, прервала свое молчание, начавшее тяготить и беспокоить ее спутника:

— Вот уж действительно после такого искренне полюбишь свою немытую Россию…

Вадим засмеялся:

— Можно подумать, что ты ее не любила раньше.

— Любила, конечно. Но не так сильно и не столь осознанно! Зато теперь чувствую в себе по-настоящему пробудившийся и стремительно растущий патриотизм. Объясни мне, зачем ты приехал?

Охлынин растерялся. Черный взгляд передернулся страхом. Ариадне стало неприятно.

— А разве ты этого не хотела? Ты сама мне писала…

— Я - это я! — прервала его Ариадна. — Я — совсем другое дело! И мы сейчас говорим не обо мне, а о тебе. Да, писала! Но ты тоже о чем-то думал, отправляясь в Москву к незнакомой девушке! Ты ведь не ребенок!

Она с ходу поставила его в тупик. Конечно, Вадим размышлял о странной, абсолютно необъяснимой ситуации, в которую попал волей случая.

— Когда видишь незнакомую женщину, — попытался он объясниться, — всегда сразу стараешься угадать то, чего не видишь, ориентируясь на то, что видишь…

— Занудная философия визуальности! Она существует постольку-поскольку. Когда нет под рукой ничего лучше и основательнее. И вообще, мне кажется, что до встречи со мной ты не помышлял ни о каком разводе! — продолжала смышленая Ариадна, хитро поглядывая на своего спутника и осуждающе покачивая идеально гладкой — ни одного выбившегося из пучка волоса! — темной головкой.

— Это все время реяло в воздухе, — пробормотал Вадим. — С самого начала.

— Зачем же ты тогда женился? Да еще вдобавок родил сына? — резонно осведомилась Ариадна. — Раз уж это так навязчиво реяло в воздухе…

— Видишь ли… — поэт с трудом формулировал мысли, преобразовывая в слова. — По-моему, над любой семьей, тем более, молодой, всегда веет что-то подобное… Над одной — чад сковородок и пар от кипячения белья, над другой — дух вожделения и страсти, над третьей — запах ссоры и непонимания…

— А любовью ни над одной не веет? — лукаво поинтересовалась Ариадна.

— Ну, почему… — вновь смутился Вадим.

— Потому что ты об этом не упомянул, — усмехнулась Ариадна. — И не ответил мне на прямо поставленный вопрос. Ты хитришь, стараешься уйти от ответа или не знаешь его?