Снова с тобой - читать онлайн книгу. Автор: Эйлин Гудж cтр.№ 25

В этот момент дверь кабинета открылась, и в приемную вышел встрепанный Хэнк Рейнолдс в мятых хлопчатобумажных брюках и белом халате, но с улыбкой, на которую охотно отвечали больные дети. Даже с лица Сильвии исчезла кислая гримаса.

По мнению Ноэль, врачу было лет тридцать пять. Среднего роста, шатен с едва намечающимися залысинами, он не принадлежал к числу красавцев с классическими чертами лица, но буквально излучал доброту. Мягкие губы постоянно растягивались в дружеской улыбке, умные карие глаза поблескивали, окруженные лучиками морщинок, и собеседники невольно переставали замечать изъяны его внешности.

Неожиданно Ноэль охватило желание броситься в кабинет и забраться на смотровой стол. Ей вспомнилось, как в детстве доктор Мэтьюз приставлял к ее груди стетоскоп, придерживая ее за плечо огромной ладонью в старческих коричневых пятнах. Как ей хотелось, чтобы теперь все было так же просто, чтобы все ее затруднения разрешились с помощью неразборчиво нацарапанного рецепта, ложечки микстуры, вишневого леденца из коробки!

Хэнк обвел посетителей взглядом и остановил его на бабушке Ноэль.

– Теперь ваша очередь, миссис Куинн.

Но бабушка не шелохнулась, только покачала головой.

– Спасибо, доктор, но я была бы признательна, если бы сначала вы приняли мою внучку.

Хэнк повернулся к Ноэль.

– А что с вами?

Ноэль указала на свою ступню, на которой кожа между ремешками сандалии уже стала лиловой.

– Должно быть, я просто растянула ногу. Кажется, кости целы. – Она осознала, что взгляды всех присутствующих прикованы к ней, и с ужасом поняла, что с трудом сдерживает слезы.

– Сейчас посмотрим. – Хэнк помог ей встать и под локоть повел в кабинет.

В кабинете все осталось по-прежнему. Ноэль с детства помнила коричневую кушетку, застеленную в ногах бумагой, серые металлические шкафы, высокий стол, покрытый розоватой пластмассой. Здесь даже пахло так же, как во времена доктора Мэтьюза, – спиртом и вишневыми леденцами.

– Мне следовало заранее договориться о приеме, – виновато произнесла она, взбираясь на смотровой стол. – Но поскольку я все равно направлялась к вам, я…

Она умолкла и поморщилась: врач расстегнул ее сандалию и осторожно ощупал щиколотку. Хэнк сидел на низком табурете, склонившись над ногой Ноэль, а она смотрела на его шею – бледную ниже линии загара, под оттопыренным воротником светло-голубой рубашки. Она заметила, что врачу давно следовало бы подстричься; отросшие пряди волос, образующие треугольник на затылке, придавали ему беспомощный вид.

Когда он поднял голову, его глаза задорно поблескивали.

– Какую новость вы хотите услышать первой – хорошую или плохую?

– Если плохая новость – перелом, это еще не самое страшное событие сегодняшнего дня, – мрачно заверила его Ноэль.

Хэнк не стал вдаваться в подробности.

– Тогда начнем с самого хорошего. На всякий случай я мог бы сделать рентген, но я на девяносто девять процентов убежден, что у вас просто сильное растяжение. – Его улыбка стала шире. – А плохая новость такова: то, обо что вы ударились ногой, вряд ли удастся починить.

Вспоминая отвратительную сцену возле дома Роберта, Ноэль ощутила тошноту. Но Хэнк улыбался так сочувственно, что она невольно ответила ему грустной улыбкой.

– Это была дверь, – призналась она. – К сожалению, она осталась целой.

– Тому, кто прятался за дверью, повезло.

Ноэль нахмурилась.

– А я не знала, что вы разбираетесь в психиатрии.

– Это была всего лишь подсказка интуиции.

Ноэль вдруг с беспокойством осознала, что она выглядит плачевно. Торопясь к врачу, она успела только пригладить волосы и ополоснуть заплаканное лицо. Неужели Хэнк уже пришел к выводу, что она неуравновешенная, истеричная особа, способная пинать дверь? «Пациентка, тридцатилетняя белая женщина, перенесла приступ истерии, вероятно, вызванный употреблением алкоголя или наркотиков…»

Но к счастью, она ошиблась: Хэнк смотрел на нее с неподдельным интересом, даже с оттенком восхищения. Приободрившись, она призналась:

– За дверью стоял мой муж. Мы с ним разводимся.

– Насколько я понимаю, отнюдь не мирно.

– Вы имеете в виду вот это? – Она подняла поврежденную ногу. – От мужа мне ничего не нужно. Дело обстоит совсем иначе. – Она прерывисто вздохнула. – Это долгая история.

– Развод – серьезное испытание. Кажется, у вас есть дочь? Простите… я понимаю, каково вам сейчас. – Хэнк сочувственно нахмурился, осторожно стаскивая с ее ноги сандалию. – Как она отнеслась к вашему решению?

Ноэль медлила, не зная, стоит ли быть откровенной с ним.

– Пока еще рано судить. Ей всего пять лет.

– За время резидентуры я повидал немало детей такого возраста. – Он говорил мягко, явно понимая, как Ноэль нуждается в утешении. – Меня всегда поражала их выносливость.

Воспользовавшись случаем, Ноэль спросила:

– Где вы проходили резидентуру?

– В Колумбийской пресвитерианской больнице. Ноэль изумилась: такая престижная клиника! Не задумываясь, она выпалила:

– Простите за любопытство, но как вы в конце концов очутились в Бернс-Лейк?

Она тут же пожалела о сказанном. Вопрос прозвучал грубо, и, кроме того, судьба врача ее не касалась.

Кажется, Хэнк ничуть не обиделся. Он улыбнулся, словно человек, привыкший к подобным вопросам. Вблизи Ноэль разглядела, что глаза у него не карие, а ореховые, точнее – цвета крепкого чая. В свете мощной флюоресцентной лампы его густые ресницы отбрасывали легкую тень на слегка присыпанные веснушками скулы. Должно быть, он часто бывал на свежем воздухе, и Ноэль вдруг задумалась, как предпочитает проводить свободное время семейный врач, которому некогда даже подстричься. Ловит рыбу? Нет, он не похож на любителя рыбалки. Скорее занимается бегом.

«Да, он в отличной спортивной форме». Мысли Ноэль приняли неожиданное направление, и она покраснела.

– Лучший способ ответить – спросить, как я вообще очутился на Парк-авеню. – Хэнк невесело засмеялся. – Я провел там девять неплохих лет, но чувствовал себя не в своей тарелке. Я вырос в маленьком городке в Канзасе, который всеми силами стремился покинуть. И вот теперь я вернулся к тому, с чего начал. Обычная история, правда?

– Со мной случилось то же самое, – призналась Ноэль. – Я родилась и выросла здесь, в Бернс-Лейк, а когда мне исполнилось десять, переехала вместе с мамой в Нью-Йорк. Не поймите меня превратно: я рада, что мне довелось пожить в большом городе. Но все-таки я не могла дождаться дня, когда вернусь сюда. – Ноэль с удивлением заметила, что улыбается. – А у вас есть дети?

Он покачал головой.

– Моя жена не хотела иметь детей.