В стиле "фьюжн" - читать онлайн книгу. Автор: Иван Жагель cтр.№ 8

Вдохновляла его не только перспектива срубить большие деньги. Чернову действительно было интересно сформировать пространство, как бы закручивавшееся вокруг бронзовых танцовщиц. Это был своеобразный вызов, брошенный ему через века великим художником, и он хотел сделать что-то такое, что было бы достойно творения гения. Профессионализм брал свое.

Конечно, Федор мог бы пойти по самому простому пути: за годы, проведенные в этом бизнесе, он наработал немало стандартных приемов, безотказно действовавших на состоятельных клиентов, и уже знал, кого и на что можно купить. Тех, кто кичился своим богатством, он добивал эпикурейскими интерьерами, где было много золотого, красного и даже розового с зеленым. Ну а если заказчик испытывал щенячий восторг перед техническим прогрессом и любил баловаться всякими взрослыми игрушками, — дорогими машинами, скутерами, яхтами, — на него безотказно действовал хай-тек — стиль, больше подходящий для современного градостроительства и общественных мест, но плохо пригодный для частного дома, так как любая безделушка, которыми свойственно обрастать человеку, кажется здесь инородной, вносит в такой интерьер оглушающий диссонанс.

Однако в данном случае халтурить Чернов не собирался. Тем более что ему фактически был выдан карт-бланш, а это всегда очень соблазнительно для настоящего художника. Он, что называется, дорвался. Не ограничивала полет его мысли и заурядная бытовуха: в громадном доме было множество самых разных помещений и никто не требовал от него совместить в одной комнате и гостиную, и столовую, и домашний кинотеатр, да еще полить все это вареньем.

В соответствии с единственным пожеланием Кисина Федор в своем проекте действительно заключил статуэтки в стеклянный куб, который подвесил в центре. Кроме того, в справочниках он отыскал фотографии других бронзовых танцовщиц Дега в тюлевых юбках, находившихся в коллекциях Метрополитен-музея и музея д’Орсэ, и поместил их изображение на фризе. А вдоль стен он предложил сделать что-то вроде перил, что вызывало ассоциации с балетным станком и вообще с танцклассом. Это впечатление усиливалось небольшой витриной с коллекцией балетных туфель, якобы принадлежавших когда-то известным балеринам. Конечно, были в спланированной им гостиной и мягкие диваны, и кресла, да и другая мебель, но они были выдержаны в стиле «ар деко» — функциональном и достаточно сдержанном, в общем, не убивавшим главную тему.

Использовал Чернов и одну изюминку, имевшуюся во владениях заказчика. За домом Кисина росло с десяток прекрасных елей, и как раз туда выходили окна гостиной и кабинета хозяина. Поэтому Федор решил расширить оконные проемы в этих комнатах, заодно передвинув пару стен, и тем самым создать иллюзию, что дом стоит в вековом лесу, а не в дорогом подмосковном поселке, где все участки разгорожены высокими заборами, что хвойные деревья буквально входят в жилое пространство. Затевая масштабную перестройку, он к тому же и выполнял требование Сухорукова, настаивавшего, что обязательно должны быть строительные работы, так как это поможет выбить из Кисина по максимуму.

Кстати, Арнольд теперь чуть ли не ежедневно появлялся в дизайнерском бюро, находя для этого разнообразные причины: то он проезжал мимо, то должен был передать какие-то бумаги от шефа, то ему не с кем было выпить вечером кружку пива. Однако складывалось впечатление, что Сухоруков просто стережет причитающиеся ему деньги и пытается быть в курсе всего происходящего.

Из-за этого Чернов держался с помощником Кисина довольно прохладно, но Арнольд, казалось, ничего не замечал. Когда же Федор делал вид, будто бы занят делами, гость болтал с Ритой, и эта маленькая негодница охотно реагировала на его шутки, да еще и угощала чаем. Она явно пыталась разбудить ревность Чернова, что ей нередко удавалось.

В конце второй недели Федор поехал со своими набросками к Кисину. Конечно, его дизайнерский проект еще требовал доработки, уточнения деталей, однако уже можно было представить, что получится в конечном итоге.

Как и большинство его коллег, он не любил делать эскизы с помощью компьютера. Хотя компьютер позволял соблюсти идеальные пропорции, но плохо передавал тот образ, цветовую гамму, которые складывались в голове Чернова. Поэтому он предпочитал карандашные наброски, раскрашиваемые потом акварелью.

От увиденного Михаил Михайлович пришел в полный восторг. Он заявил, что его смутные, расплывчатые мечты теперь получили реальное воплощение, что Чернов действительно стоит заломленной им суммы и что ради будущего дома можно перетерпеть любые неудобства, неизбежно возникающие при капитальном ремонте.

— Тогда давайте официально оформим наши отношения, — немедленно предложил Федор. — Вы еще раз убедились в моей высокой квалификации, а мне больше не хочется работать бесплатно. И так я сделал для вас большое исключение, засев за проект до заключения договора. Такое со мной бывало разве что в первые годы после окончания архитектурного института, когда я был гол и бос.

— Нет вопросов! — лучезарно улыбнулся ему в ответ Кисин.

Еще примерно дня три у них ушло на составление и выверку деталей соглашения, и наконец оно было подписано. Общая стоимость работ была оценена в миллион долларов, а это означало, что даже с учетом всех предстоящих и весьма немалых затрат, с удовлетворением всех требований Арнольда Чернов должен был получить около двухсот пятидесяти тысяч.

Вечером того же знаменательного дня Сухорукое опять приехал в дизайнерское бюро. Он привез бутылку шампанского, которую открыл еще у порога, запустив пробку в потолок и облив лежавший на полу ковер. Фужеров не нашлось, поэтому искрящийся напиток разлили по стаканам и чашкам.

— Знал бы мой любимый начальник, с кем и за что сейчас я пью, он бы лопнул от злости! — сказал Арнольд вместо тоста, чокаясь с Федором и Ритой.

Эта фраза была встречена одобрительными возгласами присутствующих. Шампанским они, естественно, не ограничились. У Чернова нашлась еще едва початая бутылка виски.

— А почему не «Метаксы»?! — удивленно поинтересовался Сухорукое, вызвав очередной дружный взрыв смеха, так как Рита тоже знала все приколы Федора.

Потом они перебрались в какой-то клуб, где продолжали пить за успех их совместного предприятия, обещавшего скорое обогащение. Когда все уже хорошенько поднабрались, Арнольд предложил выпить лично за него.

— Это почему же?! — грубовато спросил Чернов.

— Потому, что именно я буквально за уши втащил в это дело одного гения отечественного дизайна. Задача была совсем не из легких.

— Ты хочешь, чтобы мы считали тебя нашим благодетелем?

— А почему бы вам не проявить объективность?! В принципе, я по-своему гениален и могу подвигнуть людей на все, что угодно! — Трудно было понять, шутит он или говорит серьезно. — Вы еще убедитесь в моих организаторских талантах. И очень скоро, — пообещал он.

— Хорошо, я готов выпить за тебя, — согласился Федор. — Но только как за хвастливого пьянчугу, которые всегда вызывают у меня симпатию.

Сухорукое обиженно насупился, но потом махнул рукой: