Дом подруги - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Клейтон cтр.№ 55

— Самый лучший день рождения из всех! — радостно объявила Элли.

На следующее утро я проснулась чуть свет. Выбравшись из постели, я подошла к окну. Только начало светать, и на горизонте облака окрасились в палево-серый и желто-розовый цвет, именно таким бывает бок только что вытащенного из воды лосося, сонно подумала я. Позавтракав в компании Хэм, я отправилась проведать Бути, на ходу представляя себе, как вернусь и немного почитаю, удобно устроившись в уголке теплой кухни. Но солнце светило так ярко, а небо было таким заманчиво голубым и ясным, что я, накинув толстое пальто, решила вначале сходить вместе с Хэм к озеру, а уже потом устроиться где-нибудь с книжкой. Путь мой лежал мимо оранжереи, которую Джордж Прайк уже давно привык считать чем-то вроде своей законной территории.

Уже возле самых дверей меня будто толкнуло что-то — повинуясь безотчетному импульсу, я приоткрыла дверь и вошла. Внутри царило приятное тепло. Я открыла дверцу печки — там еще тлели угли. Видимо, Джордж, собираясь вечером домой, подложил дров, чтобы за ночь оранжерея не остыла. Я бросила взгляд на часы — еще не было восьми. Усевшись на обычное место Джорджа, я огляделась.

Вдруг сквозь водоросли зеленых и белых полос скотча на меня уставилось чье-то лицо. Я вздрогнула от неожиданности. И даже не сразу сообразила, что это Роберт.

— Привет, — бросил он, заглянув в оранжерею. — Мне показалось, тут кто-то есть. Думал, что это Джордж. Как глупо, верно? С чего бы ему явиться на работу в воскресенье?

— А я как раз размышляла, как здорово было бы вставить все стекла и снова пользоваться ею. Люблю, как пахнет в оранжерее… влажной землей, гелиотропами, саженцами помидоров. А только подумайте, как приятно будет возиться тут, сажать черенки, слушая, как по крыше барабанит дождь.

— Вам тоже это нравится? А я, представьте, помню, как мальчиком помогал Гаррисону, нашему старшему садовнику, подвязывать лук. И, кажется, тогда как раз шел дождь… Да, именно так и было.

— Да, правда. Вы ведь выросли здесь.

— Я должен вас поблагодарить — за все, что вы сделали для Элли. За этот замечательный день рождения, который вы ей устроили. Этот торт со свечками, все эти лакомства… а какой получился замечательный домик! Она была так счастлива.

— Мне самой было приятно. Поверьте, мне это доставило такую же радость, как и Элли.

Повисло неловкое молчание. Роберт с рассеянным видом поднял валявшийся под скамейкой лункоделатель, повертел его в руках и вдруг нахмурился. Он казался усталым до смерти. Лицо его осунулось и казалось суровым, так что, не знай я его лучше, мне стало бы не по себе.

И тут вдруг, к моему величайшему смущению и растерянности, губы у него задрожали. Роберт скривился, и из глаз его градом покатились слезы. До этого дня я ни разу не видела, как плачут мужчины. Поппи, конечно, не в счет. Я перепугалась до смерти.

— Простите… простите, ради бога! — пробормотал Роберт, шаря по карманам в поисках платка.

— Может, расскажете, в чем дело? — неуверенно предложила я. Больше всего мне было страшно сказать что-то не так и нарушить установившееся между нами хрупкое доверие. Мне казалось, я ступаю по тонкому льду.

Роберт быстро глянул на меня. О чем он думал, я так и не смогла угадать. Потом отвел глаза в сторону, коротко, судорожно вздохнул и, запинаясь на каждом слове, заговорил:

— Помните, я вчера заехал в школу… я тогда нашел это письмо. Оно лежало на моем письменном столе. Наверное, он решил, что до завтра я ничего не узнаю…

Вытащив из кармана листок бумаги, он протянул его мне. Я стала читать.

Дорогой Роберт!

К тому времени, как ты найдешь это письмо, думаю, все уже обнаружится. К счастью, я уже этого не увижу. Но тебе, мой бедный друг, придется жить с сознанием того, что человек, которого ты считал порядочным, на самом деле лживое, безумное и безнравственное чудовище. Да, я солгал тебе, Роберт. Я обманул тебя. Мне безумно жаль, что так вышло, честное слово. Я снова и снова проклинаю тот день, когда, вернувшись домой, увидел на своем диване обнаженного Далримпла. Он читал Пруста…

Остается надеяться, что ты найдешь в себе силы посмеяться, когда дойдешь до этого места. А вот мне не до смеха, хотя во всех наших влюбленностях есть нечто комическое. Во всяком случае, мне так кажется. Я думал, что люблю Далримпла. Хотя знал и его коварство, и лживость… даже то, что он легко поддается чужому влиянию. И все же… сейчас я честен с тобой. Тем более, что все это уже не имеет никакого значения… да, я до сих пор люблю его. Впрочем, по сравнению со мной он ангел. А я… я полный ублюдок. Может быть, ты найдешь в душе хоть одно доброе слово для меня, если я признаюсь, что с того дня, как позволил Далримплу взять меня за руку, жизнь моя стала адом.

Впрочем, теперь это уже не важно. Прошло уже много лет с тех пор, как меня перестали волновать такие слова, как рай или ад. Но моя бедная мать не заслуживает этого. Если ты не найдешь в душе ни капли жалости для меня… пожалей хотя бы ее. Верю, что ты сможешь это сделать.

И последнее, о чем я прошу тебя, Роберт, — сделай так, чтобы об этом стало известно. Конечно, у меня нет никакого права ломать жизнь совсем молодого еще человека, и мне стыдно, мучительно стыдно за то, что я делаю, но я хотел навеки заклеймить Далримпла позором. Я хотел, чтобы все знали, что он лжец.

Похоже, что бы я ни сказал, все выглядит так, будто я напоследок жалею себя. Поэтому хватит об этом. Пора покончить с этим делом. Спасибо, Роберт. Твоя дружба — это единственное, что скрашивало мою жизнь.

Джеральд.

Закончив читать, я опустилась на стул, сжимая в похолодевших пальцах листок. Ноги отказывались меня держать. По спине поползли мурашки.

— Я помчался к нему домой, — низким, прерывающимся от рыданий голосом продолжал Роберт. — Он лежал на кровати — без сознания, но еще дышал. А возле него я заметил несколько пузырьков из-под таблеток и бутылку виски… пустые. Первой моей мыслью было вызвать врача… позвонить в «Скорую помощь». Я уже набрал номер… а потом, едва услышав звонок, положил трубку. Ведь все равно ничего уже не изменить — ни того, что сделал Джеральд, ни последствий этого. Вспомните, через что ему пришлось пройти. Унижение, стыд, раскаяние… потерю друзей… работы. Он сам сделал свой выбор… сам захотел уйти из жизни, значит, так тому и быть. Я стоял у постели и молча смотрел на него. Потом вытер ему рот, закрыл ему глаза и, сев рядом, положил его голову к себе на колени. На постели валялся открытый томик Шекспира. Должно быть, Джеральд читал его, пока ждал, что таблетки и спиртное подействуют. Я взял книгу… это был «Гамлет», последний акт… и читал ему вслух, пока он не перестал дышать.

По щеке Роберта сбежала слеза. Он сердито смахнул ее. Трясущимися руками я свернула письмо.

— Он был хорошим человеком, — пробормотала я невпопад.

Роберт поднял на меня глаза:

— Ох, Дэйзи! — Он судорожно вздохнул, и это вышло похоже на стон. — Вы действительно так считаете? Все это время я задаю себе один и тот же вопрос… правильно ли я поступил? Я измучился до такой степени, что мне кажется, я вот-вот сойду с ума.