Таймер для обреченных - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Нестеров cтр.№ 42

Вот сейчас, стоя на второй палубе и глядя в вечернее небо через просвет люка, Виктор недоумевал: как он мог попасться в ловушку? Но и отказаться от незапланированного тренажа не мог.

— У тебя ничего не выйдет, Рома! — хрипло крикнул он, озираясь. Носовой люк был закрыт, а средний, на страже которого стояли вентиляционные головки, словно приглашал преследователей внутрь. — Я накатал пару страниц в особый отдел. Не играй с огнем...

Именно это и делали бойцы Парубного. Позади и сверху раздались новые очереди, и Виктор, выругавшись, спрыгнул через прямоугольное отверстие на настил второго дна. В самую темень. Но он неплохо ориентировался на этом тренажере. Он сделал шаг, другой — впереди настил кончался, и Виктор нащупал ногой днищевой стрингер. Дальше — вплоть до переборки — ноги можно сломать.

Он коснулся рукой осклизлой переборки. В полутора-двух метрах справа должно быть отверстие, проделанное автогеном. О нем знал не только Калюжный. Он затаился у входа, чутко вслушиваясь. Накануне прошел сильный дождь со снегом, вода капала со второй палубы на залитый флор, беря спецназовца в звуковое кольцо. Даже касаясь рукой переборки, он потерял ориентацию. Капель сводила с ума и навевала мысли о стальном склепе, из которого Виктору не выбраться ни за что. Он потерял время, когда еще можно было поторговаться с Романом, признать свою ошибку, списав ее на мимолетную слабость. Но Парубный, как и любой другой командир, на дух не переносил слабых и слабости вообще. По сути спецназовец ступил на тропу предательства.

Его черная униформа промокла. Ему показалось, капель с новой силой бьет его в наголо стриженную голову, плечи, разлетается в пыль, отскакивая от боевого оружия.

— Я шесть лет командую противодиверсионными группами, — донесся до него приглушенный голос Романа. — О любом противнике знаю столько, сколько он сам о себе не знает. А тебя, Витя, я знаю как облупленного. Где ты сейчас, Витя? В грузовом трюме? Стоишь у переборки?

Смех...

Очередь из «каштана» вслепую. Затхлое пространство прошили пули. Магазины «каштанов», как и у Виктора, были набиты поочередно обычными патронами и трассерами. Даже в спокойной обстановке казалось, что лупят два автомата, тогда как работает один.

Только здесь, на «Крылове», Виктор понял, чего добивается Роман. Он мог придушить бунтаря голыми руками в комнате общаги и бросить труп в море. Парубный заставлял своих бойцов расписаться кровью под контрактами «Амана». Для них это был самый сверхпрочный цемент.

Огненный дождь выгнал Виктора в другой отсек. И там он сразу же напоролся на двух сослуживцев. Они встречали его, затаившись по обе стороны от лаза. На него словно накинули сеть, и он не мог оказать сопротивления. По сравнению с ними, легкими и мобильными, словно одетыми в пластичный неопрен, он виделся водолазом в тяжелом облачении. Уже безоружный, он попытался выхватить нож, но его сразил сильный удар по голове.

Он начал приходить в сознание на верхней палубе. Он лежал на мокрых досках меж двух люков и грузовых колонн. Он смотрел на дымовую трубу и недоумевал, почему из нее не валит черный дым. «А-а... — пронеслось у него в голове, — вот в чем дело».

— В ожидании наглядной иллюстрации, — услышал он Парубного.

Роман стоял справа от него: высокий, сильный, мускулистый, бритоголовый, облаченный в черный комбинезон и высокие ботинки. Его кумиром был Виталий Кличко — шоумен, писатель, политик и боксер. Коронный удар Романа — прямой правой. Никто из противодиверсионной группы не мог устоять перед ним в рукопашной.

— Прости меня, брат, — напыщенно начал Роман, глядя на Виктора сверху вниз, — за то, что я — спецназовец. За то, что мне нравятся деньги и не нравится нищета. Ты встал у меня на пути, а я по сторонам не смотрю и обходные пути не выискиваю, я просто делаю свое дело. — Он присел на корточки и отер ладонью мокрый лоб Калюжного. — Почему ты решил, что ты лучше меня? К чему этот твой закидон: забери деньги, мне они не нужны? Значит, ты примерный мальчик, а мы уроды?

— Чего ты тянешь, сука?! — Виктора бил сильный озноб, словно он уже корчился в агонии. — Сожрать хочешь и все не можешь наглядеться?

Роман встал.

— Поднимите его, — приказал он двум бойцам, — держите за руки.

Два рослых спецназовца рывком подняли Калюжного на ноги. Парубный с коротким замахом ударил его левой в печень и правой в голову. Виктор обмяк на руках сослуживцев. Роман вынул десантный нож и передал его сержанту Вадиму Савенкову.

— Убей его.

Вадим без лишних слов вонзил клинок в грудь жертве, провернул его и резко выдернул. И быстро шагнул в сторону, словно уходил с линии огня. Из раны брызнула кровь, оросила Романа и сержанта и тех, кто не успел отпрянуть.

— Ему легко умирать, — заметил Парубный. — Он без сознания. — Взгляд старлея пробежал по кругу, на мгновение задерживаясь на каждом бойце. — Любой другой на такую милость может не рассчитывать. В воду его, — он кивнул, не глядя на бездыханное тело Калюжного. Посмотрел на небо, набухшее от дождевых облаков, багряных под закатившимся за горизонт солнцем. Подумал, что к утру дождь смоет все следы на тренажере.

* * *

Утром Роман Парубный встретился с Новицким в Старой части города на Караимской улице. Они прошли в глубину двора через железные ворота. Двор был вымощен белыми плитами и делился на три малых двора, напоминающих собой дворы древнего Иерусалимского храма. На входе Яков вымыл руки под мраморным фонтаном, пробежал глазами по мемориальным плитам с письменами на древнееврейском языке. Он первым прошел во дворик-колоннаду, где на восточной стороне в палисаднике вилась виноградная лоза.

Новицкий указал рукой вправо от себя:

— Там третий двор — двор ожидания.

— Я знаю, — ответил Роман. — Я сто раз здесь был. Пиво пил.

— Ты пил пиво в храме?!

— Я пил пиво на открытом воздухе. Пустую посуду уносил с собой. Я что, задел твои религиозные чувства?

Новицкий представил себе громилу Парубного, одетого, как и сейчас, в теплую спортивную куртку «Найк» и кроссовки. Он напротив алтаря, над которым — в золотом ореоле две скрижали завета с десятью заповедями. Он читает: «Не убий». И прихлебывает из бутылки. «Не укради». Еще один глоток. Напротив алтаря — в виде хоров в два этажа — помещение для замужних женщин.

Парубный оборачивается и запивает пивом очередной завет: «Не возжелай жену ближнего твоего». Господи, а какие же мысли были у него в голове при виде «мошав зекэним» — седалище старцев?.. Но пустую посуду уносил с собой.

— Там двор ожидания, — напомнил Новицкий. — И я хочу спросить: чего еще непредвиденного ожидать от тебя? Ты решил проблему? — спросил Яков, одетый поверх куртки в непромокаемую накидку.

— Концы в воду, — лаконично объяснил Парубный.

— Калюжного не будут искать?

— Некому искать. — Роман поддел ногой камешек, и тот проскакал до следующего дворика. — Родителей у него нет.