Танцы. До. Упаду - читать онлайн книгу. Автор: Иоанна Фабицкая cтр.№ 41

— … вы только позабавитесь, все вы там такие, на этом телевидении. А ей не нужны встряски, хм… этого…

— О чем вы? — Циприану сделалось не по себе.

— Ребенок должен иметь хороший пример, ему нужен отец… — Эдя сыпал словами торопливо, сумбурно, словно боялся, что не успеет всего сказать. — Я апеллирую к вашей чести, я призываю вас к порядку!

Далеко не сразу Циприан сообразил в чем дело.

— Вы с ума сошли! — Он пытался пробраться к двери, но старик цепко держал его за лацканы кожаной куртки.

Когда Циприан увидел вблизи подкрашенные усы, его охватил странный ужас, он почувствовал, что начинает потеть. Оттолкнув старика, танцор выбежал на лестничную площадку. Эдя бросился за ним с криком:

— Я отдам тебе свой сад! Все фруктовые привои… только не трогай ее. Оставь ее в покое!

Ему ответил глухой стук двери внизу, а затем едва слышное пение Поломского на старом проигрывателе этажом ниже.

— Скажи ты, наконец, я больше не могу терпеть! Не выношу сюрпризы, всегда оказывается, что они не такие уж и приятные.

Ядя, точно ребенок, переминалась с ноги на ногу, глядя, как Циприан заталкивает в машину багаж. Рядом прыгал ликующий Готя:

— Ура, ура! Я сегодня в школу не пойду! Жаль, что мы не можем взять с собой Надю.

— Ее пришлось бы привязывать сверху к крыше. Не представляю, как мы поместимся втроем.

— Спокойно, у шефа все под контролем… — Циприан постучал пальцем по голове и скорчил одну из своих идиотских рож.

Ядя рассмеялась, хотя и не любила, когда он кривляется. Двухместная машина и вправду не тянула на семейный автомобиль.

Стояло свежее утро, деревья покрылись инеем. Все было какое-то сказочное, хотя и в будничных декорациях города. Проснувшись, Ядя сразу ощутила что-то особенное. Предчувствие какого-то мимолетного праздника, почти как в детстве… Два последних дня перед конкурсным выступлением они решили провести втроем, в неком таинственном месте, названия которого Циприан ни за что не хотел выдавать.

В конце концов, они с трудом разместились в машине, и «мазда» осторожно тронулась с места. Ядя окинула прощальным взглядом двор и подняла глаза к окнам. Этажом ниже своего чердачка она различила знакомый силуэт, прячущийся за занавеской. Эдя отпрянул и, по всей видимости, свалил что-то с подоконника.

Ядя вздрогнула. Так хорошо начинающийся день слегка омрачила тревожная грусть. Ее снова охватило неясное чувство вины.

Спустя час, чтобы избежать порождающего клаустрофобию натиска фур и не торчать в пробках на каждом перекрестке, они съехали с трассы и помчались по тряским проселочным дорогам.

— Если бы мы убивали каждую курицу, собаку или кошку, выбегающую на дорогу, можно было бы открыть ресторан с китайской едой, — резюмировал Готя, когда Циприан в очередной раз выполнил лихой вираж. После истории с Мануэлем он в каждом экземпляре домашней птицы искал своего перевоплощенного предка, понимая, что так начинается паранойя. Собаки и кошки шли у него сверх плана. Ядю понемногу стало отпускать внутреннее напряжение, а когда они остановились около какого-то придорожного павильончика, реликта социалистических времен, чтобы выпить кофе, ее перестали бесить даже стринги, которые она так неосмотрительно надела в дорогу.

Прежде чем они вошли в кафешку, Готя, показав на небрежно нацарапанную под вывеской надпись, спросил:

— А что вообще это значит?

— Ыыы… — замялась Ядя.

— Это значит, что местные просто… любят жизнь. — Реакция у Циприана оказалась лучше.

Они с Ядей принялись хохотать как ненормальные, и не успокоились даже тогда, когда к столику подошла раздраженная официантка.

Готя со слезами на глазах, почти в истерике, допытывался у взрослых:

— Ну и что в этом такого смешного?! И чем больше недоумевал мальчик, тем сильнее они покатывались со смеху. Потому что под надписью «ПРОХЛАДИТЕЛЬНЫЕ НАПИТКИ, ALCO» кто-то расширил список услуг и дописал: «ORALCOANALCO».

Легкий ветерок разогнал тучи, и на дорогу, ведущую к Сувалкам [42] , они свернули в отличном настроении. Готе в качестве отступного было куплено желе со взбитыми сливками в страшном пластиковом стаканчике. Циприан, как и положено настоящему самцу, вовсю охмурял Ядю. Однако делал он это настолько обаятельно, что Ядя даже позволила себе расслабиться под льющиеся из колонок сентиментальные хиты Бёрта Бакарака [43] . Впрочем, какая женщина не растаяла бы при звуках «The Guy's in Love with You Close to You». Когда же стало слишком приторно, как в романтической комедии (он, она, ребенок, и все хорошо кончается), они пустили для разнообразия «I’ll Never Fall in Love Again».

Но с каждой минутой Циприан все беспокойнее вертелся и наконец, когда до Августова оставалось шестнадцать километров, остановил машину:

— Мне надо закурить.

— Ты же бросил! — ответила Ядя, приглядываясь к нему с подозрением. Танцора явно что-то мучило. Как не дает покоя несчастный кусочек огурца, застрявший в желудке: и не переваривается, и не извергается с помощью проверенного средства — два пальца в рот.

— Именно потому, что бросил, я и должен закурить. Неужели трудно понять?

Приятный настрой сразу полетел к чертям, поскольку Ядя была так устроена, что, стоило мужчине в ее присутствии повысить голос, она впадала в дикую ярость и тут же шла в атаку.

— Ты мне здесь не фыркай, понял? Не фыркай, потому что если я начну орать, то у тебя эмаль посыплется с твоих красивых зубов. Ну, мужики, ну, гады… Только что-то покажется более-менее удобоваримым, так моментально все испортят! Фыркать он здесь будет! — Она с силой пнула колесо и пошла в кусты, чтобы слить злость.

Циприана затрясло от возмущения. Замечательно! Они еще даже не целовались, а эта штучка уже закатывает ему сцену!

— Женщины — они просто такие, — невозмутимо объяснил Густав и добавил для утешения: — Привыкнешь.

Но Циприан не хотел привыкать, потому что единственное, чего он не переносил, так это истеричек. Не знаешь, чего от них ждать. Вроде бы все прекрасно, хорошо… Ласкаешь такую, стараешься, она стонет и извивается, как сбрызнутая лимоном устрица… Чувствуешь, что она уже на подходе и ты вот-вот будешь вознагражден за труды, а она ни с того ни с сего в слезы, и оргазм сворачивается под самые яйца, а обмякшего «малыша» хоть в узелок завязывай.

Циприану хватало и собственных эмоциональных срывов, а тут еще и эта выкидывает такие фортели, что ой-ой-ой. Кто знает, что ей сейчас взбредет на ум. Не выходит из этих кустов и не выходит… Может, обиделась насмерть и пешком пошла через лес в Варшаву? Еще нападет на нее какой-нибудь грибник-извращенец, не дай бог, убьет… и ему придется усыновлять Готю. О нет!