Целуй и танцуй. В поисках любви в Буэнос-Айресе - читать онлайн книгу. Автор: Марина Палмер cтр.№ 63

— Когда ты придешь? Филе стынет, — сказала я.

— Я не приду.

— Что?! Почему? Разве ты не сказал, что вернешься, только сегодня утром? — недоумевала я. Такое ощущение, словно у меня в животе забегали мурашки. Испуг, смешанный с тошнотой.

— Вот именно, я говорил сегодня утром, — ответил он. Я понимала, о чем он. К несчастью, слишком хорошо понимала.

— О чем ты? — изобразила я непонимание.

— Диего рассказал мне.

— Рассказал о чем? — снова задала я вопрос, ибо не знала, что еще сказать.

— Ты шлюха, — бросил он, и его оскорбление обожгло мне щеку больше, чем пощечина.

— А может быть, нам поговорить спокойно, как взрослым людям? — предложила я, хотя спокойствие уже давно покинуло меня.

— Нет, не хочу. — И он повесил трубку.

Я сидела, уставившись на телефон. Минуты бежали, и если я сначала была уверена, что он перезвонит, то затем начала надеяться, что, возможно, он перезвонит, потом уже знала, что не перезвонит, и наконец, почувствовала абсолютную уверенность, что он не перезвонит, одновременно молясь, чтобы он сделал это. Я сидела без движения, размышляя, что мир вокруг меня только что рухнул, и знала, что если поднимусь со стула, то тоже рухну, поэтому сидела не шевелясь довольно долгое время.

В конце концов я нашла в себе мужество переместиться на диван, где свернулась калачиком, словно наркоман на скамейке в парке. Единственное различие заключалось в том, что раны были на моем сердце. Чувствовалось легкое оцепенение от действия анестетика, который я решила назначить сама себе. Не могу сказать, в какой именно момент он перестал действовать, но наконец так и случилось.

Боль оказалась настолько сильной, что я просто не представляла, как мне удавалось ее выносить. Прошло уже пятьдесят девять часов двадцать пять минут с того момента, когда у меня отняли Изекьеля. С тех пор, как я поняла, что в моей жизни больше никогда не будет целого апельсина.

18 октября 2000 года

Сегодня я занималась практикой с Диего, хотя его присутствие меня убивало, а в глубине души мне хотелось убить его. Но другого выхода не было. Поэтому я согласилась танцевать с врагом. Меня попросили выступить в «Виеджо Коррео», а у меня в запасе просто нет другого партнера. Я согласилась, хотя это было последнее, чего мне хотелось. Оставался всего один месяц, чтобы разучить хореографию под произведения Пульезе. Говорят, работа — благословение. Интересно, действует ли это благословение в случае, если работаешь с подлецом. Да еще и с обладателем кривого члена. Только представьте, когда-то я даже считала его привлекательным.

— И как у вас дела с Изекьелем? — спросил он.

— Ты же сам знаешь, — ответила я.

— Нет, не знаю, — отозвался садист.

— Мы расстались. — Я была слишком расстроена, чтобы выяснять с ним отношения сейчас.

— Значит, у нас будет секс? — оживился он.

— Возможно. Но не сегодня. Не так быстро, — ответила я.

Правду (о том, что лучше я умру) расскажу как-нибудь в другой раз.

Сюрприз, сюрприз — наша тренировка прошла намного лучше, чем обычно.

26 октября 2000 года

Прошлой ночью я видела Изекьеля в «Ниньо бьен». Я предвидела, что он там будет. Ходить на милонгу теперь для меня то же самое, что держать руку на раскаленной плите. Знаешь, что непременно получишь ожог третьей степени, а потом останутся волдыри, которые рано или поздно лопнут и заживать будут целую вечность. Но меня уже ничто не могло остановить.

«Пусти меня к нему», — умоляло мое сердце. «И меня тоже!» — просило тело. Эти двое просто единомышленники.

«Стойте, не двигайтесь! Оставайтесь на месте!» — заявил разум. Ну почему ему приспичило быть таким строгим?

«Он идет к нам. Видимо, собирается пригласить на танец!» — воскликнули они одновременно, явно взволнованные.

«Ни в коем случае не позволяйте ему одержать столь легкую победу!» — завопил разум.

«Но мы готовы стать ковриком под его ногами!» — закричали двое ненормальных.

«Этому не бывать!» — надрывался разум. Он знал, что говорит!

— Ну, как у тебя дела? — спросил Изекьель.

— Отлично! — Голос мой прозвучал неестественно бодро.

— Отлично, — отозвался он, и, судя по голосу, у него-то было все нормально.

— Хорошо. — Я была на грани истерики.

— Хорошо, — ответил он, абсолютно спокойный.

Не в силах подобрать нужные слова, мы бросили это занятие и просто принялись танцевать. Но танцевала с ним вовсе не я, а пустая оболочка. Мой разум проделал волшебный фокус. Он поместил мое сердце и тело в шляпу и заставил их исчезнуть. Просто перенес в надежное место, где Изекьель не сможет до них дотронуться, а когда танец подошел к концу, снова извлек их из шляпы.

«Мы тебя ненавидим!» — завопили они, один громче другого.

«Ну и пожалуйста», — отозвался разум.

4 ноября 2000 года

Уже больше недели я не включала автоответчик — чтобы только не видеть этого жуткого мигающего красного огонька. Что я могла там услышать? Пару сообщений от мамы, сообщение из страховой компании. И ни одного — от Изекьеля… Я просто боялась, что, не пережив этого горького разочарования, я перережу себе вены. И потому решила забыть про записывающую ленту в телефонном аппарате. Дабы не совершить непоправимое.

Мне казалось, я действую мудро — демонстрирую, что абсолютно не жду его звонка. А поскольку я ничего не ожидаю, он уж точно позвонит, ибо все случается только тогда, когда не ждешь. Однако моя тактика не сработала.

Сказать по правде, Изекьель все же позвонил мне. Один раз, прежде чем я выключила автоответчик. Он оставил сообщение и попросил меня перезвонить, но я не стала этого делать — Моника заставила меня поклясться, что я не наделаю глупостей. Она сказала, что, если ему так уж хочется поговорить со мной, он вполне может перезвонить. Очевидно, так сильно поговорить со мной ему все же не хотелось.

«И с чего ты решила, что он позвонит?» — спрашивала я себя, беспокойно ворочаясь ночью в постели. Потому что в его звонке мое последнее спасение, вот почему! Я фантазировала, как он преодолеет все препятствия, разделяющие нас, с телефонной трубкой в руке вместо меча пробьется сквозь дебри невысказанных чувств и приступом возьмет замок… Мне очень хотелось верить, что так и будет, что он позвонит мне и скажет открытым текстом: он любит меня, он совершил ужасную ошибку. Разумом я понимала — мои фантазии несбыточны. Однако разум не есть мой главный советчик, у меня есть еще сердце. И в последнее время оно без конца кровоточит.

6 ноября 2000 года

Разве Диего не знает, что бить лежачего — подло?