Приходи в полночь - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Форстер cтр.№ 59

Обвинение начало видеть во всем этом нечистую игру, а Ли подозревала, что Пола исчезла не по доброй воле. Больше невозможно было думать, что та уехала отдохнуть. Суд над Монтерой был главной новостью. Пола не могла не появиться на процессе. Кто-то не хотел, чтобы Пола дала показания, по крайней мере так считала Ли.

В один из последних дней, когда защита завершала свои выступления, Ли воспользовалась неожиданно представившейся возможностью. Судья объявил перерыв, когда Ли находилась в дамской комнате, и несколько женщин-зрительниц были поглощены беседой о том, как разворачиваются события в зале суда. Ли в беседу не вступила, но когда все возвращались в зал, незаметно проскользнула вместе с ними.

И теперь, стоя в самом дальнем углу помещения, Ли осознала, какой непозволительный поступок она совершила. Если ее заметит судья, ее дисквалифицируют как свидетеля. Могут даже посадить в тюрьму за неуважение к суду. С колотящимся сердцем изучая профиль Ника, она заставила себя обратить внимание на некоторые вещи, включая ее увлечение судом и им самим. Она полностью забросила работу над рукописью, избегала контактов с издательницей, ставя под угрозу их отношения. Ее отношения с Доусоном тоже дошли до того, что за последние недели они виделись всего дважды, и то один раз их встречу устроила Кейт, мать Ли, которая вдруг почему-то обеспокоилась состоянием их помолвки.

«Что же со мной происходит?» — подумала Ли. Серьезный нервный срыв? Или она превращается в одну из тех женщин, которые эмоционально привязываются к властному и опасному мужчине? Ник Монтера мог быть и тем, и другим, и всем вместе, если хотел, а еще он воплощал в себе суть фотографий, которые делал. Он заставлял вас заглянуть в темные уголки вашего воображения, хотели вы этого или нет.

Резко стукнул молоток судьи, вырвав Ли из плена ее мыслей. Вперед вышел служащий суда, готовясь сделать объявление. Ли не следила за ходом заседания, но, повинуясь какому то шестому чувству, от которого стянуло кожу головы, она тихо пробралась к выходу, как будто угадала ближайшее будущее.

За ней как раз закрылась дверь, когда разнесся усиленный микрофоном голос служащего:

— Защита вызывает доктора Ли Раппапорт.

Ник Монтера с нечеловеческой сосредоточенностью смотрел, как Ли Раппапорт приносит присягу. Она казалась холодной и собранной в черном вискозном костюме. Ему это не понравилось. Ему хотелось думать, что она страдает. Ему хотелось думать, что ее сердце болит под этим идеально сидящем на ней, сшитом на заказ жакетом и что вся эта дурно пахнущая история хорошенько ее встряхнула.

«Пострадай, малышка…» У него пересохло в горле, пока он смотрел, как она занимает свидетельское место. Двигалась она грациозно, сдержанно, напомнив ему свечу, длинную, изящную свечу в хрустальной люстре. «Я прошу немного, Ли. Пострадай совсем чуть-чуть, чтобы я увидел, что небезразличен тебе».

Когда она села, Алек Саттерфилд встал и подошел к свидетельскому месту. Ник посоветовал своему адвокату, как разговаривать с врачом, и если Саттерфилд проиграет и на этот раз, Ник собирался уволить его, даже если это означало, что ему придется защищать себя самому.

— Доктор Раппапорт, — начал адвокат, поправляя золотой перстень-печатку на мизинце, — пожалуйста, расскажите суду о своем образовании и научной деятельности.

Ли коротко описала академическую подготовку, полученную в Калифорнийском и Стэнфордеком университетах, свой клинический опыт, включая обширную научную деятельность и опубликованные работы, а также рассказала о психологическом тесте, который разработала вместе с Карлом Джонсоном.

— Очень хорошо, доктор. А теперь не могли бы вы поподробнее рассказать о вашем тесте? Кажется, он называется «Руководство по арт-терапии Джонсона — Раппапорт».

— Да, конечно, — кивнула Ли и принялась описывать основное содержание своей методики, стараясь сделать это просто и доступно для присяжных.

Она являла собой образец профессионала. В ее блестяще выстроенной линии поведения оказался только один маленький прокол. Ник улыбнулся, когда она рассеянно затеребила золотое колечко-серьгу. В один прекрасный день он отберет у нее эти серьги и предложит поиграть чем-нибудь другим… если проживет достаточно долго.

Ли тем временем говорила, что это оценочный тест, призванный придумать рассказ по репродукциям с настоящих картин, отобранных из-за их символического содержания.

— Этот тест считается проективным, — пояснила она, — что означает: тест составлен таким образом, чтобы объект мог отдаться свободной игре своего воображения, внутренним конфликтам и страхам и «спроектировать» их на материалы теста. Мы с доктором Джонсоном разработали оценочные шкалы и количественные нормы, которые позволяют нам сравнить ответы объекта с базовой группой более тысячи респондентов.

— Был ли этот тест специально разработан, чтобы оценивать способность к насилию?

— Тест имеет несколько сфер применения. Одна из версий была разработана специально для оценки агрессивных и/или сексуальных побуждений. Количественные нормы базируются на ответах более чем пятисот заключенных, все они осуждены за совершение тяжких уголовных преступлений.

— И именно этот тест вы дали Нику Монтере?

— Да.

Ник крутил серебряный браслет на запястье. Доктор забыла упомянуть, что они так и не закончили с ее хваленым тестом. Они застряли на той хитрой картинке с псом-стражем. «Верно, доктор? — подумал он, глядя на нее и желая, чтобы она посмотрела на него хоть раз. — Застряли, да?»

— Под чьим руководством? — спросил Саттерфилд.

Она казалась удивленной:

— Прошу прощения?

— Кто посоветовал вам применить этот тест?

— А, сотрудники офиса окружного прокурора. Они связались со мной и попросили провести оценку состояния мистера Монтеры.

— Понятно. Тогда почему вас не оказалось в списке свидетелей обвинения?

Она потянулась к сережке, но вовремя остановилась.

— Потому что я попросила, чтобы меня отстранили от этого дела.

— Вы попросили, чтобы вас отстранили? — Адвокат защиты глянул через плечо на Клару Санчес и ее команду, как бы говоря: «Внимание, мои уважаемые коллеги, сейчас я вас поимею и хочу, чтобы вы это заметили». — Как интересно, доктор Раппапорт. Вы отстранились от дела. Почему же вы это сделали?

Ли глубоко вздохнула, выдав тем самым едва заметную неуверенность. «Что, нервы не выдерживают?» — подумал Ник.

Ему хотелось зааплодировать. Мало что могло доставить ему большее удовольствие, чем зрелище гибели этого врача.

Она продолжила несколько поспешнее, чем прежде, и чуть менее сдержанно:

— Желая провести клиническое сравнение, я дала мистеру Монтере всю подборку тестов, включая и свой собственный. По большей части результаты были достаточно однородны, чтобы сделать предварительные выводы, но были и некоторые расхождения, и, принимая во внимание историю мистера Монтеры, я начала сомневаться в надежности некоторых оценок.