Светлый берег радости - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ярилина cтр.№ 72

— Почти. Я знаю, кто подменил воду и когда именно, узнала сегодня от Ильи, он, правда, и сам не догадывается, что сообщил мне это. И теперь я уверена, что жертвой и должен был быть Илья.

— Ну-ка, ну-ка! Это действительно очень интересно, и кто же это сделал?

— Представьте себе, Люся! Милая хохотушка Люся, которая мне нравилась.

— Серьезное заявление. Почему она? Какие у тебя доказательства?

— Она сказала Илье, когда он вошел в секретарскую, что эту воду приготовила для него я, он очень хотел пить, вот и взял одну бутылку. А я своими ушами слышала, как она сказала следователю, что Илья сам спросил ее о воде, а она ответила, что якобы не знает ничего о ней.

— Да, интересная, я бы даже сказал, увлекательная картина вырисовывается! Вот ей это действительно ничего не стоило сделать, и подозрений никаких. Знаешь, может, планом предусматривалось, что он выпьет эту воду позже или вместе с тобой, тут возможны разные варианты, это надо обдумать. Значит, так, слушай меня внимательно: о том, что ты сейчас сказала, забудь. Ничего ты мне не говорила, ничего не знаешь. И не вздумай с Ильей это обсуждать! За этой милой Люсей присмотрят, вдруг она и выведет на кого. А Илью придется охранять и после больницы. Надо бы его для безопасности куда-нибудь пристроить, в санаторий что ли? Он ведь для тех, кто прячется за Люсиной спиной, является бомбой замедленного действия. Чего же это следователь сплоховал, не спросил его толком? А ведь разговаривал с ним. Ну ладно, я пошел.

И снова он вернулся с порога кухни, но уже по собственной инициативе.

— Тьфу ты! Чуть не забыл! Я ведь к Восьмому марта тебе подарок приготовил, не вздумай отказываться, это подарок, а не так что-нибудь. — С этими словами он сунул мне в руки коробочку и ушел, я даже поблагодарить его не успела, настолько неожиданным оказался его жест.

Я открыла коробку: на белом шелке покоилась небольшая нитка крупного розового жемчуга.

День сегодня с утра был серым, бессолнечным, падал реденький снежок, совсем не похоже на середину марта, скорее уж конец ноября. Клиенты были какие-то занудные, сами не знали, чего им нужно. От всего, что ни предложишь, нос воротили, все им казалось дорого, ни одной путевки не купили и ни одного тура не заказали, хотя целый день в агентстве толклись люди. В три часа Эмма уехала в банк, и мы поняли, что уже не появится, быстренько заглянули в свой тайный список дежурств. Оказалось, что сегодня дежурить очередь Нади, поэтому Аня ушла в четыре, а я около пяти, я все же не решаюсь слишком рано уходить. Поехала к Илье, войдя к нему в палату, сразу поняла, что у него недавно кто-то был, на тумбочке стоял пакет с фруктами. Илья встретил меня с сияющим лицом, он сидел в каком-то немыслимом больничном халате, голые ноги сиротливо смотрелись в больничных же безразмерных шлепанцах.

— Здравствуй, Ася! Я так ждал тебя! Мне ходить разрешили. Через неделю, может, выпишут. А ты чего такая серьезная? У тебя все в порядке, ничего не случилось?

— Здравствуйте, Илья Андреевич, очень рада, что вы уже на ногах! Но не торопитесь с выпиской, подлечитесь как следует, дела подождут. А у вас уже был кто-то сегодня?

— Не скажу, пока ты не бросишь свой официальный тон, давно пора обращаться ко мне на «ты». И вообще ты говоришь сегодня со мной так холодно. Чем я прогневал тебя?

— Однако ты шантажист, Илья! Так кто у тебя был?

— Вот, совсем другое дело! Так тепло звучит в твоих устах мое имя. Меня навестили две сотрудницы с работы, притащили целую кучу продуктов, я отказывался, говорил, что у меня все есть, но они и слушать не стали, меня тронула их забота.

— Тронула, говоришь?

Я открыла холодильник и стала сбрасывать в пакет все, что я принесла. Илья следил за мной удивленно, потом рассмеялся.

— Это что, ревность? Забавно она у тебя выражается!

— Чтобы ревновать, надо сначала влюбиться, — огрызнулась я, но, заметив, что он сразу увял от моих слов, поставила раздувшийся пакет у двери и присела рядом с ним.

— Илья! У меня к тебе большая настоятельная просьба: не ешь и не пей ничего, кроме того, что тебе принесу я, обещаешь?

Он встрепенулся:

— Ты серьезно?

— Совершенно серьезно! Сам понимаешь, тут уже не до шуток. Воду отравила не твоя жена, а кто неизвестно, но кто-то с работы, понимаешь?

— Но разве это сделала не Алла? Сотрудницы сказали, что ее забрали и она сидит.

Значит, о ее смерти пока никто не знает, мелькнула мысль.

— Может быть, и она, но у нее ведь мог быть сообщник или сообщница. Лучше перестраховаться, чем допустить роковой промах. О нашем разговоре никому не говори, и если тебе что-то принесут, бери, не отказывайся, чтобы никто не заметил твоей осторожности, но не пей и не ешь, даже если в рот класть начнут, скажи, что сыт и все. И если от моего имени что-то принесут, тоже не ешь, только то, что я принесла лично. Придется тебе есть больничную пищу, она, конечно, не вкусная, но зато не отравлена. Скоро вернется из командировки мой бывший шеф, я попрошу его раздобыть тебе путевку в санаторий. А пока буду заезжать каждый день, привозить что-нибудь, но понемногу, чтобы не хранить в холодильнике, там легко подменить еду. Договорились?

— Ты боишься, что еду подменят уже в холодильнике? Невероятно!

— Ну отчего же? Вот видишь, я принесла тебе яблоки, апельсиновый сок, ряженку, сыр. Все это я сложу в холодильник, придет к тебе кто-нибудь, завтра например, принесет примерно то же самое, как отличить одно от другого? Нет, лучше я выкину сейчас все из холодильника, что осталось с прошлого раза, как же я это сразу не догадалась? Вот на таких мелочах нас и ловят.

— Тебе со мной одни хлопоты, да? Ася, а ты его любишь?

— Кого? — вытаращила я глаза.

— Этого своего бывшего шефа.

— Как собака палку! Нет, вру, конечно. Я ему многим обязана, он много хорошего для меня сделал и делает, но человек он, мягко говоря, непростой, а наши отношения с ним сплелись в такой сложный противоречивый узел, что напоминают комок колючей проволоки. Я не люблю его как мужчину, ты ведь это спрашивал?

— Я не ревнивый человек, да и права не имею на ревность, но все-таки я очень не хотел бы, чтобы ты обращалась к нему с какими-либо просьбами, если не вообще, то по крайней мере в отношении меня. Очень бы не хотел!

— Во-первых, в этой ситуации без него не справиться, во-вторых, уже поздно меня об этом просить, ты тоже находишься в этом колючем клубке, нравится тебе это или нет.

— Но может быть, тебе только так кажется, что не справиться? Я, конечно, не Шварценеггер, но кое-что я могу, и вполне в состоянии защитить тебя и себя, если ты доверишься мне. И насчет клубка, я все же думаю, что ты преувеличиваешь, женщины любят преувеличивать, ты только не обижайся.

— Да какие уж тут обиды. В эти игрушки пусть играет тот, у кого жизнь пресная, а мне не до обид. В обычных обстоятельствах твоей защиты было бы вполне достаточно, но увы. Мы не в обычных обстоятельствах, и поверь мне, я знаю, что говорю. Как ты думаешь, откуда взялся охранник, утихомиривший твою жену и спасший мое горло от ножа?