Любви хрустальный колокольчик - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ярилина cтр.№ 54

Вроде бы все это было в прошлом: измены Павла и Лильки, разговор с дочерью после похорон. Но все равно сердце сжалось. Еще какое-то ощущение стало томить меня и тревожить, но Павел не дал мне сосредоточиться:

— Как там дети поживают?

«Ну надо же, вспомнил-таки», — подумала я и стала подробно рассказывать про Катю с Олегом и Мишуткой, про Котьку с женой и их отъезд за границу, а он задавал все новые и новые вопросы. Я отвечала, по привычке радуясь, что он хотя бы немного интересуется своими детьми. Но внутренняя тревога все не отпускала, какое-то странно-тоскливое чувство не давало покоя. И тут я наконец глянула в окно — да мы ехали уже по окружной! Внутри меня вдруг образовалась гулкая пустота, еще что-то прозвенело и смолкло, словно это нерв во мне оборвался, не выдержав напряжения. Павел опять что-то спросил, но я его уже не слушала. Мне стал понятен его внезапно проявившийся интерес к детям и почему он без конца засыпает меня вопросами. А я-то, овца, еще радуюсь, что он о детях вспомнил.

— Почему мы так едем? — спросила я очень спокойно.

— А какая разница, как ехать? Все равно ведь приедем, или так уж сильно торопишься?

— Какая теперь разница? Ты затащил меня в машину и заговариваешь зубы не потому, что соскучился, верно? У тебя совсем другие планы насчет меня, не так ли? Ты же собираешься убить меня, как убил того человека, которого похоронили под твоим именем, так ведь?!

Павел вздрогнул и посмотрел на меня, но тотчас снова отвел взгляд на дорогу.

— Что ты несешь?! Кого я убил? Никого я не убивал и убивать не собираюсь, а уж меньше всего тебя. У тебя просто нервишки не в порядке. Подлечиться бы надо, седуксен попить.

— Что-то поздновато ты о моих нервишках стал беспокоиться!

В это время машина свернула, как мне показалось, в лес, и сердце сразу сжалось, но нет, это была дорога, через несколько минут мелькнул какой-то поселок, к сожалению, я не успела увидеть указатель с названием. Потом мы свернули еще на какую-то дорогу, еще поворот, и вот мы подъехали к большим черным металлическим воротам. Я встрепенулась, подумала, что Павел выйдет сейчас из машины, чтобы открыть ворота, а я выскочу и попробую убежать, шанс невелик, конечно, но не идти же добровольно на убой! Но видно, я совсем отстала от жизни, никуда он выходить не стал, а нажал на такое маленькое электронное устройство, и ворота открылись. Мы въехали на территорию чьей-то дачи, Павел вышел из машины и любезно предложил мне руку, открыв дверцу машины.

— При жизни ты был не столь воспитан, — съязвила я.

— Смерть — хороший учитель! — парировал он.

Внезапно я вспомнила о Володе, и меня даже затошнило при мысли о том, что вдруг он подумает, что я разлюбила его и не хочу видеть, раз не приехала. Нет! Он так не подумает, не может так обо мне думать, он знает, как я его люблю. Тут я вспомнила, как приехала к нему внезапно, а у него была Лариса без юбки, и как он мне сказал при этом, что мы не будем играть в эти глупые игры, подразумевая подозрения и оправдания. Вдруг Павел крикнул мне в самое ухо:

— Женя!

Я вздрогнула от неожиданности и сердито посмотрела на него:

— Что с тобой? Чего ты так орешь? Я не глухая.

— Ничего себе не глухая! Да я тебя уже третий раз спрашиваю: ты есть будешь?

— Почему есть? — растерялась я.

— А что же еще? Неужели ты в самом деле думала, что сейчас я буду тебя убивать? Слушай, ты какая-то странная. Женя! Да посмотри на меня. Слушай меня внимательно: глядя тебе в глаза, я твердо обещаю, что ничего плохого с тобой не случится! Ты меня слышишь? Ты понимаешь меня?

Он говорил со мной как с ребенком, даже вознамерился пощупать мне лоб, но я резко уклонилась.

— Ну хорошо, хорошо! Я поняла, оставь меня в покое! — И я готова была снова погрузиться в свои мысли, но тут же встрепенулась: — Слушай, Павел, отпусти меня, а? Ну на что я тебе? Ты же сам только что сказал, что не хочешь мне ничего плохого, вот и отпусти, сделай милость, мне сейчас совсем не до тебя.

— Да я уж вижу, — сквозь зубы процедил он, — но ума не приложу, что это на тебя накатило? Ты такой никогда не была, конечно, иногда ты была не совсем, я бы сказал, адекватна, но все в пределах нормы. У детей, судя по твоим же словам, все в порядке, тогда что с тобой, отчего ты как сумасшедшая курица топорщишь свои перышки?

Павел смотрел на меня пристально и недобро, а мне его слова напомнили слова Володи: он мне сказал тогда, что испытывает большое наслаждение, когда я возле него топорщу свои перышки. При этом нечаянном воспоминании дорогое и любимое лицо настолько ясно встало перед глазами, что я закрыла их, чтобы хоть ненадолго продлить ощущение его присутствия рядом со мной. Но Павел отнюдь не собирался вникать в мои переживания, мое поведение ему было непонятно и оттого страшно раздражало. Чтобы вывести меня из этого состояния, он схватил меня за плечи и встряхнул так, что голова моя резко мотнулась, я прикусила немного язык, и мне стало нехорошо. О господи! Да ведь это уже все было! Точно так же меня тряс Саша, и тогда я тоже прикусила язык, только сильнее. Я словно хожу по одному и тому же месту, может быть, это все не на самом деле, я просто сплю, мне снится страшный, глупый сон, ведь не может этот кошмар быть правдой?! Вот сейчас открою глаза: я в Фирсановке, рядом улыбающийся Володя, и все просто прекрасно. Увы! Открыв глаза, я увидела все того же Павла, который смотрел на меня не столько сердито, сколько недоуменно. Нет, к сожалению, все это происходит со мной наяву! Я отцепила руки Павла от своих плеч, отошла от него, села на стул и обвела глазами помещение. Комната большая, светлая, дорого, но как-то неуютно обставленная, хотя, может быть, в этом впечатлении виновата не обстановка, а мое теперешнее состояние.

— Павел, Павел, ну зачем я тебе нужна? У нас с тобой разная жизнь, разные пути, у тебя свой, у меня свой, ну отпусти меня. Клянусь, я никому не скажу, что ты жив, это ведь и не в моих интересах тоже. Ты ведь этого боишься? Так отпустишь?

— Нет!

— А когда?

— Что — когда? — Он опять начинал сердиться.

— Когда ты меня отпустишь, я же не могу быть тут вечно?

— А чем тебе здесь плохо? Оглянись кругом, посмотри повнимательнее: и дом вполне приличный, и мужчина рядом с тобой хоть куда. Лучше и не найдешь, ищи не ищи. Ну что тебе еще надо?

— Никак ты болен нарциссизмом? Уж очень сильно переоцениваешь себя.

— Ага! Вот оно, кажется, мы и до сути докопались. То-то я смотрю, ты какая-то чудная стала, а ты, значит, влюбилась. Ну-ну! Значит, я тебе больше не интересен, ты теперь витаешь в облаках на крылышках неземных страстей. Что ж, и на старуху бывает проруха. Да ведь только это ненадолго — все, рассеются твои красивые, романтические грезы, и останется тоска и грязь, а твой былой нежный возлюбленный вдруг окажется мелким таким сукиным сыном. Вот это я тебе могу совершенно точно предсказать. Твоя беда всегда была в том, что ты слишком все романтизируешь, а жизнь штука очень жесткая, серая и скучная.