Изменяю по средам - читать онлайн книгу. Автор: Алена Левински cтр.№ 52

Иногда я представляю себя на Варькином месте. Прихожу с работы заполночь, в доме тишина. Гришка с круглосуточной няней спят в дальней детской. На столе отчет о прошедшем дне: «Гриша выучил стихотворение про зайчика, лучше всех играл на пианино и три раза сказал, что любит мамочку». Я разогреваю в микроволновке полуфабрикат лазаньи и наливаю стакан натурального клюквенного сока. Сок холодный, и зубы откликаются пульсирующим нытьем. Потом я иду в свой кабинет и за вечерней сигаретой читаю электронную почту. В ночной полутьме светится монитор. «Приглашаем вас на презентацию…», «Будем рады видеть вас среди участников…», «Поздравляем с победой на конкурсе…», «Ваш отлет в Швецию планируется на…». А потом можно и погрустить о том, что нет мужа, что никто не разбросал по квартире потные носки, что никто ни разу не сказал, что я плохая хозяйка или что я дурно воспитываю ребенка.

– А вот и он… – Варька прищурилась на фигуру в белом, приближающуюся к беседке.

Я приосанилась и попыталась надеть милое выражение на лицо.

Олигарх был невысок, округл и разморен внезапно наступившей жарой. Мягкие черты лица, как будто вылепленные по безуглому лекалу, нос разваренной картошкой, маленькие глазки, сверкающие жаркими угольками над полными младенческими щечками. Одет в белый хлопчатобумажный костюм с вышитым гладью дракончиком на нагрудном кармане. Из кармана интригующе выглядывает коричневый кожаный кошелек.

– Варенька, – олигарх поцеловал Варьке руку.

– Маша. – Я протянула ему свою треугольную ладошку, невольно отметив, что пальцы у меня слишком длинные, а суставы на них – слишком выдаются.

– Машенька, – олигарх прикоснулся влажными розовыми губами к моей руке.

– Вольдемар, мы готовы, – официальным тоном сообщила Варя. – Маш, зови детей, пока они не разрушили фонтан.

Гришка и Карина с визгами первобытных людей носились вокруг аккуратненького фонтанчика, предназначенного для услады глаз посетителей ресторана. Сонная девушка записывала что-то в маленький блокнот. Вероятно, готовилась выставить счет за порчу журчащего имущества.

– Форель сегодня немного суховата, – многозначительно заметила Варя.

– Варенька, это лосось… – поправил ее Вольдемар.

– Ах да, лосось, – закивала Варя, – он, кажется, дешевле…

Олигарх лучезарно улыбнулся и вытащил коричневый кошелек. Дракончик на кармане бессильно поник, не поддерживаемый тугим кожаным другом.

Все-таки он был не совсем олигарх. Во-первых, по моему глубокому убеждению, олигархи ездят с шофером в мерседесе и их сопровождает джип с квадратными охранниками в солнцезащитных очках. Во-вторых, бизнесом настоящих олигархов является алюминиевый завод или нефтяная вышка. Вольдемар же вел машину сам и занимался выставками, на одной из которых, собственно, и познакомился с Варей. Он был вальяжен и относился к людям как воспитательница в детском саду к своим подопечным. Окружающий мир воспринимал снисходительно: щекотал детей, называл встречающихся тружеников ГИБДД «гаишничками», а меня пожурил за то, что не взяла «панамочку». На заправке он сделал Гришке «козу» и пропел «идет коза рогатая», чем немало удивил моего почти пятилетнего ребенка. Карина его открыто игнорировала, Варька держалась нарочито высокомерно.

Солнце припекало по-взрослому. Я закатала дивные синие шорты и вытянула ноги на заднем сиденье авто. Все-таки минивэн – это вещь. Согласно количеству посадочных мест, сзади могло свободно уместиться пять человек. Таким образом, два места занимали дети, а на заднем диване полулежали я и мои ноги. Варька, разумеется, ехала на почетном месте впереди, рядом с Вольдемаром.

Под детскую возню я задремала. Мне пригрезился Леша, почему-то его бритый затылок. «Маша, я вас люблю…» – сказало видение. Какой ужас, я ведь чуть не изменила Антону с этим мальчиком. Хотя, впрочем, почему ужас? В теплой дреме эта мысль не казалась столь уж кошмарной, как тогда, наяву, когда задергалась блестящая ручка на двери фотокомнаты. Все-таки хорошо, что не изменила. Мне еще там работать. Забавно, что я подумала об этом, а не о том, что измена как таковая губительна для брака и отвратительна для добропорядочной матери и жены.

В седьмом классе за мной ухаживал мальчик. Вернее, это я теперь понимаю, что он ухаживал, а тогда я думала, что он просто из вредности бомбардирует меня снежками. Мальчика звали Вовой, и он жил недалеко от нашего дома. Всю зиму он поджидал меня после школы, и стоило мне, закутавшись в белый пушистый шарф, свернуть в парк, начинал метать тугие мокрые снежки. Как-то попал точно в глаз, я расплакалась и, бросив портфель, понеслась домой. Вова подобрал имущество и побежал следом. Догнал возле дома и, тяжело дыша, молча протянул портфель. Я сказала ему: «Козел», вырвала портфель и заскочила в подъезд. Потом мама звонила родителям Вовы и ругалась. Его вызвали к завучу и долго пытали о мотивах столь отвратительного поступка. Вова молчал как партизан, его пожурили, классная руководительница обещала моей маме, что «такого больше не повторится». На следующий день после экзекуции Вова расстрелял снежками Лену Ярославцеву, нашу классную красавицу. Мне стало ужасно обидно.

Сейчас Вова живет в Питере и заседает в горсовете. У него трое детей, иногда его показывают по телевизору. Каждый раз, когда у него берут интервью в антикварном интерьере собственной квартиры, я думаю о том, что моя жизнь могла бы сложиться по-другому. Впрочем, могла ли? Что правит нашей судьбой – фатум или случай?

Почему я об этом вспомнила? Наверное, потому, что нынешний Вова страшно похож на Варькиного Вольдемара. Все они, полуолигархи, такие, – толстенькие, вальяжные и в белых хлопчатобумажных костюмах. Когда разведусь с Антоном, надо будет обращать пристальное внимание на этот типаж.

Варина дача – это большой загородный дом с двумя входами, с открытой верандой, и, что самое главное, с высокими смолистыми соснами на участке. Возле калитки – раскидистый куст калины, которая цветет большими белыми шарами и нестерпимо благоухает. Воздух – сказка, умри – дыши. Поле под картошку – бежать наперегонки на здоровой дыхалке. Вокруг тишина и красота такая, что от переполняющих чувств задурманилась голова.

Дети совершенно обалдели, повыскакивали из машины и унеслись куда-то в глубь двора, где, по Варькиным утверждениям, должны находиться песочница и качели.

Стуча палочкой по мощенной камнем дорожке, вышла бабушка. Улыбнулась беззубо, по глубоким морщинка запрыгала маленькая блестящая слезинка.

– Ба, ну ты чего? – обняла ее Варька. – Как вы тут?

– Хорошо, – шепеляво отозвалась бабуля, – дед только чудит.

– А что такое?

– Пойду, говорит, на охоту. Лису, говорит, чую…

– Ну и пусть идет, – махнула рукой Варька – ты же знаешь, что дальше калитки дойти у него сил не хватит.

– Пусть, – согласилась бабушка, – но он же ружье требует. Где, говорит, старая корова, мое ружье спрятала?

Дедушка и бабушка Варьки – старенькие, как мир. Их совокупный возраст – сто восемьдесят три с половиной года. Дедушка рисует, он член Союза художников, так что Варькины таланты от него, не иначе. В одной из дачных комнат, где железный рукомойник, стоит крепкий мольберт. На нем и вокруг него – пейзажи, пейзажи…